С внешностью кинозвезды,
Когда-нибудь узнает всё
И ввалит мне…
(Гудтаймс — Проблема, текст изменён)
Князья и графы в зрительном зале заметно занервничали, на их лицах отобразилось удивление, но многие при этом продолжали раскачиваться в такт. Мои девочки переводили недоуменный взгляд со сцены на меня, и обратно, а я улыбался во все тридцать два. Хорош, Сашка, выбрал бодрую песню и даже адаптировал её под местные реалии.
Когда Александр закончил петь, в зале на несколько секунд воцарилась тишина, ровно до тех пор, пока не захлопала Императрица, бросив при этом на меня осуждающий взгляд. Я лишь пожал плечами и тоже захлопал в ладоши, поддерживая группу аплодисментами.
Дальше концерт проходил без особых эксцессов, а после начались танцы. Я не был любителем данного времяпрепровождения, однако, просто посидеть мне не дали, и пришлось подвигаться под музыку с Алисой, Ксюшей, Мартой, Джессикой, сёстрами Накидара, Ингой, и ещё какими-то неизвестными мне девушками, которые совсем осмелели, и приглашали меня сами, даже несмотря на сердитую Темникову. Короче, пришлось отплясывать аж целых два часа. Эх, тяжела доля князя.
Когда бал уже подходил к концу, со мной решились поговорить без посторонних глаз японские принцессы. Я, конечно же, согласился, и они поведали мне, что их отец, сам Великий Император Сёгуната, высоко ценит мою скромную персону и приглашает посетить его страну на правах почётного гостя, а сами девушки хотели бы со мной познакомиться поближе и даже подружиться.
Я ответил, что теперь у меня появилась куча новых дел, в связи с получением титула князя, но как только я хоть немного разберусь с ними, то обязательно приму приглашение. Ну а с девчонками я пообщаться всегда рад, и приглашаю их в гости в Лавинино в скором времени, на предстоящую торжественную церемонию открытия. Они, казалось, были удовлетворены моим ответом и, поклонившись, уехали обратно в Академию.
Мы тоже начали собираться домой, как я внезапно получил ментальный сигнал от Императрицы с просьбой телепортироваться к ней, как только сяду в машину. Неужели, так быстро раскололи князей? Отказывать я, в любом случае, не собирался, так что, когда все мои родичи и союзники расселись по автомобилям, я предупредил Алису и переместился к Ольге Анатольевне на приватный разговор.
Лавинин, ну сколько можно? Что это ещё была за песня такая? — Императрица сверлила меня сердитым взглядом.
— Панки, хой, Ваше Величество! — не удержался я от шутки.
— Чего? — государыня, кажется, была не в курсе о существовании этих самых панков.
— Да ничего, это я так, вспомнил прошлую жизнь, — я решил не заострять на этом внимание, — А какие ко мне, вообще, претензии? Не я же исполнял. Да и песенка, мне кажется, пришлась по вкусу многим.
— Ты теперь князь, Лавинин, за все поступки своих людей отвечать тебе, — менторским тоном Ольга Анатольевна решила поучить меня прописными истинам.
— Кстати о князе, как хорошо, что вы подняли эту тему, Ваше Величество, — я решил тоже выкатить некоторые претензии, — мы же с Вами уже обсуждали это, и, мне казалось, что услышали друг друга. Так вот ответьте, пожалуйста, за что Вы так со мной?
— Виктор, не злись, я всё прекрасно помню, но ничего не могу поделать, — Императрица резко сменила гневный тон на добрый и успокаивающий, — ты меня тоже должен понять. Кого ещё мне поставить на это место? Половина Пензенских земель уже принадлежит тебе, Империи не нужна новая внутренняя война за территорию, особенно, учитывая, что итог этого противостояния известен заранее. Мне нужно было назначить другого князя и сразу заказать ему панихиду? Княжество и так настрадалось достаточно. Тем более, я уверена, что смогла компенсировать тебе неудобства подарком, который прилагался к титулу.
— Всё так, Ваше Величество, за подарок спасибо, Лавинино нужно расширять, — я обозначил неглубокий поклон, — с Пензой понятно, Ваше решение логично и обоснованно, но вот скажите пожалуйста, зачем мне ещё и Волгоград?
— Здесь уж извини, я не знаю, что ещё делать с этим княжеством. — Ольга Анатольевна устало выдохнула, — Никонов буквально зомбировал большую часть населения, они там сейчас восстания поднимают, пришлось даже ввести имперские войска.
— И этот маленький островок счастья Вы решили передать мне во владение…
— А кому ещё? Я не знаю больше магов разума, которые смогли бы как-то повлиять на людей в княжестве, — Императрица виновато опустила взгляд, — честно сказать, я тебе сначала ещё и Самару хотела отдать, но вовремя одумалась, решив, что это будет уже перебор.
— Спасибо за понимание, Ваше Величество, три региона — это уже как-то многовато, — такими темпами она мне полстраны передать может, — И как мне быть с Волгоградом? Массовые сеансы очищения разума им устраивать?
— Я не знаю, Виктор, — государыня, казалось, находилась в отчаянии, — я первый раз встречаюсь с чем-то подобным. Он ведь годами только и занимался тем, что внушал людям божественный образ самого себя. Если бы Никонова можно было казнить несколько раз, я бы ему назначила эту процедуру ежедневно лет на десять. Ты же умный, опытный, у тебя вон какие гении работают, что-нибудь придумаешь. Если нужен будет мой дар, я помогу, чем смогу.
