— Равноценный обмен. Так когда ты видел мою дочь в последний раз?
Я коротко описал, как Психотроники забрали Машу из двора Академии, и задал вопрос:
— Почему вы уверены, что Психотроникам дали наводку?
— Потому что двадцать семь лет назад они меня забрали, — мужчина нервно постучал пальцами по столу. — Я видел всё изнутри, подслушал их разговоры. В лабораториях всех оракулов накачивают особыми препаратами, из-за которых те начинают строчить предсказаниями как из пулемёта. Если у человека нет дара, то он просто бредит и выдаёт всякую чушь, которая не сбывается. Побочный эффект таких препаратов — разрушение организма и… что-то вроде общего наркоза. Оракул валяется без сознания, пока его не приведут в чувства.
— Если это правда, то вы были овощем.
— Не совсем.
— Не совсем правда или не совсем овощем? — я поднял брови.
Мужчина проигнорировал подколку и продолжил:
— Как оказалось, к тем препаратам у меня была генетическая частичная резистентность. Я словно впал в кому, но осознавал себя и слышал всё, что происходит вокруг. Иногда мне удавалось приоткрыть глаза, и тогда я видел докторов и медсестёр, которые обсуждали, как лучше сделать из меня безропотного раба. По обрывкам их разговоров я понял, что они обратили на меня внимание после двенадцати сильных вспышек энергии. То есть после двенадцати предсказаний. А после этого — они следили за мной около трёх месяцев, чтобы окончательно убедиться.
— Боятся огласки? — догадался я.
— Ещё как боятся, — кивнул мужчина. — Я спасся благодаря резистентности. У меня получилось побороть влияние препаратов, и я озвучил не те предсказания, которые ко мне пришли, а полный бред, — он тяжело вздохнул. — Время заканчивается. Обычно подготовка с препаратами длится около недели, однако со мной у Психотроников всё заняло куда меньше времени. Возможно, с Машей будет так же.
— Тогда есть вероятность, что она тоже обладает резистентностью.
— А если нет⁈ — рявкнул мужчина и, вскочив, ударил кулаком по столу. — Я не имею ни малейшего понятия, куда бежать и что делать! Я считал тебя основным подозреваемым, но ошибался! — он щёлкнул пальцами, и на столе появился хрустальный шар, абсолютно прозрачный и слегка подсвечивающийся изнутри. — Что, ты думал, я просто поверил твоим честным глазкам? Этот артефакт считывает ложь и дурные намерения, но, пока мы разговаривали, он ни разу не покраснел. Твоя история про Психотроников абсолютно правдива и настолько же бесполезна.
— Вы не помните, где находится лаборатория? Хотя бы примерно?
— Где-то в Карасунском районе. Много это тебе дало? — мужчина рухнул на скамейку и спрятал лицо в ладонях. — Мои люди обыскали весь юг Краснодара. Весь! Да и сам я, ещё тогда… Когда меня выпустили, я потратил несколько лет на поиски лаборатории. Но так ничего и не обнаружил. Если Маша произнесёт предсказания, её уже будет не спасти. Психотроники от неё не отстанут.
Я сконцентрировался и отправил все Тени в Карасунский район — такое сужение зоны поиска значительно облегчало задачу. Если повезёт, они скоро отыщут лабораторию, где держат Машу. Дело в том, что восприятие у Теней сильно отличалось от человеческого. Они воспринимали всё на энергетическом уровне, через связь Изнанки и реальности. Поэтому магическая маскировка с Тенями была неэффективна, они видели сквозь неё.
— Не понимаю, зачем делать из оракулов рабов? — спросил я.
— Не рабов, а инструменты, — поправил мужчина. — Предсказатели обладают невероятным могуществом. Просто представь, что ты будешь драться с человеком, который видит каждое твоё действие на десять ходов вперёд. Он может сделать с тобой всё, что пожелает. Поэтому оракулов боятся. Их используют во благо всей страны, во благо всех граждан Российской Империи. Ставки слишком велики. Сегодня оракул может быть на твоей стороне, а завтра — твои враги заплатят ему больше. Ты никогда не сможешь быть уверен, говорит он правду или придумывает. Так что я… Я понимаю, зачем Психотроники делают. Они правы.
— Тогда почему вы пытаетесь спасти Машу? — я презрительно скривился. — Психотроники же правы.
— Потому что она — моя дочь, — мужчина тяжело сглотнул. — Я не могу пожертвовать собственным ребёнком ради всеобщего блага.
Я помолчал и решил перевести тему — ссориться с Машиным отцом было бы недальновидно, а я не был уверен, что смогу сдержаться и не высказаться откровенно о его лицемерии.
— Почему вы сказали, что после предсказаний всё будет кончено? — поинтересовался я.
— Судьбу невозможно изменить, а то, что видят оракулы, — это судьба. Сложно объяснить, но… — мужчина задумался. — В общем, то будущее, о котором никто не знает, ещё можно изменить. Или, во всяком случае, тешить себя надеждой, что у тебя это получится сделать. А вот увиденное… Оно нерушимо. Психотроники говорят, что спасают тысячи жизней, предотвращая катастрофы. Это ложь. Они просто… подстилают соломку. Уменьшают последствия.
— У вас ни разу не получилось изменить то, что вы увидели?
