– У тебя идет кровь, – пробормотала Ханна. – Это ведь кровь?
Кадеирн скорчился, резко упал на колени, плечи его поникли, голова бессильно склонилась, и он повалился на пол, с противным хрустом ударившись о каменный пол затылком.
Ханна почувствовала приступ отчаяния, тело перестало слушаться. Она не знала, что предпринять, чтобы помочь другу. Но что она могла сделать?
Девушка закрыла глаза, мечтая, чтобы сердце замедлило свой панический бег, а дыхание – успокоилось, потом осторожно перевернула мужчину на спину, удивляясь, насколько он тяжелый. Его тело было твердым и теплым, если бы речь шла о человеке, можно было бы заключить, что его лихорадит. Но Кадеирн и раньше излучал неестественный жар, по крайней мере, прикосновение его руки было горячим. Серебристая жидкость размазалась по губам и одной щеке. Ханна вытерла ее краем рукава и успокоилась, заметив, что кровь больше не течет.
Большое сероватое пятно проступило на бриджах возле правого бедра, и она вытерла его, прижав палец к ткани. Король тихо застонал, не приходя в сознание, и его странные брови на мгновение сошлись вместе. Девушка снова потерла влажное пятно и нахмурилась, когда оно увеличилось, а потом с ужасом поняла: эта капля крови упала не с носа, а сочится из раны на ноге.
– О, Кадеирн! Что ты наделал? – пробормотала она. – Что происходит?
Он издал тихий вздох, похожий на стон и на мгновение сжал одну руку в кулак.
Момент, когда ее друг пришел в себя, был очевиден. В одно мгновение он неподвижно лежал на спине, грудь его вздымалась с каждым быстрым, неглубоким вдохом, а в следующее – стал воплощением силы и красоты и покоился на полу, потому что сам так хотел, а не потому, что не мог подняться.
Кадеирн посмотрел на Ханну с отстраненным выражением лица.
– Я приношу свои глубочайшие… – Он на секунду прикрыл глаза, но тут же снова их распахнул, – … извинения. Мои подданные… – Король тяжело дышал, как будто не мог набрать достаточно воздуха в легкие, и из его груди вырывались громкие хрипы, которых раньше не было слышно.
– Хватит! – воскликнула она. – Тебе нужно отдохнуть. Объяснишь потом. Я подожду. Очевидно, я чего-то не поняла. Не знаю, в чем дело, но ничего страшного. Не торопись. Просто отдохни. Прошу тебя.
Кадеирн, задыхаясь, пронзил девушку взглядом, но, казалось, согласился или сдался. Он закрыл глаза и его стесненное дыхание начало замедляться. Спустя несколько минут хрипы прекратились.
Ханна подумала, что друг задремал: его необычное лицо с резкими чертами в конце концов приняло безмятежное выражение, за исключением слегка нахмуренных бровей.
Затем он сел, и от этого усилия у него на мгновение перехватило дыхание. Горящие глаза, сверкающие синевой на фоне абсолютно белого лица, впились в гостью.
– Мои подданные… некорректно себя повели. Я пытался… исправить положение. Они не хотели навредить тебе.
Ханна смотрела на короля фейри, стараясь выглядеть приветливой. Каким-то образом она поняла, что гнев, даже если и имел под собой основания, не следовало демонстрировать слишком явно.
– Я не понимаю. Они были добры ко мне. Я подумала, что они… страшные, да, но в то же время и милые. Они меня вовсе не пугали.
– Фрукт гоблина, – пробормотал Кадеирн. При виде недоумевающего выражения девушки он горько ухмыльнулся. – Я думал, ты изучала литературу. Об этом даже есть поэма.
– Что?
– «Верно, гоблины страшны? Нам их фрукты не нужны»[28]. – Друг хмуро посмотрел на нее, насмешка исчезла с его лица, и осталось только изнеможение. – Они хотели заманить тебя в ловушку. Из лучших побуждений, конечно. – Он выдохнул и закрыл глаза, как будто борясь с усталостью, затем сделал едва заметный жест, и на полу появились кувшин с водой и два стакана. – Поэма не совсем правдива. Гоблины – не коварные по своей натуре. Вредные, хитрые и озорные – да, но не злобные.
Ханна наполнила один стакан и протянула другу, однако тот едва не выронил предложенный напиток трясущимися руками, и девушка пришла на помощь. Их пальцы соприкоснулись. Подняв глаза, она поймала взгляд Кадеирна, в котором отражалась сложная смесь эмоций.
– Что ты сделал? – задала она вопрос. – Что тогда произошло? Я ведь съела фрукт, не так ли?
– Да. – Закрыв глаза, король фейри долго пил воду, все ниже опуская голову, пока не уперся лбом в край стакана. Ханне на секунду показалось, что друг потерял сознание, но он вскоре выпрямился и продолжил: – Я повернул время вспять, чтобы успеть это заметить и помешать съесть сливу.
– Ты поступил так ради меня. – Она закусила нижнюю губу.
– Конечно. – Он наклонил голову набок уже ставшим привычным жестом. – Как я мог этого не сделать?
– Ты не хочешь, чтобы я здесь находилась? – Этот вопрос сорвался с языка Ханны сам по себе, хотя она и сама понимала, насколько это было грубо. Несмотря на множество писем, большую часть которых Кадеирн, вероятно, еще не успел прочитать, они не знали друг друга по-настоящему.
– Я этого не говорил. Не отрывая от девушки взгляда пронзительных голубых глаз, он слегка улыбнулся, обнажив острые зубы, затем глубоко вздохнул и отставил чашку в сторону дрожащими руками. – Я не хочу королеву, заточенную во дворце с помощью волшебных чар.
