Этот горан, как и все его сородичи, был коренастым и невысоким, но казался ещё более широкоплечим, чем другие. При этом он был довольно-таки молод — густая рыжевато-каштановая борода, подстриженная аккуратно, но без излишней тщательности, совершенно не скрывала его возраст. Гладкая, без морщин, кожа на лице и живые любопытные глаза выдавали в нём юношу.
— Кто это? — с ходу спросил вышедший, с интересом оглядев меня с Ясной и Добраном.
— Люди, — ответил командир отряда.
— Вижу, что не альвы. Что это за люди? Где ты их нашёл, Зарек?
— В нижней пещере. Их надо показать королю.
— Что они делали в пещере?
— Я не знаю. Моё дело — задержать чужаков и доставить их сюда, а не допрашивать.
— Они на вас напали?
— Нет. Они сложили оружие, когда увидели нас. И не сопротивлялись.
— Это хорошо. Вы можете идти, я разберусь с ними.
— Но я не могу оставить их тебе, Горек, — возразил командир отряда. — Они могут быть опасны, я несу за них ответственность.
— Если ты забыл, Зарек, что написано в королевском твердослове, то я тебе напомню! — насупившись, произнёс молодой горан. — Там написано, что в отсутствие короля Златека Блистательного в случае опасности руководство Дрекбором переходит его старшему сыну Рудеку, а в отсутствие их обоих — к младшему сыну Гореку, то есть мне!
Меня развеселили имена горанов: Златек, Горек, Зарек, Рудек — словно в Чехию или Польшу попал.
— И ещё я хочу тебе напомнить, что отец с братом до завтра в отъезде, — продолжил отчитывать воина сын короля. — Поэтому жизнями пленников буду распоряжаться я!
А вот фраза про распоряжаться жизнями пленников не порадовала. Более того, она меня откровенно напрягла.
— Я ничего не забыл, — ответил глава отряда. — Но в твёрдослове сказано, что руководство к тебе переходит в случае опасности.
— Ты хочешь сказать, что трое вооружённых чужеземцев в Дрекборе — это не опасность? — с искренним изумлением воскликнул Горек.
— Мы отобрали у них оружие, — попытался оправдаться бедный Зарек.
— Считаешь, это сделало их менее опасными?
— Полагаю, да. Учитывая, что один из них — ребёнок.
Горек вздохнул и призадумался на какое-то время, а затем неожиданно заявил:
— То есть, ты считаешь, что они не опасны? Если так, то они не пленники, а гости. Оставь их и уходи. А завтра утром они предстанут перед королём, и он решит их судьбу.
— Я не говорил, что они не опасны, — возразил глава отряда. — К тому же когда мы их встретили, у одного из них в руках был факел. С настоящим огнём, живым.
— Даже так? — удивился сын короля и обратился ко мне, видимо, посчитав меня главным, что было вполне логично: — Где вы взяли факелы с живым огнём?
— Сделали, — ответил я.
— Как?
— Показать?
— Покажешь. Но не здесь. А вы идите!
Последняя фраза предназначалась Зареку и его бойцам. Но тот уходить не спешил.
— Я не могу оставить тебя одного с чужаками, — заявил командир отряда. — Я должен хотя бы дождаться, когда придёт твоя охрана.
— Зачем мне охрана? Что мне сделают мальчишка-полукровка и две пустышки? — сказал королевич и рассмеялся.
— Это люди, Горек, от них можно ожидать всё что угодно.
Прозвучало обидно, но, по сути, горан был прав — от людей можно ожидать любой гадости.
— Перестань, Зарек, — отмахнулся сын короля. — Они не смогут причинить мне вреда. Да и какой в этом смысл? Они никуда не убегут из Дрекбора. А если и убегут, то долго в горах не проживут.
— До нижней пещеры как-то дошли, — заметил Зарек. — И у них был факел с живым огнём.
— Вы свободны! — чуть ли не по слогам произнёс королевич и нахмурился.
После этого командиру отряда осталось лишь развести руками и подать знак своим бойцам, что надо уходить. Они все тут же развернулись и пошли прочь от королевского дома. А я стоял и думал, что значит «полукровка» и «пустышки». Мысли мои прервал сын Златека Блистательного. Прервал вопросом, который мы все были рады слышать.
— Есть хотите? — спросил королевич.
— Не отказались бы… — я запнулся, не представляя, как правильно называть этого горана с учётом его положения, и решил на всякий случай объясниться: — Прости, но я не знаю, с какими почестями следует обращаться к королевичу.
— Почести — лишнее, — отмахнулся молодой горан. — Вы не мои подданные, поэтому можете называть меня по имени — Горек. А как вас величать?
— Меня Долгоем, — ответил я. — А моих…
Я снова запнулся. Хотел было сказать, что моих братьев зовут Любором и Смыком, но во время боя с шепткрылом Ясна потеряла шапку, под которой обычно прятала свои длинные волосы, поэтому пытаться выдать её за юношу, было бы глупо.
— Моего брата — Смыком, сестру — Млавой, — закончил я представляться и поймал недовольный взгляд Ясны — Крепинской княгине не понравилось, что я назвал её именем служанки.
Выслушав меня, горан почему-то усмехнулся, после чего приоткрыл одну из створок и крикнул:
— Платек!
Тут же из дома выскочил уже знакомый нам пожилой слуга в сером кафтане.
— Забери гусака, — сказал ему Горек. — Покормите, напоите, в общем, позаботьтесь о нём.
