Зарек с Крушеком спускались довольно быстро. Цепляясь за трещины в камне и небольшие выступы, они спешили на помощь своему королевичу. Но не успевали. К Гореку, сделав небольшой круг, подлетал мглец — тот самый, что сбил королевича с тропы. Он шёл по дуге, вытянув вперёд лапы с когтями, и явно уже предвкушал, как будет лакомиться гораном королевской крови.
Звон тетивы отвлёк меня от созерцания полёта ящера. Стрела вонзилась мглецу в шею — чуть пониже головы и немного сбоку. Зверь издал громкий полувизг-полухрип, дёрнулся, сменил траекторию и начал спускаться на дно ущелья. Про Горека он, разумеется, тут же забыл.
А вот остальные помнили. Стая медленно, но верно снижалась, двигаясь малыми кругами. Мглецы уже были практически на одной высоте со мной и Ясной, на расстоянии примерно шестидесяти метров. Только на нас, стоящих возле большого горящего щита, летающие ящеры внимания не обращали — мглецов интересовал Горек, казавшийся им более лёгкой добычей.
Всё происходило один в один, как в тот раз, когда мы впервые встретили этих тварей. Видимо, это охотничья тактика мглецов: сначала они долго кружат, словно не решаясь напасть, а затем набрасываются всей стаей. И до этого «затем» оставалось явно не так уж много времени, и Зарек с Крушеком к этому моменту могли не успеть спуститься. А если бы и успели? Что они вдвоём могли сделать против двух десятков ящеров?
— Они не отобьются, — озвучил я очевидное.
— Попробую отвлечь мглецов, — сказала Ясна, доставая очередную стрелу.
— Мы тоже вдвоём не справимся. Да и в любом случае всех мы никак не отвлечём. Надо спускаться.
Я ещё раз посмотрел вниз. Склон крутой, но не гладкий, удержаться можно, гораны ведь спускались. Впрочем, они привычные к скалам, так что это не показатель. У меня в прошлой жизни тоже был навык лазить по горам, а в этой достались крепкие руки, ещё и усиленные в данный момент магическими поручами. Слабым местом нашей группы по части скалолазания однозначно была Ясна. Впрочем, юная княгиня меня уже не раз удивляла, и почему бы ей не сделать это ещё разок?
— Ты сможешь спуститься на выступ к Гореку? — спросил я.
— Попробую, — ответила Ясна.
— Тогда спускаемся. И побыстрее, у нас времени вообще не осталось.
— А щит?
— Его потащим с собой. Как мы без него с мглецами справимся? Горека ведь надо чем-то прикрыть. Он, похоже, там без сознания лежит. Начинай потихоньку спускаться, а я щит подготовлю. Саженей на десять спустись и жди.
Ясна кивнула, быстро закинула лук за спину и начала спуск. А я принялся тушить факелы на щите. Работал руками — всё равно никто не видел, а мне так было удобнее. Два оставил на всякий случай. Я планировал спускаться с факелом, но шанс его выронить, был велик. А спустить на выступ к Гореку щит и не иметь возможности его поджечь, это был бы эпичный провал.
Когда на щите осталось гореть всего два факела, я занялся верёвкой. Тонкую, но довольно крепкую — видимо, зачарованную, её прикрепили к щиту и свернули в моток ещё в кузнице. По задумке плотника мы должны были в начале похода размотать верёвку, а Зарек или Крушек держать её конец постоянно в руке на случай, если я по какой-то причине уроню щит в пропасть. Чтобы удержать его и затащить назад. Разумеется, мне такая страховка показалась излишней, и я её не использовал. Но верёвка вот пригодилась.
Я размотал её — навскидку было метров двадцать. В три этапа можно спустить щит до выступа. Глянул вниз — Ясна была уже достаточно низко. Подтащив щит к краю тропы, я начал осторожно спускать его вниз. Торопиться не стоило, но и время терять было опасно — мглецы приближались к Гореку.
Опустив щит, насколько хватило верёвки, я дождался, когда до этого уровня спустится Ясна, перехватит его и даст мне отмашку, что всё хорошо. Получив эту отмашку, я бросил вниз верёвку, взял факел и начал спускаться сам. Ветер бил мне в лицо, камни были влажные, несколько раз я чуть не сорвался.
Один раз, почти в самом конце спуска, камень вывернулся у меня из-под ноги, я больно ударился коленом, чуть не выронил факел, ударив им по скале, отчего он почти потух. Но я всё же удержался. И пламя тоже. Хотя далеко не факт, что я смог бы так лихо карабкаться без усиливающих крепость рук поручей и амулета «Притяжение земли». А ещё нам сильно повезло, что не было дождя, несмотря на пасмурное небо.
Спустившись до Ясны, я смог себе позволить лишь разок тяжело выдохнуть. На то, чтобы полноценно отдышаться, времени не было. Я перехватил верёвку, взял щит и начал его спускать дальше. Крепинская княгиня тоже сразу же полезна вниз. Нам пришлось проделать этот трюк три раза, чтобы добраться до Горека.
Ступив на выступ, я ещё раз осмотрел каменную площадку. Она была узкая и неровная, с покатым краем. Примерно пять-шесть метров в длину и полтора-два в ширину. Зарек и Крушек к этому моменту уже оттащили Горека от края к скале, и теперь он лежал там неподвижно, лицом кверху, с закрытыми глазами. А воины стояли рядом, готовые отдать жизнь за своего королевича. Оба горана были растрёпаны, напряжены, тяжело дышали, но оружие в руках держали крепко.
