– Согласна. – Ей все еще сложно было привыкнуть к его тону, внезапно ставшему чужим.
И он ушел. Даже не взглянув на нее тайным нежным взглядом, даже не улыбнувшись. Неужели всего пару часов назад она лежала обнаженная в его объятиях, открывая для себя новый волнующий мир секса?
Оставшись одна в комнате, Фрэнки решила тщательно подойти к выбору наряда для ужина. Что-то такое важное прошептал ей Захид, целуя в губы. О том, что ее глаза – изумительно синего оттенка, более глубокого, чем мозаичные камни из ляпис-лазури, которые украшают стены его дворца.
Вспомнив эти слова, она остановилась на тунике и брюках глубокого сапфирового оттенка, подняла волосы и скрутила их в изящный узел.
За час до ужина к ней пришла Файруз, чтобы отвести ее в дворцовую библиотеку, где ее ждал Захид. Библиотека оказалась изысканным залом, уставленным по периметру полками с красивейшими книгами.
Фрэнки не имела большого опыта в соблазнении мужчин, но, увидев улыбку шейха, она сразу убедилась, что ее наряд ему понравился. Он отпустил Файруз, и она стояла перед ним в ожидании того, что он привлечет ее в свои объятия и прошепчет на ухо сладкий комплимент. Но этого не произошло, и она почувствовала, как в сердце закрадывается беспокойство.
Но все отрицательные эмоции ушли на задний план, когда она взглянула на стол и увидела там объемную коробку, инкрустированную драгоценными камнями.
Все ее мысли и беспокойство по поводу отношений с Захидом стали не важны, по сравнению с открывающейся возможностью прикоснуться к истории интересной страны, и Фрэнки открыла коробку, чтобы достать из нее верхнюю тетрадь в кожаной обложке.
Страницы немного похрустывали, очевидно, к ним давно никто не прикасался, но беглый почерк показался ей вполне разборчивым. Она подумала о том, как счастлив был бы ее отец увидеть подобный документ.
Только через несколько минут она вспомнила, что находится в комнате не одна, и подняла глаза на Захида, который все это время наблюдал за ней с неприкрытым любопытством.
– Не могу дождаться, когда смогу приступить к работе.
Захид печально ухмыльнулся. Как он мог подумать, что теперь возникнут сложности? Ему казалось, что ее сексуальное пробуждение заставит ее стать требовательной и вести себя непозволительно. Но она не кидала на него многозначительных взглядов, не упрекала в том, что он даже не поцеловал ее.
Нет, вместо этого она достала из инкрустированной коробки другой том дневников и просматривала его с такой жадностью, словно была готова усесться за ближайший стол и начать работу прямо сейчас. Впервые в жизни он видел, что человек был настолько поглощен идеей прочитать книгу!
– Ты голодна, Франческа? – сухо спросил он.
Часто заморгав, она отвела взгляд от тетрадки.
– Голодна? Ну конечно же!
– Тогда, может, ты потерпишь еще немного и позволишь себе поужинать со мной прежде, чем начинать работу. Начнешь печатать завтра утром. Пойдем!
Они ужинали в той же комнате, и это подействовало на Фрэнки слегка успокаивающе. Слуги постоянно ставили на стол все новые экзотические блюда, и хотя Фрэнки честно пыталась попробовать хотя бы небольшой кусочек каждого из них, вкусы и запахи перемешались так же, как мысли в ее голове.
– Ты сегодня молчалива, Франческа.
– Правда?
– В Хаярзахе говорят: «Если скажешь мне, о чем думаешь, я дам тебе миндаль».
– В Англии говорят, что за это готовы отдать пенни. Твой язык более поэтичный.
– Ты любишь миндаль?
– Обожаю.
– И?.. – Он сверлил ее пронзительным взглядом.
– Кто такая Катя? – спросила вдруг она.
Он нахмурился:
– Катя?
– Женщина, звонившая тебе в тот день, когда я пришла в отель в Лондоне. Она была очень груба со мной.
– Просто знакомая.
Просто знакомая? Невероятными усилиями Фрэнки умудрилась сохранить невозмутимое выражение лица, раздумывая над тем, кем она является для него. Неужели однажды сообразительная и уверенная в себе девушка также не позволит ей переговорить по телефону с шейхом? Картинка будущего поражения вспышкой пронеслась перед ее глазами.
– Не представляю себе, что должна почувствовать женщина, узнав, что ее охарактеризовали подобным образом.
– Хорошо, признаюсь, я повел себя не совсем корректно. Она – русская модель, с которой у меня был роман. Твое любопытство удовлетворено?
– А она… она – красивая?
Он улыбнулся предсказуемости женских реакций.
– Нет. Она уродливая. – Увидев ее удивленный взгляд, он продолжил, слегка смягчив голос: – Она – модель, Франческа. Конечно, она красивая. Но между нами все кончено. Я порвал с ней, когда стал шейхом. В любом случае зачем тебе это? Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? Мы же не хотим испортить наш прекрасный роман глупой ревностью?
Она покачала головой, пытаясь прогнать темные мысли, заволакивающие ее разум.
– Нет, конечно нет.
– Отлично. Рад слышать.
