— Но как такое могло произойти? Ты упустил княжича, который теперь расскажет своему отцу, как мы с ним обращались, и это ещё сильнее ухудшит отношения Братства с Велиградом. Ты потерял огневеста — первого за последние почти двадцать лет! Как, брат Рекун? Как?
— Мы ищем их обоих, брат Мстиж. Им некуда деваться, мы их найдём. Когда ты собираешься сообщить о происшествии Старшему брату Гр’Агою? Сколько времени у меня есть, чтобы исправить ошибку?
— Я бы предпочёл ему вообще не сообщать такую новость, поэтому даю тебе времени ровно три дня. Потом Старшие братья узнают, что ты потерял огневеста.
— Благодарю тебя, брат Мстиж! — произнёс глава Гардовского Дома. — Я постараюсь его найти. Я представляю, как в противном случае расстроится Старший брат Гр’Агой.
— Расстроится? — Велиградский верховник нервно рассмеялся. — Гр’Агой Искромёт лично приезжал, чтобы осмотреть этого огневеста, и нашёл его очень перспективным. Он не расстроится, он испепелит нас с тобой!
— Я постараюсь, чтобы до такого не дошло, брат Мстиж! Благодарю тебя! — сказав это, Гардовский удельник быстро вскочил из-за стола и выбежал из зала, даже не закрыв за собой дверь.
А верховник призадумался. Если брат Рекун найдёт огневеста и Велиградского княжича и второго убьёт, а первого доставит в Браноборск, то проблема будет решена. Но если нет? Что, если нет?
Все в Братстве знали, что такое — гнев Старшего брата Гр’Агоя. Верховный брат мог простить ошибку, даже Мг’Улай Огнеликий, в чьи обязанности входило наказывать провинившихся, мог простить, но Гр’Агой Искромёт — никогда.
А наказание за потерю огневеста могло быть только одно. И брат Мстиж это понимал. И ещё он понимал: если Гардовский удельник не исправит ошибку за отведённые ему три дня, вместе с ним накажут и того, кто его всё это время покрывал. А верховнику очень не хотелось быть наказанным. Он вздохнул и громко крикнул — так, чтобы через незакрытую дверь было слышно в соседнем помещении, где сидел его помощник:
— Стрет! Неси принадлежности для письма и вели готовить лазурника в Старший Дом!
Спасибо, что остаётесь с Владимиром и его спутниками!
Не забывайте закинуть книгу в библиотеку, чтобы не пропустить выход следующих глав!
Глава 2
Не прошло и минуты, как пасечник вернулся с женой — довольно молодой женщиной в переднике, с высоко закатанными рукавами и собранными в пучок волосами. Она выглядела так, будто её отвлекли от какого-то очень важного дела. Увидев Добрана, она охнула и покачала головой.
— Вупна — жена моя, — представил супругу пасечник.
А та опустилась на одно колено, дотронулась ладонью до лба мальчишки и спросила:
— Долго он в таком состоянии находится?
— Меньше часа, — ответил я. — Шли нормально по дороге, а потом он неожиданно упал и сознание потерял. Видимо, сильно устал — мы давно идём.
Вупна приложила ладонь к груди Добрана, подержала немного и отрицательно завертела головой.
— Это не усталость, — сказала она. — Я чувствую.
— Ты лекарка? — спросил я.
— Нет, — ответила женщина. — Моя бабка была лекаркой, а мне дар не передался. Но я немного разбираюсь и могу отличить болезнь от заклятия или любого другого воздействия чар.
— На него наложили заклятие?
— Не знаю. Это точно не усталость и не болезнь, это чары. Но пока не могу понять, какие. Несите его в дом!
Я тут же подхватил мальчишку на руки и понёс. Хозяин шёл впереди, показывая, куда конкретно надо нести, и пытался хоть как-нибудь помочь, жутко при этом мешая и путаясь под ногами. Но в итоге мы всё же пришли в небольшую, но очень светлую горницу с выбеленными стенами и огромным окном.
Вдоль одной из стен стояла широкая кровать с деревянным резным изголовьем, покрытая тканым одеялом. Возле кровати — большой сундук, на нём — корзинка с пучками сушёных трав, глиняная миска, баночка с мёдом и несколько сложенных тряпиц.
Под окном стоял небольшой стол, на котором уместились лоток с сушёными кореньями, нож, деревянная ступка с пестиком и баночки с разными мазями, заткнутые тряпочками. В углу располагался высокий, узкий шкафчик с открытыми полками, где стояли бутылки с настойками, связки сушёной травы, мешочки, тряпичные свёртки и берестяные коробочки. Рядом со шкафом — жаровня на низкой подставке.
Странная обстановка в доме человека, лишённого лекарского дара.
— Я помогаю нашей лекарке, — пояснила Вупна, заметив моё удивление. — Делаю основы для мазей, травы в порошки перетираю, коренья.
Ясна и пасечник остались стоять у входа, а я аккуратно уложил Добрана на кровать. Вупна тут же подошла к нему, опустилась на колени и полностью оголила мальчишке грудь и живот. Потом приложила ладонь к его груди, провела рукой до района солнечного сплетения, какое-то время держала там, закрыв глаза. Её лицо выглядело при этом невероятно сосредоточенным. Наконец она выдохнула, открыла глаза и произнесла:
— Это чары, но заклятия на нём нет.
— Я так понимаю, это хорошо? — спросил я.
