Он слегка безумно рассмеялся, набрал зелье в здоровенный шприц и сделал укол каждому подопытному, в том числе и Крабогному. Но ничего не произошло — ни сразу после введения зелья, ни через час, ни через шесть часов. В конце концов учёный разозлился, в бешенстве разбил баночку с зельем и вылетел из лаборатории. Он не дождался всего ничего — спустя сорок минут зелье начало работать, только вот оно не исцеляло, а убивало. Учёный создал яд отложенного действия. Крабогном чувствовал, как вокруг него умирают монстры, одновременно выплеснулось огромное количество энергии смерти — именно это его и спасло.
Зелье Повышенной Регенерации разъедало его внутренности, но энергия смерти излечивала нанесённые им раны. В итоге Крабогном не только не умер, но и заполнил свой магический резерв под завязку. Что позволило ему вырваться из магических оков. В первые секунды он даже не поверил, что освободился, — с удивлением пялился на клешни, на которых больше не было кандалов, и не двигался. Но вдруг за дверью, в коридоре, раздались шаги, и Крабогном, сорвавшись с места, выпрыгнул в окно.
Он бежал, бежал и бежал — ему казалось, что он умчался далеко от города, где его поймали в ловушку и заточили в плен. Но почему-то он оказался перед знакомой дверью, — дверью квартиры, в которой жил Даня и его родители. Крабогном долго топтался в прихожей, но всё-таки решился зайти внутрь. Даня был в одиночестве — сидел в своей комнате и слушал музыку. Увидев Крабогнома, он подскочил и отпрянул к окну.
— Я не хотеть съесть, — сказал Крабогном и жалко добавил: — Друг.
Даня долго на него смотрел, а потом вздохнул и небрежно бросил:
— Знаю. Я и тогда это понимал, — признался он, и на его лице не дрогнул ни единый мускул. Ни следа сожаления. — Но тот человек дал мне такой хороший повод… — Даня покачал головой. — Слушай, давай просто разойдёмся, окей? Пойдём каждый своей дорогой? Я не хочу снова сдавать тебя тому уроду в балахоне, но и дружить с тобой… Ну, это такое… Прости уж, но ты вечно путался под ногами и отвлекал от… ну, нормальных людей. Тех, кто мог стать настоящим другом.
— Я не настоящая друг? — убито спросил Крабогном.
— Монстр никогда не сможет быть настоящим другом, — категорично сказал Даня.
Крабогном внезапно разозлился:
— Ты не настоящая друг! — прокричал он. — А я — настоящая! Я куча друзья завести! Куча! Сколько захотеть, столько и быть!
Охваченный яростью, он ударил магией в потолок — энергетическая волна задела багеты, и тяжёлые плотные шторы упали на голову Дани. Неожиданно это сильно рассмешило Крабогнома — он захохотал как умалишённый. Оказалось, что делать пакости не-друзьям, — это так весело! Бешеным торнадо он промчался по комнате, переворачивая всё вверх дном, и всё равно, на автомате, следил, чтобы на Даню не рухнуло что-нибудь тяжёлое. Напоследок Крабогном вылил бывшему другу чернила на голову и покинул квартиру, а следом — и город. У него началась новая жизнь.
С тех пор он бродил по свету и подстраивал всякие пакости — в общем, озорничал напропалую. Время от времени он пытался с кем-нибудь подружиться, но, наталкиваясь на страх и отторжение, моментально исчезал. Тёмными ночами, перед сном, Крабогнома мучили вопросы. Он всё ещё сомневался, что был хорошим другом. Может быть, Даня прав? Но с другой стороны, Крабогном никогда бы не отдал своего друга на опыты — даже если тот был бы очень вредным и надоедливым.