— Да уж… Мало мне проблем было, теперь ещё и зомби лечить придётся. — я откинулся в кресле, задумавшись о своей нелёгкой доле, — а что с любителями древних законов? Откуда эти законы взялись, вообще? И почему они до сих пор работают?
— Мое упущение, Виктор, — призналась Императрица, — и моих министров, я уже поручила им найти и отменить все эти пережитки прошлого. Ты уж извини, того, что было сегодня, я никак не ожидала. Чем ты так не угодил Лепесткову?
— Вот и мне интересен тот же вопрос, Ваше Величество, мы с ним даже не пересекались, только с его сыновьями однажды, — я вспомнил случай в Академии, — а уж Ибрагимова и Агафонова я вообще в первый раз вижу, и даже знать о них не знал.
— В общем, Виктор, экспертизу провели, — Ольга Анатольевна резко посерьёзнела, — ты был прав, все трое их бойцов находились под действием запрещённых зелий. Павел Павлович уже уехал в Иваново вместе с Лепестковым. Он просил передать тебе привет и «спасибо» за дополнительную работу.
— Ну а я что? Я ничего. — эх, опять Темников обиделся, — Не я это начал.
— Ты был в своём праве, Виктор, никто не спорит, не передумал ещё насчёт войны? У меня, такими темпами, скоро князей совсем не останется.
— А они Вам нужны, Ваше Величество, такие князья? — задал я риторический вопрос, — Подлец на подлеце. А по поводу Вашего вопроса: слово сказано, и теперь это слово князя. Постараюсь сильно не шуметь, эти должны быть значительно слабее того же Никонова.
— Всё так… — Императрица грустно смотрела на потрескивающие в камине поленья, — Как-то я совсем расслабилась, упустила момент, когда люди, которые должны обеспечивать покой и сытую жизнь простых граждан, превратились в преступников.
— Никогда не поздно всё исправить, Ваше Величество, — я немного подбодрил Ольгу Анатольевну, — у меня ещё один вопрос: как теперь быть с Лавинино с юридической точки зрения?
— А что с ним не так? — не поняла вопроса государыня, — Я тебе дала новые земли, строй себе на здоровье, расширяйся.
— Я не в этом смысле, — пришлось объяснять, что я имел ввиду, — Мне теперь управлять двумя княжествами, а Лавинино, моя основная резиденция, находится в третьем. Как-то это странно, не находите?
— Хм, этот момент я упустила, — Императрица задумчиво постучала пальцами по столешнице, — я подумаю, что можно сделать, пока не готова дать ответ.
— Хорошо, Ольга Анатольевна, я тогда пойду к себе?
— Иди, Виктор, и постарайся поаккуратнее, пожалуйста.
— Ваше Сиятельство, что нам делать? — испуганный Лепестков сейчас пребывал в панике и решил обратиться за помощью к графу Клюеву, — Он же нас уничтожит!
— Я не знаю, Лепестков, надо подумать, — граф никак не мог понять, где именно он просчитался, — план был близок к идеальному, но сопляк всё равно каким-то образом смог победить, и что это ещё за Марта такая, которая, казалось, знает наперёд все движения противника?
— Ваше Сиятельство, помогите нам, пожалуйста, Лавинин во всеуслышание заявил, что объявит войну, — Лепестков продолжал паниковать, — а это значит, что через день-два нам придёт конец. Я не хочу повторить судьбу Чернова, у того хоть была сильная гвардия, но даже она ему не помогла. А у меня только имперские войска, которые не будут участвовать в войне родов.
— Ты хочешь, чтобы я воевал за вас? — Клюев ехидно усмехнулся, — а ты не оборзел, князь?
— Но это же была Ваша задумка! — Лепестков хотел, было, возмутиться, но моментально осознал своё место, — что же нам теперь делать?
— Я подумаю. Мне нужен день, чтобы понять, как лучше действовать, — граф не стал принимать сиюминутных решений, — а почему ты один приехал, где твои два друга? Они не переживают и готовы воевать?
— Я не могу с ними связаться после бала, — Лепестков растерянно развёл руками, — не берут трубки, оба.
— Не берут, говоришь? — Клюев задумчиво почесал бороду, — Ну и чëрт с ними тогда, пусть сами разбираются со своими проблемами.
— Но меня же вы не бросите, Ваше Сиятельство? — жалобно пробормотал горе-князь.
— Не брошу, не переживай, что-нибудь придумаем, — граф похлопал его по спине, — ты правильно сделал, что пришёл ко мне сегодня.
Лепестков уехал к себе в Иваново, где уже вовсю орудовал «каратель Императрицы», а Клюев задумался, как ему быть дальше. Похоже, прямого столкновения избежать в этот раз не удастся. Мальчишка его переиграл, и всё пошло не по плану. Агафонов и Ибрагимов, наверняка, выдадут его при первой же возможности, да и Лепестков этот очень ненадёжный.
Они, конечно, под клятвами, но ходит слух, что Лавинин где-то раздобыл дар разума, раз смог противостоять Никонову, и с его помощью, наверняка, сможет вытянуть нужную информацию. Рисковать никак нельзя, слишком многое стоит на кону.