— И никак в эти деревни теперь не попасть? — поинтересовался я.
— В обход можно, — ответил Горек. — Но там два дня дороги, а раньше по тропе от южного выхода из нижней пещеры до ближайшей деревни за два часа добирались.
— Значит, и у нас шансов по той тропе пройти не было, если там дальше гнездо. Хорошо, что не стали пытаться.
— Никаких шансов! Они уже, наверное, яйца отложили, и кто-то один всегда сидит в гнезде, — горан замолчал, призадумался о чём-то и с грустью добавил: — Если потомство выведут, то всё.
— Что всё? — осторожно спросил я.
— Навсегда останутся здесь. Это молодые шептокрылы, и это их первое гнездо. Пока они не вывели потомство, их ещё можно прогнать, а потом уже только уничтожать. А это нереально.
— А прогнать реально?
— Тоже нет. Чтобы прогнать, надо уничтожить их гнездо. Тогда они улетят делать новое в другое место — подальше отсюда. Но гнездо уничтожить невозможно.
— А вы пробовали?
— Ты точно видел шептокрыла? — спросил горан, посмотрев на меня с подозрением.
— Как тебя сейчас, — ответил я. — Видел и даже дрался с ним.
— Не ври, Владимир! — Горек насупился. — Если ты забыл, что я вижу враньё, то я тебе напомню!
— Да ничего ты не видишь. Потому что с шепткорылом я дрался и неплохо подпалил ему морду факелом. Но признаю, победить такого зверя нереально. Мы чудом отбились от него. А вот если стоит задача прогнать, а не убить, то шанс есть. По крайней мере, огня он боится. И если постараться, то их гнездо можно поджечь.
— Чтобы его поджечь, к нему надо подобраться, — резонно заметил королевич. — А это невозможно.
— Но, если вы этого не сделаете, они выведут потомство и будут дальше расселяться, — заметил я. — И рано или поздно в ваш город прилетят. Или в деревни ваши. Что тогда будете делать?
— В Дрекбор они прилететь не могут, — отрезал Горек. — И в деревни тоже.
— Почему?
— Потому что вокруг каждого поселения стоит чаровал, через который ни один зверь не пройдёт.
— Так, они же летают, а не ходят, — заметил я.
Горек посмотрел на меня, как на идиота и ответил:
— А возле каждого дома стоит чаростолп! К ним ни один зверь не подлетит: ни шептокрыл, ни мглец, вообще никто.
— А почему, если эти чаростолпы так хорошо отгоняют зверей, вы не возьмёте один из них и не пойдёте под его прикрытием к гнезду шептокрыла? — удивился я.
— Вот ещё я не объяснял пустышкам, как работает чарозащита, — покачав головой, произнёс королевич. — Но если ты не знаешь, то я объясню. Ни чаровал, ни чаростолп не могут отогнать зверей сами по себе. Их отгоняет сила земли, которую при помощи чар призывает чаровал или чаростолп. Понимаешь?
Я утвердительно кивнул, проигнорировав обидное «пустышка», хоть мне и хотелось выяснить, что означает этот термин. А Горек продолжил рассуждения в своей необычной манере:
— И если ты не знаешь, а ты явно этого не знаешь, я объясню тебе, что мы строим города и деревни лишь вокруг мест силы — мест, где силу земли легче всего ощутить и принять. В таких местах живут ведуны и ставят чарокузни, возле них чарозащита работает лучше всего.
— А их много, таких мест?
— Не то чтобы очень, но достаточно. Ведуны находят подходящие без проблем. Но даже в слабом месте при доступе к земле чаростолп, если его правильно сделать и хорошо вкопать, всегда сможет взять достаточно силы, чтобы отогнать зверей. Чарокузню в таких местах не поставить, а чаростолп — без проблем. Земля всегда делится силой. А вот камни пустые. Поэтому на горной тропе, на скалах, чаростолп бесполезен — ему неоткуда там брать силу.
— А кроме чаровала и чаростолпа, не существует никакой чаровничьей защиты? — спросил я.
Горек усмехнулся, нащупал на шее кожаный шнурок, потянул за него и извлёк из-под рубахи крупный, размером с жёлудь, кристалл, налитый густым зелёным светом. Продемонстрировал его мне и сказал:
— Этот амулет способен отогнать мглеца или мрагона, даже трёх разом, но именно отогнать — ущерба он им не наносит. А шептокрыл, мало того что здоровенный, так ещё и будет гнездо защищать — там никакой амулет не поможет. Только чаростолп. Или зачарованное оружие.
— А у вас такое есть?
— Есть. Но им надо драться на равнине. Как ни старайся, каким оружием ни размахивай, а разок тебя шепткорыл крылом в любом случае зацепит, и полетишь ты вниз со скалы, как тот мглец на добычу. Там чтобы до гнезда дойти, надо почти две версты по горной тропе шагать.
— Да уж, действительно ситуация сложная, — согласился я.
— Ну а ты что думал, мы здесь дураки и не перепробовали все возможные варианты?
— А ночью пытались туда пробраться, пока шептокрылы спят?
— Пытались. Мглецов столько налетает, что хоть обвешайся амулетами — бесполезно. А отбиться от огромной стаи на тропе невозможно. Много бойцов потеряли.
— А огненный щит?
