Уэйд поднял руки, успокаивая их.
– Давайте пока что исходить из тех ресурсов, какие у нас есть. – Подождав, когда Хейзел возьмет себя в руки, он обратился к своей группе: – В этом деле много различных аспектов, и я предлагаю разделить наши усилия. – Уэйд повернулся к Брек. – Продолжай восстанавливать испорченные видеозаписи, и в первую очередь выясни, каким образом они были испорчены. Возможно, появится какой-то цифровой след. – Он указал на Кента. – Мы с Кентом составим вчерне психологический портрет преступника, а Геррера воспользуется им, просмотрев протоколы допросов, полученные от УПФ. – И наконец обратился к Хейзелу: – Вы занимаетесь этим делом больше всех остальных и прекрасно знакомы с территорией студгородка. Вы будете помогать нам заполнять пробелы. – Он посмотрел лейтенанту в глаза. – Вы готовы заниматься этим?
– Разумеется, – ответил тот. – Принимаемся за работу! – Задержав взгляд на Нине, он занял место за столом для совещаний. – За годы работы следователем я занимался кражами, наркотиками и, наконец, грабежами. Но никогда – похищениями и убийствами, так что мне будет крайне интересно послушать составленный вами психологический портрет.
Нина села напротив него, также желая услышать, к каким заключениям относительно человека, похитившего шестерых молодых девушек, пришли Уэйд и Кент.
– Я уже упоминал о том, что, на мой взгляд, мы имеем дело с одиночкой, – начал Уэйд. – Это следует из того, как он выбирает своих жертв. Все похищенные им женщины имеют схожие внешние черты. Как правильно заметил Кент, стандарты красоты не являются универсальными, но все эти жертвы в той или иной степени похожи на один-единственный идеал женской привлекательности.
Нине показалось, она поняла, что он хочет сказать.
– Если бы преступников было несколько, внешность жертв различалась бы в зависимости от их личных предпочтений.
Уэйд кивнул, подтверждая правоту ее слов.
– Этого преступника – да, я также заявляю, что наш непр является мужчиной с гетеросексуальной ориентацией, – привлекают определенные внешние данные, и движет им сексуальное вожделение.
– Почему вы полагаете, что речь идет о сексуальном вожделении? – спросил Хейзел. – Мы не знаем, что происходит после того, как преступник похищает своих жертв. Возможно, он сразу же убивает их, не вступая в сексуальный контакт. Быть может, тела девушек где-то зарыты.
На этот вопрос ответил Кент:
– Преступнику необязательно насиловать жертв, для того чтобы преступление оставалось по своей сути сексуальным. Многие серийные убийцы удовлетворяют свои эротические позывы актом убийства, вне зависимости от того, имеет ли место физический секс с жертвой.
У Хейзела на лице появилось озадаченное выражение.
– Вы хотите сказать, он кончает, совершая убийство?
– Это справедливо в некоторых случаях, – подтвердил Кент, – но далеко не во всех.
– Я считаю, что этот мужчина неудовлетворен в сексуальном плане, – снова заговорил Уэйд. – Во многих отношениях он полная противоположность Чаду, которого женщины находят желанным. Мое предположение – наш непр нацеливается на тех, кто, как ему кажется, в обычной ситуации ему недоступен.
– Согласен, – сказал Кент. – Он похищает женщин определенного типа, которых считает привлекательными. Это говорит мне, что с женщинами он ведет себя неуверенно; возможно, в прошлом ему приходилось сталкиваться с тем, что его унизили отказом.
Нина обдумала слова психологов.
– Вы считаете, он устраняет вероятность отказа, просто забирая то, что хочет. – Кент кивнул, и она копнула глубже: – Но разве он не будет чувствовать себя еще более отверженным, когда женщины окажут ему сопротивление?
– Тут полной уверенности не может быть до тех пор, пока мы не узнаем больше, – сказал Кент. – Возможно, преступник накачивает своих жертв наркотиками или лишает их способности сопротивляться каким-то другим способом. А может быть, сразу же убивает их.
– Или, быть может, он тешит себя фантазиями, будто они втайне его любят, но по какой-то причине не могут открыть свои чувства, – добавил Уэйд.
– В таком случае почему женщин так много? – спросил Хейзел. – Почему бы не ограничиться всего одной?
– Это неудержимое влечение, – объяснил Кент. – Преступником движет неудовлетворенная потребность, и нам нужно понять, что это за потребность, потому что сам он не остановится.
Глава 11
Несколько часов спустя Нина сидела с Бьянкой за столом на кухне дома у тети Терезы. Длинный день, проведенный в изучении замечаний по ходу следствия, составленных Хейзелом, и территории студенческого городка ТИА, оставил больше вопросов, чем ответов, и ужин в кругу семьи явился долгожданной возможностью отдохнуть от работы. Дядя Нины и ее двоюродный брат Алекс уже поужинали и, помыв за собой посуду, захватили десерт и отправились в гостиную смотреть по телевизору бейсбол. А женщины остались на кухне, стараясь вытащить из Нины какую-либо информацию о ходе расследования.