Платек кивнул и подошёл к Добрану, мальчишка передал ему верёвку, на которой вёл ездового ящера, и слуга куда-то повёл нашего Желтка. Тот не сопротивлялся.
— Ну а вы проходите в дом, люди добрые, — обратился к нам Горек и глубокомысленно добавил: — Надеюсь, вы действительно добрые.
— Точно не злые, — сказал я, поднимаясь по ступеням.
Королевский дом и внутри выглядел довольно скромно. Однозначно не дворец: ни золота в отделке, ни дорогих гобеленов на стенах, ни хитрых изразцов, ни мраморных колонн или статуй. Стены — из гладкого, блестящего тёмного камня; потолок — сводчатый, подпираемый арками, на которые были нанесены простые узоры; пол — тёсаный камень, укрытый узкими дорожками из плотной шерсти, окрашенной в землистые тона.
А освещалось всё, к моему удивлению, светильниками с магическим огнём. Впрочем, если подумать, ничего удивительного в этом не было: в качестве источника света магический огонь был намного удобнее обычного — он не чадил, не создавал риск пожара, и одного запаса хватало надолго.
Светильники были везде: они свисали с потолка, располагались в нишах, стояли на высоких подставках. Света было так много, что каменный дом с отделкой, выдержанной в тёмных тонах, совершенно не казался мрачным. Более того, он выглядел уютным.
— Вели накрывать стол! И побыстрее! — приказал королевич слуге, стоявшему у дверей внутри дома, а когда тот сорвался с места и умчался выполнять приказ, Горек по-свойски махнул нам рукой, давая понять, чтобы мы следовали за ним, и сказал:
— Пойдёмте сразу в трапезную.
Мы прошли через большой зал, далее — по широкому коридору до лестницы, по ней спустились в большое, прямоугольное помещение без окон. Стены его были украшены огромными медными панно с изображением сцен из жизни горанов: битвы, охота, добыча руды в шахте, переход через перевал, штурм какой-то крепости. И ни одного изображения застолья или какого-нибудь праздного времяпрепровождения. Похоже, гораны были суровыми ребятами и на глупости время не тратили.
В центре помещения стоял длинный, узкий стол из чёрного дерева, по обе стороны от него — скамьи без спинок, но с мягкими шерстяными подстилками. Во главе стола возвышалось что-то среднее между троном и креслом — явно, место короля. Покрыт стол был тёмной скатертью с золотистой вышивкой по краям. Перед каждым местом стояла серебряная тарелка, рядом с ней — ложка, нож с коротким лезвием и чашка из полированного рога с серебряным ободом. Никаких излишеств. Разве что света было с избытком, на мой взгляд, несколько фонарей вполне можно было бы и убрать.
Горек сел на одну из лавок — примерно посередине, мы устроились напротив него. Сын короля Златека Лучезарного оглядел нас, усмехнулся и задал ещё один вопрос, который удивил меня пуще предыдущего:
— Ну а как вас по-настоящему зовут?
— А с чего ты решил, что я назвал тебе ненастоящие имена? — спросил я.
— Если ты ещё не понял, то я тебе объясню: я распознаю враньё сразу же.
Заявление было сильным, но очень уж это всё походило на то, что Горек пытается меня взять, как говорили в моей прошлой жизни, на понт.
— И каким же образом ты его распознаёшь? — поинтересовался я.
— Ты назвал свою спутницу сестрой, но она смотрит на тебя влюблённым взглядом, и это не сестринская любовь, — ответил горан. — И ещё ей не понравилось, что ты назвал её тем именем.
Ясна густо покраснела и бросила на Горека испепеляющий взгляд, но тот лишь улыбнулся в ответ. Этот парнишка оказался не таким уж простым, как показалось на первый взгляд. Можно было и не пытаться пропихнуть ему легенду о том, что мы отправились в горы, чтобы добыть для лекаря яйцо шептокрыла.
— Меня зовут Владимир, моих спутников — Ясна и Добран, — сказал я. — Это наши настоящие имена. Но кто мы такие, я тебе сказать не могу.
Я решил, что не стоит обматывать того, кто пригласил нас за стол и пока не проявил враждебности. К тому же не факт, что получилось бы обмануть. А злить горана не хотелось.
— А что вы делали в нижней пещере, скажешь? — спросил Горек.
— Прятались от шептокрыла, — честно ответил я.
После моих слов королевич почему-то помрачнел и нахмурился.
— Я тебя не обманываю, — сказал я. — Мы действительно там прятались от шептокрыла. Он пытался на нас напасть, когда мы шли по горной тропе.
— Верю, что не обманываешь, — тяжело вздохнув, произнёс Горек. — Не только на вас шептокрылы пытаются напасть. Сейчас по главной тропе практически невозможно пройти. Уже второй месяц как. Поселились на нашу голову, и никак их не прогнать.
— То есть, раньше здесь эти зверюги не водились? — уточнил я.
— Если вы ничего не знаете о шептокрылах, то я объясню. Они обычно живут намного выше в горах. Иногда, конечно, могут спуститься во время охоты, но очень редко. А гнёзда так вообще никогда внизу не строили. А тут прилетели двое и поселились прям на тропе. Там уступ в скалу уходит на несколько саженей — идеальное место для них. Скала от ветра защищает, внизу вся долина как на ладони, — королевич сделал паузу, покачал головой и со злостью добавил: — Сделали там гнездо сволотины зубатые — три деревни от нас отрезали.