Слабый шорох битого бетона неподалеку предупредил Нину о том, что профессор крадется вдоль стены навстречу ей. Она двинулась вперед, стремясь обогнуть источник звука и добраться до Кента раньше Доусона. Прежде чем предложить профессору сдаться, она закроет напарника своим телом. Если услышит какой-либо звук, говорящий о том, что профессор собирается выстрелить в Кента, откроет огонь в сторону источника шума и будет стрелять до тех пор, пока не поразит цель или пока у нее не закончатся патроны. Осторожно отставляя ноги по очереди назад, Нина попятилась, затем опустилась на корточки и принялась рыться в строительном мусоре.
Превозмогая боль, она разбирала куски бетона и наконец наткнулась на руку Кента. Нина попыталась нащупать пульс, однако в следующее мгновение ее швырнули навзничь на землю так, что в легких не осталось воздуха, а сверху на нее навалился Кент.
Определенно делая то, чему был обучен, и не вполне осознавая происходящее, он решил разобраться с первой угрозой, которую встретил. С ужасом Нина вдруг поняла, что Кент запросто может свернуть ей шею, прежде чем сообразит, кто она и что он делает. У него включилась программа выживания, а предыдущая служба в «Морских котиках» делала его смертельно опасным.
Все еще опасаясь выдать свое местонахождение словом, Нина поднесла свободную руку Кенту к лицу, моля бога о том, чтобы он сообразил, что прикоснувшаяся к нему ладонь, маленькая, нежная, принадлежит женщине.
Кент застыл неподвижно, судя по всему анализируя новые тактильные ощущения.
– Геррера?
Похоже, слух у Доусона восстановился настолько хорошо, что ему хватило одного-единственного слова для того, чтобы прицелиться. Он сделал один за другим три частых выстрела; пули пролетели так близко, что Нина ощутила порывы воздуха от выбитых ими осколков бетона. Оглушенная новой пальбой, она оттолкнула Кента, выбралась из-под него и встала на колено. Прицелившись на вспышки выстрелов Доусона, выстрелила вслепую.
Стрельба с той стороны прекратилась. Похоже, ее пуля нашла цель.
– Бросай оружие! – крикнула Нина и подождала ответа, а может быть, глухого стука упавшего тела Доусона.
Ничего.
Осознание того, что, как это было и с Доусоном, вспышка из дула пистолета выдала ее местонахождение, запоздало на какое-то мгновение. Вспышку выстрела из отобранного у Кента «Глока» сопроводило ощущение удара пули «Хорнади Люгер +Р» калибра 9 мм и весом сто тридцать пять гран, попавшей Нине в грудь.
Глава 66
Нина стиснула зубы, борясь с криком, заполнившим глотку. Силы удара маленького кусочка свинца, летящего со скоростью тысяча четыреста пятьдесят футов в секунду, врезавшегося в ее кевларовый бронежилет, хватило, чтобы отбросить ее назад. Нина растянулась на спине, беспомощно моргая в кромешной темноте.
Жадно глотнув воздух, Геррера вскочила на ноги, оценивая ситуацию. Если она останется стоять на месте, Доусон будет продолжать стрелять до тех пор, пока не попадет в какую-либо часть ее тела, не защищенную бронежилетом. Если же она отступит в сторону, спасаясь от летящих пуль, одна из них рано или поздно поразит Кента, безоружного и беззащитного. Вариант неприемлемый.
Похоже, Доусон старается заставить ее сделать выбор между тем, чтобы спасаться самой, и тем, чтобы спасать своего напарника. Нужно срочно придумать какой-нибудь третий вариант. Подготовка в школе ФБР в Квантико дала Нине способность за считаные секунды перебрать множество вариантов, отбрасывая каждый сразу же, как только он успел оформиться. И тут вдруг ее осенило.
Нужно сделать то, чего Доусон от нее никак не ждет.
В едином порыве, рожденном чистым отчаянием, Нина перешла в наступление, делая ставку на фактор внезапности. Непрерывно стреляя в ту сторону, где в последний раз находился Доусон, она двинулась вперед.
В краткие промежутки между громоподобным грохотом выстрелов в замкнутом пространстве Нина едва различила сдавленный крик Доусона, за которым последовал глухой удар. Держа палец на спусковом крючке, она остановилась, прислушиваясь. В неестественной тишине затихали отголоски ее последнего выстрела. Доусон действительно упал или же это уловка, призванная заманить ее поближе, чтобы выстрелить в упор, наверняка?
На этот раз Кент хранил молчание и не шевелился. Очевидно, он пришел в себя и понимал, что любое словесное общение поставит под угрозу жизнь обоих. От языка жестов в полной темноте не было толку, а поскольку в непосредственном физическом контакте они больше не находились, использование тактильных сигналов также стало невозможным. Это означало то, что Кент вынужден был доверить Нине справиться с Доусоном в одиночку.
Ослепленная кромешной темнотой, оглушенная звуками выстрелов, Нина, продвигаясь вперед, вынуждена была полагаться на оставшиеся органы чувств. Медленно приближаясь к своему противнику, она прочувствовала сквозь вонь пороховых газов, висящую в воздухе ядовитым облаком, резкий металлический привкус. Многолетний опыт позволил ей узнать запах крови. Значит, Доусон ранен; но опасен ли он?