– Вы же понимаете, что я не могу ничем с вами поделиться, – сказала им Нина. – Вы напрасно теряете время, пытая меня.
– Мы смотрели пресс-конференцию, – сказала Бьянка. – Похоже, тебе особо нечем с нами делиться. – Она хитро улыбнулась. – Быть может, вам придется кстати этот психологический следователь…
Нина знала, что Бьянка, твердо опирающаяся на науку, не верит в сверхъестественные силы. Очевидно, она подначивала Нину только для того, чтобы попытаться ее разговорить.
– Отличная попытка, Би, но я на это не куплюсь.
– Ну тогда по крайней мере успокой меня, что я могу не тревожиться за вас с Бьянкой, – заговорила Тереза.
Нина поняла, что имела в виду ее тетка: поскольку похититель продолжал терроризировать ТИА, она опасалась за свою племянницу и гостью.
– Я уже вышла за возрастные рамки тех, кто интересует этого типа, – сказала Нина, после чего выразительно посмотрела на Бьянку. – А Би не будет задерживаться в кампусе после того, как стемнеет, и ни на минуту не будет оставаться одна.
– Завтра я встречаюсь с доктором Доусоном, – сказала Бьянка. – Он проведет меня по институту и расскажет об исследовательских проектах, которыми занимается.
– По дороге из гостиницы я заеду сюда за тобой, – сказала Нина. – А когда ваша встреча закончится, кинь мне сообщение, и я отвезу тебя домой.
– Вот видите? – Бьянка повернулась к Терезе. – Как будто она из секретной службы, а я немощный президент! Только что на цепи меня не держит…
– Вот и отлично, – улыбнулась Тереза. – И не смотри на меня так. Все это ради твоей же безопасности.
Нина, признательная за поддержку со стороны тетки, оказалась не готова к тому, что Бьянка предприняла контрнаступление.
– Поскольку ты не хочешь рассказывать нам о расследовании, – начала девушка совершенно невинным тоном, – как насчет того, чтобы дать нам заглянуть за кулисы того, что происходит в вашей оперативной группе?
– Заглянуть за кулисы? – удивилась Нина, стараясь понять, чем вызвана такая резкая смена предмета разговора.
– У них в группе есть один совершенно потрясный парень, агент Джейк Кент, – Бьянка подмигнула Терезе. – Я уже говорила вам, что Нине следует присмотреться к нему внимательнее.
– Ты не говорила мне, что в твоей жизни есть мужчина, – улыбнулась Тереза. – Я была бы не прочь…
– Никакого мужчины у меня нет, – резко перебила ее Нина, чувствуя, что у нее горят щеки. – И я уже раз пятьдесят пыталась втолковать Би, что у агентов, работающих вместе, не может быть никаких личных отношений. – Она повернулась к Бьянке. – Такое просто невозможно.
Однако та перехитрила ее, заручившись поддержкой Терезы, как в свое время поступила сама Нина. При этом девушка ловко увела разговор от себя. Определенно, хитрости ей было не занимать.
– Значит, никакого мужчины нет, так? – спросила Тереза.
Вместо Нины ответила Бьянка:
– Ноль, пусто, nada[5]. – Она задумчиво прищурилась. – Или лучше сказать nadie[6], с грамматической точки зрения.
Бьянка изучала испанский в школе с одной-единственной целью – подслушивать разговоры своих приемных родителей, мистера и миссис Гомес. Нина не могла решить, использовала ли в данном случае девушка свои незаурядные способности на благое дело.
– А как же тогда Хавьер? – спросила Тереза, внимательно глядя на свою племянницу. – Он холост.
В ходе двух предыдущих расследований Нина работала в паре с Хавьером Пересом, следователем из отдела расследования убийств полиции Финикса. Тереза и ее семья знали Хавьера уже много лет и, похоже, были о нем достаточно высокого мнения, чтобы считать его подходящим женихом.
– О да, я видела его в новостях во время последнего расследования. – Бьянка подалась вперед. – Этот чувак – просто полный улет! – Она игриво склонила голову набок. – Высокий, смуглый, симпатичный…
– Пожалуйста, не надо! – сказала Нина, стараясь сохранить разговор на легкой ноте, чтобы скрыть быстро нарастающее волнение. – Я… сейчас это лучше не трогать.
Бьянка вопросительно подняла брови. Им с Терезой было известно то, что тогда произошло. Это было известно многим – благодаря серийному убийце по прозвищу Шифр. По его сообщениям в социальных сетях весь мир следил за тем, как Нина страдала от рук безжалостного садиста, оставившего ей неизгладимые шрамы, физические и душевные, когда ей было шестнадцать лет[7].
После нападения Нина неоднократно проходила курсы психотерапии, но прекратила это, когда в возрасте двадцати одного года поступила на службу в полицию. К сожалению, она поймала себя на том, что не смогла быть полностью откровенной с психологом. Тот чувствовал, что она о чем-то недоговаривает, и мягко пытался заставить ее раскрыться, однако Нина отгородилась глухой стеной, не желая обнажать свою самую сокровенную тайну, ту самую, которая оставила после себя чувство глубокого стыда.