— Нет. Ни разу. Всё, что бы я ни делал, приводило к результату, которого я пытался избежать.
Внезапно одна из Теней, которая обыскивала Карасунский район, отправила мне сигнал, наполненный радостью и ликованием. У меня в голове зазвенело восторженное: «Нашла, нашла, нашла, нашла!» Я подключился к Тени и осмотрел место, в котором она находилась. Подъездная дорожка к старому частному домику — выбитые стёкла, обшарпанные стены, заросший сорняками огород. А вот позади домика возвышалось трехэтажное современное здание из стекла, металла и бетона — только его никто не видел. Тень прошмыгнула внутрь трёхэтажки и пробежалась по всем этажам. Вроде бы стандартные офисы, ничего примечательного. Я заставил Тень изучить всё подробнее, и на четвёртом круге она всё-таки обнаружила скрытый проход в подвальное помещение.
Там располагались лаборатории. В первых комнатах над пробирками и компьютерами колдовали учёные в белых халатах, а чуть дальше располагались палаты — в основном пустые, только в двух из них лежали пациенты. Одной их них была Маша — она сидела на кровати и смотрела в пустоту глазами, в которых не было ни капли сознания. Врач и медсестра двигали её как куклу, устраивая поудобнее. Уложив её и накрыв одеялом, они отошли к металлическому столику, на котором лежал журнал в твёрдой обложке, и тихо заговорили.
— Вы записали все предсказания? — спросил врач. — На диктофон, в журнал и на видео?
— Конечно, — с оскорблённым видом ответила медсестра. — Старший Психотроник наблюдал всё в режиме реального времени и уже запросил все материалы. Назвал девочку многообещающей.
— Замечательно, — ухмыльнулся врач. — Надеюсь, нам выпишут премию за переработки.
Продолжая перешёптываться, они покинули палату. У меня же всё внутри похолодело — Маша произнесла предсказания! Если её отец прав, то я просто ничего не смогу сделать… Но кто сказал, что не попытаюсь? Тень запрыгнула на металлический столик и открыла журнал, перелистнула на последнюю страницу. Вверху стояла сегодняшняя дата, имя-фамилия Маши, а чуть ниже красивым почерком выведены три пункта.
Сотрудница Краснодарского отделения Психотроников, Арина Геннадьевна Жмых, забеременеет в течение трёх дней;В центре Краснодара, рядом с памятником династии Романовых, сломается старый вяз;На Ставропольской улице через две недели столкнётся бензовоз и легковой автомобиль, погибнут двадцать три человека.
— Парень? С тобой всё в порядке? — отец Маши тряс меня за плечо. Чёрт! Я так увлёкся, что совсем забыл, где находится моё реальное тело.
— Всё в порядке. Просто бессонная ночь, — на секунду я задумался, чтобы рассказать ему, где находится Маша, но отмёл эту мысль. Во всяком случае пока. С него станется, ещё бросит военный отряд на захват лаборатории Психотроников. Мне нужно время, чтобы придумать план. Как поступить правильнее — выкрасть Машу или попытаться пойти против судьбы, совершить невозможное и нарушить все предсказания? Я перевёл взгляд на Машиного отца: — Как с вами можно связаться?
— Позвони и тебя привезут сюда, — мужчина протянул мне визитку.
Я покинул беседку и пошёл к воротам, где меня встретил знакомый водитель. Он молча открыл передо мной дверцу автомобиля, подождал, когда я заберусь внутрь, и занял водительское место. Всё повторилось — чёрные стёкла, непроницаемая перегородка, полная изоляция. Через десять минут меня высадили неподалёку от Академии. Стараясь выглядеть невозмутимым, я пошёл в общежитие, в свою комнату, и взял сумку с зелёнкой. Следующий пункт назначения — Храм. Кому как не Богине знать, как победить судьбу?
Я добрался до ближайшего Храма за рекордные пять минут, высидел небольшую очередь — днём да ещё и в будний день желающих поболтать с Богами было гораздо больше, чем вечером выходного — и, затаив дыхание, зашёл в ритуальный зал. Засунул руку в сумку, взял щедрую жменю зелёнки, шлёпнул её на алтарь и произнёс ритуальные слова. Видимо, мои подношения усилили Марену, потому что в этот раз она выбралась из Изнанки гораздо быстрее. Она была как всегда прекрасна — но в этот раз я отметил это вскользь, некогда было любоваться Богиней.
— Помоги нарушить предсказание, — сказал я.
Марена явно хотела возмутиться моей наглостью и непочтительностью, но замолчала, когда поняла, насколько я взвинчен.
— Предсказание оракула? — уточнила она.
— Да.
— Никак. Кости брошены, — непонятно ответила она и пояснила: — Когда-то давно судьбой управляла моя сестра, Мокошь. Но в её подчинении было очень много всего. Она следила и за урожаями, и за землё, и за водой, и за любовью, и за прядением… Поэтому она решила создать себе слуг, Мокошек, и отдала им управление судьбой. Они должны были быть честными и справедливыми и всегда поступать по правде, но Мокошь была слишком занята и не уследила за их становлением. Выросли Мокошки азартным донельзя, не выпускали игральных костей из рук. И судьбу людей начали решать не по заслугам, а по броскам костей.
— Оригинально, — пробормотал я.