Пригнувшись, Нина держала в одной руке «Глок», а другой ощупывала пол. Вскоре ее пальцы обнаружили лужицу теплой липкой жидкости. Проведя рукой из стороны в сторону, Геррера наткнулась краем ладони на ботинок, мысок которого был направлен в потолок. Переместив руку, она нащупала твердую голень. Похоже, Доусон лежал на спине, совершенно неподвижно. Осторожно продолжая обследовать его тело, Нина скользнула рукой вверх по телу к шее. Приложив два пальца к сонной артерии, сосчитала про себя до двадцати, тщетно стараясь нащупать пульс.
– Кент, – окликнула напарника Нина, – пульса нет…
Ее слова оборвал гул отдаленного взрыва.
Глава 67
По системе подземных тоннелей разнеслась ударная волна. После нескольких жутких мгновений все вокруг, кажется, успокоилось. Нина вскочила на ноги.
В темноте раздался стон Кента, и она окликнула его:
– Ты как?
– Просто замечательно, – тихо проворчал он в ответ.
Нина поймала себя на том, что, несмотря на отвратительное состояние дел, уголки ее губ дернулись вверх. Язвительный ответ Кента больше, чем что бы то ни было, заверил ее в том, что никакие новые обломки его не придавили.
– Взрыв донесся с той стороны, где остался «Сан-Карлос», – сказала она, стараясь отыскать в кромешной темноте своего напарника. – Там, откуда мы пришли.
– Если этот козел сказал правду, – буркнул в ответ Кент, соглашаясь с ней, – он, спасаясь бегством, оставлял за собой на равных расстояниях самодельные бомбы. Вероятно, первая была маленькой; он носил ее с собой на тот случай, если ему потребуется отвлечь внимание своего врага или вывести его из строя.
Следующее логическое заключение сделала Нина:
– Из чего следует, что нам нужно двигаться в противоположном направлении в надежде найти выход. Фонарик у тебя остался? Свой я потеряла.
Узкий луч вспорол темноту, поплясав на земле. На какое-то мгновение свет задержался на неподвижном теле Доусона.
– Ты точно убедилась в том, что он мертв? – спросил Кент.
Прежде чем Нина смогла ответить, стены содрогнулись от нового оглушительного грохота.
– Доусон мертв, – поспешно сказала она. – А нам нужно шевелиться. Быстро!
Кент задержался, только чтобы забрать свой «Глок», после чего они побежали в дальний конец тоннеля, куда из-за угла проникала полоса тусклого света. Нина отметила, что Кент уже полностью в форме, и у нее мелькнула мысль: а не притворялся ли он, выжидая подходящего момента, чтобы внезапно напасть на Доусона.
Кент перешел на размеренный бег. После того как они завернули за угол, путь им снова осветили равномерно развешанные лампы под потолком.
– Следующая бомба рванет вот-вот, – сказал Кент, убирая фонарик обратно в карман и убыстряя шаг.
Не успели эти слова сорваться у него с губ, как от нового взрыва – еще более близкого – содрогнулся пол, и оба они споткнулись.
Схватив Нину за руку, Кент потащил ее вперед, переходя на полноценный спринт. Нина бежала быстро, однако его широкие шаги, пожирающие пространство, вдвое превосходили ее собственные.
Они понятия не имели, как найти выход, запланированный Доусоном для своего бегства. Плана подземного лабиринта у них не было, и не было времени связываться с кем-либо на поверхности, даже если б сигнал сотовой сети здесь ловился.
Лампы под потолком начали моргать, и Нина предположила, что взрывы повредили электропроводку. Означало ли это, что сама структурная целостность системы тоннелей оказалась на грани обрушения? Возможно.
Свет полностью погас, и Кент достал из кармана фонарик и снова включил его. Теперь путь впереди освещал лишь узкий луч. Нину охватило отчаяние. Возможно, они пробегут мимо спрятанной в нише двери, за которой скрывается лестница, ведущая на поверхность. Та дверь, которой они воспользовались, чтобы войти в тоннели, скрывалась в глубине длинного коридора.
Внезапно Кент резко остановился. Они опять оказались на Т-образной развилке.
– Вправо или влево? – спросил Кент, направляя луч фонарика сначала в одну сторону, затем в другую.
– Понятия не имею… – пробормотала Нина, пытаясь отдышаться.
– Один путь приведет нас к спасению, второй погребет заживо, – сказал Кент. – Времени проверять оба варианта нет.
– Если только… – неуверенно начала Нина.
– Что?
– Можно разделиться. Ты побежишь в одну сторону, я в другую. И один из нас спасется.
– А второй погибнет. – Кент пытливо всмотрелся ей в лицо. – Я тебя не брошу, Геррера. – Он изогнул светлую бровь. – К тому же фонарик есть только у меня.
– Если мы останемся вместе, или двойной выигрыш, или ничего.
– Побежали! – Кент потянул Нину вправо, и они побежали по погруженному в темноту тоннелю, ориентируясь только по слабому лучу фонарика.
Позади взорвалась еще одна бомба, и тут они уткнулись в стену. В это мгновение Нина поняла, что они выбрали не тот тоннель.