Больше он не сопротивлялся. Я выждал ещё пару минут и скользнул под кресло первого пилота. От Чурпасова фонило аурой смерти. Словно подтверждая мои догадки, появился Крабогном и устроился на его груди. Он неспешно поглощал энергию, тонкой струйкой вытекающую из остывающего тела. Да чтоб Изнанка этого Чурпасова сожрала и не отправила на реинкарнацию! Негодяй просто сдох от страха! Я мысленно скривился — в каком-то смысле он убежал от наказания.
— Что это было? — тихо-тихо спросил первый пилот.
— Без понятия, — ответил второй. — Да и знать не хочу. Главное, что этот утырок мёртв. Надо связаться с Центром и запросить разрешение на посадку в Платове. Из-за него мы сильно сбились с курса, до Краснодара не хватит топлива.
— А вдруг он не умер? Может просто отключился?
— Надеюсь, всё-таки умер. Но ты иди, проверь быстренько.
Больше я подслушивать не стал — тем же путём вернулся в люкс-каюту и материализовался в туалетной кабинке. На всякий случай проверил, нормально ли восстановил своё тело — а то было один раз в прошлой жизни, после очень тяжёлой битвы я, невероятно измотанный, собрал себя немного неправильно. Ну, подумаешь — перепутал правую руку с левой! Ерунда. Правда, другим людями так не показалось.
Поправив рубашку, я вышел из туалета. Мария встретила меня взволнованным взглядом, как бы спрашивая: «Ну как, получилось?» Её очень сложно было прочитать, но я всё-таки улавливал исходящие от неё эманации. Очень редкая способность. Она всегда ассоциировалась у меня с запахом свежескошенной травы и земли после дождя. Предсказание. Мария могла видеть будущее. Как много она увидела, когда взяла меня за руку? Ну, она точно знала, что я пошёл обезвреживать Чурпасова. И сейчас искренне переживала.
— Всё хорошо, — я ей подмигнул. — Вроде бы по громкоговорителю больше ничего не передавали? Думаю, это хороший знак.
Светловолосый парень, который притворялся спящим, открыл глаза и презрительно протянул:
— Тебе-то лучше знать. Наверное, это тебе унитаз рассказал?
— Заткнись! — неожиданно вспылила Мария и вскочила, приготовившись отстаивать мою честь.
Я мягко потянул её назад и успокаивающе погладил по плечу:
— Не связывайся с идиотами.
Она порозовела, одёрнула задравшееся платье и, усевшись обратно, согласилась:
— Да, прости, ты абсолютно прав.
— Кстати, на какое время ты записалась в Академию? — уточнил я.
— Шесть часов.
— А я записался на пять. Неприятно. Из-за Чурпасова мы не сможем сегодня попасть в Краснодарскую Академию.
Мария побледнела и испуганно ойкнула:
— И что же нам делать⁈
Глава 24
Поняв, что не сможет попасть в Краснодарскую Академию к нужному времени, Мария запаниковала. Оно и понятно — девушка явно убежала от богатой семейки, хоть и утверждает, что ни к какому Роду не принадлежит. Возможно, незаконнорождённая?
Однако по итогу всё разрешилось наилучшим образом — самолёт в Ростове надолго не задержался, его заправили и сразу же отправили дальше. Так что в Краснодар мы прилетели в четыре часа — времени отдохнуть и умыться после дороги не было, но в Академию мы успевали даже с небольшим запасом. В аэропорту я заметил пару подозрительных личностей, которые следили за Марией, но они не сделали даже попытки подойти и, казалось, больше внимания уделяют мне, а не ей. Хм, присматривают за девчонкой, чтобы я не причинил ей вреда?
Мы взяли такси и помчались к центру Краснодара. Таксист попался болтливый, рассказывал про всё, мимо чего мы проезжали, и предложил провести экскурсию за кро-о-о-охотную доплату. Когда мы отказались, он несильно расстроился и начал рекламировать магазин сладостей своего брата. Очень скоро от его зудежа у меня разболелась голова, и пришлось его вежливо заткнуть. О-о-о-о-о, и вот на это таксист искренне оскорбился, врубил радио погромче и даже спасибо не сказал, когда я с ним расплачивался.
Краснодарская Академия оказалась… впечатляющей. Особенно поразительно она смотрелась потому, что находилась в центре города. Вокруг неё тянулись красивые аллеи с цветущими клумбами и высокими деревьями, старинные здания из красного кирпича и древние памятники — квинтэссенция Краснодара, как старого южного города. И посреди этого стоял каменный замок с башенками и бойницами, только крепостного рва не хватало. Замку принадлежала обширная территория, на которой располагались тренировочные полигоны, — она была окружена высокой стеной.
— Ух ты! — выдохнула Мария, в её голосе прозвучало лёгкое разочарование. — Красиво, но как-то… Неуютно, что ли.
— Ты ожидала чего-то более сказочного?
— Да, — она смущённо потупилась. — На фотографиях это смотрелось величественно и живописно, а в действительности мне хочется убраться отсюда подальше. Солнечный день, а ощущение такого…
— Мрачняка? — подсказал я и улыбнулся. — У Академии, наверное, хорошие пиарщики. Умеют подавать её под правильным углом, так, чтобы дух от восхищения захватывало.