Зарек собирался рубить мглецов топором Горека. Хоть у этого бойца и не было королевской крови, зачарованное оружие само по себе являлось грозной силой, кто бы им ни дрался. Грех было его не использовать.
Я хотел спросить, какие травмы получил королевич, но на это уже не было времени — первые четыре мглеца уже приближались к нам. Они летели слаженно, пытаясь зайти с трёх сторон: один нёсся прямо на нас, в лоб; второй — сверху, почти отвесно; и два собирались ударить с боков. Времени разжигать факелы на щите не было, и я выхватил из ножен меч.
Зарек отразил удар первого — того, что летел прямо. Рубанул с размаху по выставленным вперёд когтистым лапам, отрубив одну из них. Мглец тут же запищал, потерял контроль и впечатался в скалу. Горан бросился его добивать.
Тот, что пытался напасть сверху, принял в грудь стрелу и тоже сбился с курса. Правда, ему повезло больше, чем сородичу, он смог избежать удара о скалу, резко взмыл вверх и исчез в неизвестном направлении. Нам с Крушеком достались крайние: горану правый ящер, мне — левый.
Мглец шёл на меня с открытой пастью и вытянутыми вперёд когтями, издавая глухое рычание, больше похожее на хрип. Я держал в левой руке факел, в правой — меч и пытался сохранить самообладание. Дёргаться раньше времени было нельзя ни в коем случае — зверь мог прочитать мой манёвр.
Когда между нами осталось меньше метра, буквально за доли секунды до того, как когти ящера вонзились в моё тело, я резко подался вправо, вытянув вперёд руку с факелом. И попал зверю прямо в брюхо. Надо признать, поручи делали своё дело — довольно тяжёлый факел я почти не ощущал, размахивать им было очень легко.
Рассвирепевший ящер взвыл, каким-то неестественным образом извернулся и ударил лапой мне по груди. Глядя, как здоровенные острые когти бьют по моему кожаному жилету, я подумал, что эта тварь сейчас разорвёт мне всю грудь. Но нет. Чары работали — когти лишь скользнули по жилету. Правда, немного зацепили правое плечо, но это были уже мелочи.
Мглец тем временем упал на тропу, причём не очень удачно — подвернул левое крыло. Он попытался его расправить и встать, но такой возможности я ему не дал — быстро подскочил и ударил мечом сверху вниз, вдоль шеи. Ящер дёрнулся и замер, словно пытался понять, что же ему теперь делать. Затем он зашипел, открыл пасть, демонстрируя острые зубы, и начал расправлять крылья, готовясь броситься на меня.
До конца расправить не успел — я быстро сделал шаг вперёд, вогнал меч ему между рёбер и выдернул. Ящер затрясся, но всё равно попытался на меня броситься. Правда, получилось у него лишь рухнуть в моём направлении. Я оттолкнул тушу ногой к краю выступа, и она соскользнула вниз, увлекая за собой мелкие камни. Крушек тем временем добил своего мглеца.
Времени на передышку не было — вторая партия ящеров, летевшая на нас, была намного больше первой, я даже считать не стал, сколько их. Казалось, вообще все, что кружили в небе, решили разом нас атаковать. Я бросился к щиту и принялся поджигать на нём факелы.
Огонь перескакивал с одного факела на другой не сразу — ветер мешал. Приходилось прикрывать ладонью, загораживать от порывов. Стало понятно, что разжечь все до нападения зверей я не успею. Тогда я схватил щит и подтащил его к Гореку, прикрыл себя и королевича. И продолжил поджигать факелы на щите уже в таком положении. Ясна, выпускавшая в ящеров одну стрелу за другой, тоже спряталась за щитом. А гораны встали впереди, готовые принять первый удар.
И долго им ждать не пришлось: уже через несколько секунд мглецы набросились на бойцов. Первого встретил Зарек — отменным ударом прямо в грудь. Топор вспорол плоть, кровь брызнула на камни, ящер, чуть ли не пополам разрубленный, упал на тропу. Зачарованное оружие даже в руках простого бойца творило чудеса, то-то Горек с этим топором ничего не боялся.
Крушеку было сложнее, но он тоже держался молодцом: бил ящеров по лапам, крыльям, бокам, изворачиваясь при этом всем телом, чтобы его самого никто не зацепил. И нам ещё сильно повезло, что выступ был маленький, и у мглецов не получалось нормально на него приземлиться, чтобы атаковать горанов массово с земли. Приходилось с лёту, а значит, по очереди, так как толпой они мешали друг другу крыльями.
А пока гораны бились с теми ящерами, кто долетел до выступа и пытался на нём закрепиться, Ясна стреляла по тем, кто ещё только подлетал. Лучница выпускала одну стрелу за другой. Обычные у неё уже закончились, и она перешла на зажигательные, коих было предостаточно. С относительно близкого расстояния они все шли в цель. Но даже если Ясна попадала не в грудь или шею, а всего лишь в крыло или лапу, эффект от зажигательной стрелы всё равно делал своё дело. Горящие ящеры начинали паниковать, метаться в воздухе туда-сюда, стараясь избавиться от огня, чем сильно пугали сородичей, многие из которых от такого зрелища улетали подальше.