«Он что, просил ее стать королевой?» – мысли Ханны запнулись, понеслись вскачь и снова застыли в нерешительности.
– Я… что?
– Ты будешь моей королевой?
Молчание затянулось надолго и постепенно стало неловким. Наконец Кадеирн опустил глаза, и сказал холодно и непривычно резко:
– Прошу прощения. Я поступил… опрометчиво. Я верну тебя домой, как только восстановлю силы. – Его голос стал монотонным, опьяняюще низкие и глубокие ноты пропали.
– Я… я… – Ханна не могла совладать с собственным голосом. – Прости, Кадеирн. Я просто… Это такое серьезное решение. Пока я не знаю, что ответить.
– Тебе ничего не надо объяснять. Это я совершил ошибку. – Он встал, но пошатнулся и оперся о ближайшую кушетку. Пальцы в перчатках впились в темно-зеленый бархат, пока побледневший король фейри ловил ртом воздух.
– Прошу, присядь, – сказала Ханна, стараясь говорить спокойно и не поддаваться страху, который струился по жилам. Она вскочила и протянула руки, чтобы поддержать покачнувшегося собеседника. – Пожалуйста, сядь.
– Мне не нужна помощь, – выпалил он. Однако девушка не послушалась, осторожно обняла его, почувствовав, каких усилий ему стоит удержаться на ногах, и помогла лечь обратно на кушетку.
Он больше не протестовал.
– Гоблины сказали, что ты любишь меня, но я не знала, верить ли этому, – произнесла она.
Уголок губ Кадеирна дернулся вверх, но улыбка быстро исчезла. Он облокотился на спинку, подперев голову рукой. – Так ты повернул время вспять, чтобы… я не попала в ловушку?
– Да.
– Что гном говорил тебе?
Король зажмурился. Ханна подумала, что выражение растерянности, промелькнувшее на его усталом лице, выглядело на удивление притягательно.
– За последние три дня жители деревни дважды видели всадников из Неблагого двора. Он потребовал, чтобы я отправил разведчиков прочесать местность.
– Возвращаться в прошлое всегда так тяжело?
– Нет. Фрукт гоблинов очень силен и меняет нити вероятностей. Съев сливу, ты прочно сплела материю времени, и мне пришлось заново ее разорвать. – Кадеирн открыл глаза, и его лицо озарила легкая нежная улыбка, в которой наряду с печалью отражалась и царственная гордость. – В конце концов, на кону стояла моя честь. Даже если бы я не собирался просить тебя стать королевой, то никогда бы не смог запереть тебя здесь. Это одна из старых традиций, которую я не приемлю.
– Ты же поклялся, что я буду в безопасности, – прошептала Ханна, постепенно осознавая, что произошло.
– Верно. – Его глаза вновь закрылись.
Девушка воспользовалась этой возможностью, чтоб изучить лицо друга по переписке. Темные круги под глазами резко выделялись на фоне неестественной бледности кожи. Черты казались еще более заостренными и тонкими, чем несколько дней назад, хотя и неясно, из-за освещения или от воздействия магии. Ханна взглянула на его рану и заметила, что серебряное пятно на бриджах расплылось и стало размером почти с ладонь.
– Кровь все еще идет, – прошептала она. – Твое бедро!
Кадеирн лишь тихо хмыкнул, будто речь шла о сущем пустяке, а затем пробормотал, не открывая глаз:
– Все в порядке. Я исцелил порез магией. После… истощения она перестала действовать, но скоро все восстановится.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Его веки приподнялись, и он посмотрел на девушку, не поднимая головы.
– Нет, но спасибо. Ты голодна?
– У меня как раз подходящее настроение для фруктов. – Ханна решила, что можно уже и пошутить на эту тему, вызвав ответный смешок собеседника.
На столе появились блюда с холодным мясом и сырами, поднос с разнообразными спелыми плодами и бутылка красного вина. Проголодавшаяся гостья уже потянулась к угощению, но подумала, что неплохо бы прояснить один вопрос:
– А эта пища для меня безопасна?
– Я наколдовал тебе человеческой еды, – с обидой покачал головой король фейри. – Разве я не сказал, что никогда не стал бы пленять тебя с помощью чар?
– Я верю. Просто хотела уточнить. – Ханна улыбнулась и, повинуясь импульсу, коснулась его плеча, ощутив твердые мышцы под шероховатой тканью. – Спасибо, Кадеирн.
– Пожалуйста, дорогая Ханна. – Он пристально посмотрел ей в глаза, изогнул уголки губ в слабой довольной улыбке и устало прикрыл глаза. Мускулы на лице мужчины расслабились, истощение взяло верх. Тогда девушка встала, повинуясь невесть откуда взявшемуся порыву смелости, наклонилась и поцеловала его в висок.
Глава 4
Кадеирн проспал на кушетке несколько часов. В какой-то момент он пошевелился, переворачиваясь на раненый бок. Ханна воспользовалась возможностью и подложила подушку под голову другу. Серебристая кровь теперь засохла и отслаивалась, как тончайшие слюдяные хлопья, от его бриджей. Девушка слегка поколебалась, но потом стянула с него высокие кожаные сапоги, рассудив, что никому, даже сказочному королю, не может быть удобно спать в обуви. Кадеирн, судя по всему, был совершенно истощен, так как не пошевелился и не издал ни звука во время манипуляций, лишь тихо вздохнул. На ногах у него были надеты мягкие шерстяные носки, которые ничем не отличались от обычных. Почему-то Ханну это успокоило.