— Пробовали — сгорает до того, как половину пути проходим. Там на тропе изгибы, идти неудобно, большой щит не утащить. Последние сто саженей настолько узко, что надо боком идти, грудью к скале прижимаясь. Там никаким щитом не прикроешься.
— А если сверху спуститься?
— Бесполезно, там скала неприступная, и утёс прикрывает уступ.
Королевич хотел ещё что-то рассказать про шептокрылов, но в этот момент открылась дверь, и в трапезную очень тихо вошли две симпатичные девушки-горанки с огромными подносами, заставленными едой. И у меня снова возник когнитивный диссонанс.
Невысокие, чуть ниже, чем мужчины-гораны, стройные, я бы даже сказал, фигуристые служанки с красивыми личиками и роскошными длинными рыжими волосами, убранными под повязки, выглядели так, будто сошли с обложки модного журнала, если бы такой существовал в Девятикняжье. Они были одеты в одинаковые строгие туники из тёмно-синей шерсти, длинные, до самых щиколоток, без вышивки, без узоров. Поверх туник — белые фартуки, на ногах — невысокие кожаные башмаки с большим каблуком.
Но при всей строгости униформы она была идеально пошита и безупречно сидела на девушках, подчёркивая их прекрасные фигуры. Возможно, более возрастные горанки выглядели иначе, но эти две служанки — потрясающе. Даже на мой привередливый человеческий вкус. Как по мне, они вообще не отличались от людей, что меня невероятно удивило.
Служанки действовали быстро и не проронили ни слова. Одна поставила перед каждым из нас глубокую миску с похлёбкой — жирной, с тёмными корнями и мясом и выставила на стол две большие чашки. В одной был хлеб из муки грубого помола с тёмной коркой, в другой — солёные грибы.
Вторая девушка поставила на стол четыре глиняные кружки с каким-то питьём и положила две тонкие доски. На одной из них были ломти вяленого мяса, на другой — куски плотного сыра с обожжённой коркой, пахнущего копчёностями. Горанки выставили всё на стол, чуть поклонились и быстро покинули трапезную — так же тихо, как и пришли.
— Ты чего так засмотрелся на моих служанок? — обратился ко мне Горек и усмехнулся. — Понравились?
— Милые девушки, — ответил я. — А засмотрелся потому, что никогда раньше не видел так близко горанок. Они очень похожи на людей, и это меня удивило.
— К сожалению, похожи, — произнёс Горек. — И тут уж ничего не поделаешь. Приходится мириться с тем, что женщины у нас не такие красивые, как мужчины.
Королевич вздохнул, развёл руками, поймал наши недоумённые взгляды и расхохотался.
— Шучу я. Наши женщины самые лучшие и самые красивые. Но вам, наверное, очень интересно, как отличить горанку от женщины-человека?
— Не то чтобы прям очень, но интересно, — признался я.
— Мы легко отличаем, и люди, кто много общается с горанами, отличают. Но самый надёжный способ: по зубам. У горанов их двадцать шесть.
Сказав это, Горек улыбнулся во все свои три дюжины зубов, если не соврал, конечно, что их у него именно столько.
— Так себе способ, — заметил я. — Не будешь же ты просить открыть рот и считать.
— Зато надёжный. И если понадобится точно знать, заставишь рот открыть. Но ты лучше ешь, а не болтай, пока похлёбка не остыла. И вы ешьте!
Последняя фраза была обращена к моим спутникам.
— Они не могут начать есть раньше хозяина, — пояснил я. — К тому же ты королевич.
— Ну я начал, — сказал Горек и, зачерпнув ложкой похлёбку, отправил её в рот.
После этого и мы с Ясной и Добраном приступили к еде. Она оказалась очень вкусной, и дело было вовсе не в том, что мы давно нормально не ели. Королевские повара действительно постарались: похлёбка была наваристой, ломти мяса таяли во рту, а напиток, похожий на квас, отлично освежал.
Ели мы не спеша, наслаждаясь вкусной едой, а когда наконец-то закончили трапезу, Горек спросил:
— Скажи мне, Владимир, а чего вы в горы-то полезли? Люди по нашим тропам обычно не ходят.
— Хотели добраться до перевала, — ответил я. — Нам нужно перейти через горы, чтобы попасть в Каменец.
— Перейти через горы? Ты серьёзно? — Горек рассмеялся так, что аж захрипел и стал задыхаться и лупить от переизбытка эмоций ладонью по столу, а когда просмеялся, добавил: — Скажи, что ты пошутил.
— Я не пошутил, — ответил я. — Но судя по твоей реакции, переход через горы может оказаться немного труднее, чем я представлял.
— Не знаю, что ты там себе напредставлял, — сквозь смех произнёс королевич. — Но через горы вам не пройти.
— Возможно, и так, но если вы нас завтра утром отпустите и вернёте нам наше оружие, мы попытаемся.
— Может, отпустим.
Мне не понравилось это «может», и очень хотелось узнать, от чего зависят наши шансы благополучно покинуть город горанов, но торопить события и усугублять ситуацию не хотелось. К тому же, как я понял, самый короткий путь к перевалу лежал мимо гнезда шептокрылов по той тропе, что Горек назвал главной. И словно в подтверждение моим мыслям, королевич произнёс:
— Вам в принципе не пройти через горы, это нереально для людей. А теперь, когда тропу перекрыли шептокрылы, это нереально втройне!