Главные ворота были открыты, на входе стояли охранники. Внутрь пропускали всех желающих за скромную плату — конечно, по стратегически важным местам гостей не водили, но позволяли полюбоваться всем издалека. Мария нервно сжимала ручку чемодана, но последний, решающий, шаг не делала — топталась на одном пятачке. Видимо, в последний момент потеряла всю уверенность.
Пока она размышляла над смыслом бытия, я задумался о системе ликвидации Трещин. «СиДР» официально был государственной организацией, но фактически там вовсю заправляли местные царьки. Да, они напрямую подчинялись Императору, но вполне могли игнорировать приказы армейских генералов и были в своём праве.
В один очень нерадужный исторический момент в Российской Империи был огромный недостаток сидровцев, поэтому сейчас Император сильно боялся повторения того ужаса. Тогда Трещины оставались открытыми долгое время, и в реальность вылезали буквально полчища монстров. Страна постепенно скатывалась в упадок. Поэтому сегодня сидровцам старались не перечить. Однако из-за столь лояльного отношения в «СиДР» процветало взяточничество, покрывательство и кумовство.
Краснодарская Академия Романовых стояла как бы немного в стороне — её выпускники переходили под личное командование Императора и вступали в ряды армии, а не «СиДР». Они считались элитой элит. Количество поступающих сюда каждый год превышало три тысячи человек, но выпускались лишь десятки, если не единицы. Кто-то отчислялся, кто-то погибал в Данжах.
Все романовцы — так называли в народе студентов Академии — подписывали согласие, что учебное заведение не несёт ответственности в случае их смерти. Но за это они получали привилегии недоступные сидровцам — у них был доступ в любые Данжи. И что самое главное — они попадали туда первыми. А это означало, что романовцам доставались самые крутые монстры и соответственно — самые дорогие ресурсы.
Также, в отличие от сидровцев, студенты Академии могли продавать свою добычу самостоятельно. Для всех остальных куплю-продажу ресурсов контролировало Информационное Бюро — оно не только выдавало по запросу координаты Данжей, но и организовывало специальные торги.
Мои размышления прервала приехавшая машина, которая резко затормозила перед воротами Академии. Громко взвизгнули шины, на асфальте остался чёрный след. Открылась дверца, и на улицу выбрался светловолосый парень — наш сосед по люкс-каюте. Мария вздрогнула и повернулась к нему, недовольно нахмурилась.
— О-о-о-о, пушечное мясо, — с насмешкой протянул светловолосый гадёныш. — Сделаю ставку, что вы сдохнете в течение первой недели.
— Ставку? — я приподнял брови.
— А ты не слышал? Здесь проводят небольшие игры, чтобы веселее училось. Ну и чтобы немного обогатиться. Только вам не светят ни деньги, ни богатство. Особенно этому банану, — он усмехнулся, кивнул на Марию и обратился ко мне: — Парень, у тебя был бы небольшой шанс, если бы ты не связался с этим посмешищем. Ты ведь знаешь, что друзей нужно выбирать с умом? Хотя… Ладно, дам тебе возможность выжить. Присоединяйся ко мне. Я — Александр Стахович, и я собираюсь стать самым лучшим студентом на нашем потоке.
Светловолосый протянул мне руку. Мария покраснела от возмущения и уставилась на неё, как на ядовитую змею. Я расплылся в дружелюбной улыбке и пожал его потную ладошку. В первую секунду Александр высокомерно ухмыльнулся и смерил презрительным взглядом Марию, а вот во вторую… Я напитал пальцы магией и усилил сжатие. Затрещали кости, Александр побелел, светлые волосы прилипли к вспотевшему лбу.
— Не. Смей. Оскорблять. Мою. Подругу, — отчеканил я. Александр сдавленно застонал. Надо отдать ему должное: вытерпеть боль от четырёх сломанных пальцев и не закричать — для этого нужно иметь сильную волю. — Мы поняли друг друга?
— Поняли, — пробормотал он, и я его отпустил. Александр подхватил здоровой рукой чемодан и поспешил к воротам.
Мария с благодарностью прижалась к моему плечу и прошептала:
— Спасибо.
— Не за что. Кем бы я был, если бы позволил какому-то хлыщу тебя обидеть?
Она кокетливо улыбнулась:
— О, мы наконец-то перешли на ты?
— Случайно, однако если тебя всё устраивает…
— С самого начала надо было, — отчего-то засмеялась Мария и пояснила, когда я удивлённо вздёрнул бровь: — Я каждый раз, когда ты меня звал на «вы», чувствовала себя почтенной дамочкой лет шестидесяти. С моноклем, тростью и в огромной шляпе!
— Ну, тебе бы пошло. Обязательно подумай о новом образе.
— Да ну тебя! — она шутливо ударила меня по плечу.
Мы подошли к охранникам, показали им документы, и нас пропустили, показав, в какую сторону идти. В этот момент к воротам подъехал грузовик, и из кузова, накрытого брезентом вывалился отряд романовцев в пыльной, грязной и рваной одежде. Следом они выгрузили носилки с раненым бойцом — он был весь перемотан бинтами, правая нога по колено отрублена, левая рука вывернута под невообразимым углом и явно сломана в нескольких местах. Мария рядом со мной громко сглотнула и крепко вцепилась в моё запястье.