И Фрэнки сменила роль ревнивой любовницы на роль вежливой гостьи, поддержав разговор о восточном плоскогорье и о знаменитых леопардах, которые там живут. Но когда им принесли крепкий кофе в миниатюрных фарфоровых чашках, она все же решилась спросить:
– Захид?
– М-м-м… – Захид снова приготовился отражать атаку женского стремления к превосходству.
– Кто такая адда?
– Пустынная антилопа, известная своим уродством, – внезапно он расслабился и улыбнулся. Ее чувство юмора и сообразительность доставляли ему не меньшее удовольствие, чем нежная кожа ее груди. – Иди в постель, Франческа. Я присоединюсь к тебе, как только на небе появится луна.
Глава 12
Через шторы в спальне Фрэнки медленно пробирались первые лучи восходящего солнца. Фрэнки всем телом прижалась к своему любовнику.
– Не уходи, – прошептала она, в очередной раз повторяя фразу, которая стала их ежедневным утренним ритуалом.
– Мне надо идти. – В голосе Захида звучало сожаление, но он был решителен. – Не усложняй то, что и так тяжело сделать.
– Но мне казалось, тебе это нравится… – Фрэнки скользнула пальцами вниз по его животу, чтобы получить неоспоримое доказательство своих слов.
– Ведьма! – тихо прорычал он, целуя ее в обнаженное плечо. – Если я уйду позже, слуги могут застать меня выходящим из твоей комнаты…
Он не смог закончить фразу, осознавая, что не в силах покинуть ее теплые нежные объятия и противостоять пальцам, нежно ласкающим его отвердевшую плоть. Он до сих пор не нашел объяснения происходящему. Каждую ночь в течение трех недель он проводил с ней в постели, что стало неожиданностью для него, который не привык долго быть в отношениях с одной женщиной. Однажды он сказал своему брату, что ужин в компании с одной и той же женщиной в течение двух вечеров подряд – неимоверно скучное занятие.
– И что? Наступит конец света, если слуги застанут тебя?
– Именно так. Но что важнее – наступит конец твоей репутации. А я этого не хочу.
– А если я скажу тебе, что мне плевать на репутацию?
– Это неправильно. – Именно ее слова заставили его наконец встать и начать в спешке одеваться. – Твоя фамилия очень уважаема в моей стране, и я не хочу, чтобы что-то менялось, Франческа. А если поползут слухи о том, что ты спишь со мной, произойдет именно это.
– Как скажешь. – Она зевнула, и он наклонился, чтобы прикрыть ее одеялом.
– Теперь поспи еще немного. Увидимся позже.
Фрэнки так и сделала.
Библиотека оказалась удивительно спокойным местом для работы. Каждый раз она погружалась в атмосферу безмятежности и уединенности, усаживаясь за стол, украшенный свежесрезанными розами, у завешенного плотными шторами окна.
Каждое утро на столике у окна, выходящего на дворцовый сад, ее ждал поднос с завтраком: мятный чай, блюдце с глазированными апельсинами и корзинка со всевозможной сладкой выпечкой, которую жители Хаярзаха предпочитали на завтрак.
Фрэнки немного поела и направилась к рабочему столу, затем открыла коробку, которой было не менее ста лет. Она уже не удивлялась постоянному присутствию изысканных вещей с длинной историей: дворец был полон подобных антикварных ценностей. Но ее все еще не покидало странное чувство удивления от того, что она так быстро привыкла к столь рафинированному окружению. Вместо того чтобы чувствовать себя отшельницей в пустынном королевстве, где все чужое, она очень быстро приняла новый экзотический мир, словно родилась в Хаярзахе.
Целыми днями она была предоставлена самой себе, а вечера они проводили с Захидом, когда он возвращался к ужину. После еды они иногда играли в карты, как в старые добрые времена. Только теперь он больше не поддавался, и ей приходилось проявлять немало смекалки, чтобы оказать ему достойный отпор.
Иногда Захиду приходилось уезжать вечером на светские мероприятия. Тогда Фрэнки сворачивалась калачиком на вышитом золотистой нитью диване и читала книги об истории Хаярзаха.
– Ты не скучаешь, проводя вечера в одиночестве? – спросил он однажды, появляясь в дверях ее комнаты в серебристой шелковой мантии.
Конечно, она скучала, но не собиралась в этом признаваться, понимая, что жалобы не приведут ни к чему хорошему. Он не мог появиться в обществе в компании иностранки.
– Вовсе нет. Я привыкла быть предоставленной самой себе.
Она увидела, как он удовлетворенно кивнул.
Но длинные хаярзахские ночи всегда принадлежали им двоим. Когда луна поднималась высоко в небо, усыпанное миллионами ярких звезд, он приходил к ней и заставлял ее стонать от наслаждения в наполненной восточными ароматами темноте. С бешено стучащим в предвкушении встречи с ним сердцем, она лежала, обнаженная, в кровати на тонких простынях из египетского шелка и ждала, когда наконец раздастся шуршание его мантии по каменному полу. Он покрывал страстными жадными поцелуями ее жаждущее ласки тело, порой они занимались любовью всю ночь, до полного изнеможения. И он всегда уходил на рассвете, когда мягкий персиковый свет первых лучей солнца проникал в ее комнату.