— Хорошего мало, но это лучше, чем специально наложенное заклятие. Потому что его даже лекарка не снимет — нужен сильный чаровник.
Сказав это, Вупна подошла к шкафчику, взяла с полок баночку с тёмной вязкой массой, небольшой мешочек и два пучка каких-то трав. Растолкла травы в ступке, вылила туда же содержимое баночки, добавила три щепотки неизвестного содержимого мешочка, перемешала это всё и намазала получившееся зелье густым слоем на грудь и лоб Добрана, втирая это в кожу. Потом взяла тряпицу, вытерла руки и снова подошла к шкафчику, взяла из него бутылочку, небольшую ложечку и обратилась к Ясне:
— Помоги мне, приподними ему голову!
Крепинская княгиня, не выходя из образа моего брата, кивнула и молча сделала то, что ей велели. Вупна после этого налила из бутылочки в ложечку какую-то мутную жидкость и влила её в рот Добрану, придерживая подбородок. Затем вторую ложечку. На третьей горло мальчишки слабо дёрнулось — проглотил. Жена пасечника удовлетворённо кивнула и влила в рот Добрану ещё несколько ложечек зелья.
— Сейчас придёт в себя, — уверенно заявила Вупна.
— Но как? — спросил я. — Ты же сказала, что чары может снять только чаровник?
— Наложенные чары — да. Но на мальчика их никто не накладывал. Похоже, он был свидетелем какого-то ритуала, совершённого сильным чаровником, и его зацепило. Такое иногда случается. Но это не очень опасно. Чары в таком случае действуют только в момент проведения ритуала. Даже если они забрали большую часть сил мальчика, они это сделали сразу, а после этого никак уже на него не действовали. Дальше он просто сам обессилил.
Вот оно, значит, что. Хоть скверны на Добране никакой не было, но старикашка-огневик, видимо, для пущего эффекта во время своего шоу использовал сильные чары. А может, специально ослабил пацана, чтобы тот не убежал.
То-то Добран после «очищения от скверны» как-то себя странно вёл: и устал быстро, и заснул сразу же у костра, и потом проснулся не отдохнувшим. И еле волочил ноги, пока мы шли ночью. Видимо, его сильно зацепило, и организм не мог восстановиться сам. Бедный пацан держался до последнего, а потом просто потерял сознание.
И меня, наверное, старикашка пытался ослабить, но не получилось по какой-то причине. А может, и не пытался, и Добрана действительно случайно зацепило. Правды узнать нам было не суждено. Впрочем, не особо-то и хотелось. Главное — это можно было исправить.
— А как быстро он сможет прийти в себя? — спросил я.
— Раз он недолго пробыл в таком состоянии, то и восстановление должно быть быстрым, — ответила Вупна.
— А можно хотя бы примерно в часах?
— День-два, не больше.
С одной стороны, день-два — это действительно недолго, чтобы прийти в себя после воздействия чар, но только не в нашей ситуации.
— Скоро он придёт в себя и дальше уже будет более понятно по его состоянию, — пояснила Вупна.
Я хотел уточнить, что подразумевается под «скоро», но не успел: Добран сделал глубокий вдох, слегка дёрнулся и открыл глаза. Удивлённо, ничего не понимая, посмотрел на меня, и мальчишку можно было понять, ведь по его ощущениям всего лишь секунду назад он стоял на дороге.
— Не бойся, Смык! — уверенно сказал я, проговаривая каждое слово. — Всё в порядке. Это хорошие люди, они нам помогают. Ты понял меня, Смык?
Пацан кивнул. Смышлёный.
— Молодец, братец. Всё будет хорошо, тебе просто нужно отдохнуть.
Добран снова кивнул и закрыл глаза. И, похоже, уснул.
— Пусть поспит, — произнесла Вупна. — Теперь можно, это уже обычный сон. А я пока один отвар сделаю.
— Делайте всё, что нужно, — сказал я. — Не жалейте никаких зелий. Я всё оплачу.
— Сделаю, сделаю. Спешить некуда, мальчик всё равно ещё часа два-три не проснётся. Вы пока идите в трапезную с мужем, он вас проводит. Наверное, с самого утра ничего не ели. А я отвар поставлю и тоже подойду.
Сказав это, Вупна подошла к шкафу и принялась выбирать нужные травы, а Будута громко объявил:
— Пойдёмте в трапезную!
И тут же выскочил из горницы. Мы с Ясной отправились за ним.
В трапезной хозяин усадил нас за стол, налил каждому из нас и себе по тарелке похлёбки с мясом и нарезал ароматного хлеба. Ну и мёд на стол выставил — как же без него в доме пасечника.
Когда мы уже заканчивали обедать, пришла Вупна.
— Отвар настаивается, — сказала она. — Когда мальчик проснётся, напою его. Но до утра ему точно из кровати не стоит вылезать. А лучше дня два полежать.
— Два дня? — переспросила Ясна.
— Да, — подтвердила жена пасечника. — Это не проблема, у нас много места, вы все разместитесь.
Похоже, на наших с Ясной лицах было столько разочарования, что оно не осталось незамеченным.
— Вы куда-то сильно торопитесь? — поинтересовался пасечник.
— В Гардов, — соврал я. — Нам нужно быть там как можно раньше. Но сейчас мы шли в Дольничи, хотели зайти на рынок, купить продуктов в дорогу.