Марк не помнил, как убивал Крабогнома, потому что технически он его и не убивал. Просто в один не очень прекрасный день Крабогном копался в электростанции, планируя обесточить весь город. Он не разбирался во всех этих предохранителях и проводах и действовал наугад — вполне ожидаемо у него ничего не получалось. Он уже хотел плюнуть на эту затею и переключиться на стандартные проделки типа банановой кожуры, брошенной кому-нибудь под ноги, но в этот момент на электростанцию рухнула двенадцатиглавая гидра. Она пыталась сбросить с себя Повелителя Теней и в этих попытках сравняла здание с землёй.
Крабогнома погребло под завалами из металла и бетона, у него ещё был шанс выжить, но… Гидре всё-таки удалось скинуть Повелителя Теней, и тот упал прямо на раненого Крабогнома.
Новый мир, новая жизнь, новый великан-хозяин… Сначала Крабогном откровенно лебезил перед ним — думал, что тот окажется таким же негодяем, как безумный учёный. Однако Марк Ломоносов был милым парнем — не причинял боль, не запирал в клетке и вообще предоставил полную свободу. Даже разрешил завести Василиска. А потом… Потом он назвал Крабогнома другом и превратился в великана-хозяина-друга! А ведь Крабогном даже не пытался с ним подружиться!
Дни пролетали мимо, и очень скоро у Крабогнома появилась собственная деревня, где его называли добрым духом и приносили подношения, и второй лучший друг. Жизнь налаживалась! Но вот же дёрнуло его залезть в Императорскую казну и дотронуться до того проклятого камешка… С той секунды он начал слышать чужой голос, который приказывал ему убивать — он умолял, грозил, шантажировал, но Крабогном не сдавался. Он не мог причинить вред своим друзьям и своей деревне! Нет, это исключено. Однако сила этого голоса росла — иногда Крабогном обнаруживал себя рядом с каким-нибудь спящим жителем деревни и не мог вспомнить, как там оказался. Он хотел попросить помощи у великана-хозяина-друга, но мерзкий голос не позволил, а потом…
Потом и вовсе поругался с великаном-хозяином-другом! Крабогном не смог ничего сделать — просто наблюдал со стороны, как кричит и нападает на Марка Ломоносова, как разочарованно кривится его лицо… А днём того же дня Крабогному стало совсем худо — внутри него проснулся голод. Энергии смерти с кладбища уже не хватало, да и была она уже старой, прогорклой, а мерзкий голос всё время зудел на краю сознания и подталкивал вперёд.
— Да в этой деревне всё равно живут одни старики, — говорил он, гипнотизируя Крабогнома. — Им осталось от силы полгода. Скоро и без твоей помощи подохнут, но тогда энергия будет невкусной. Разве тебе нравится этот привкус земли?
— Нет, — повторял Крабогном как заведённый, а жители Северных Гребешков провожали его недоумёнными взглядами. — Я — настоящая друг! Настоящая! Не причинять боль!
— Убей их! — завопил мерзкий голос, и на Крабогнома обрушился ментальный удар невероятной силы. Против воли он побежал вперёд — на старосту, который как раз шёл к нему с корзинкой малины. Крабогном поднял клешни, чтобы свернуть ему шею, но в последний момент смог изменить траекторию и врезался в забор. Словно сломанная марионетка, он прыгал по деревне, круша дома и огороды, — каждый раз, когда мерзкий голос приказывал ему убивать, Крабогном разрушал какую-то вещь.
— Тошнотворный монстр, — прошипел голос. — Думаешь, что можешь меня обмануть? Глупец! Если ты не будешь меня слушаться, если не убьёшь всех этих людишек, то сдохнешь сам! Неужели ты выберешь их⁈
— Да, — с трудом выдавил Крабогном, и, как только он это произнёс, из-под земли вырвались толстые угловатые корни и колючие ветки, они оплели его, заточили в крепкий кокон и вжали в пыльную дорогу. Крабогном захрипел и потерял сознание.
Глава 2
На первом же автобусе я примчался в Северные Гребешки. Деревня встретила меня молчанием и разрухой — заборы были повалены, у многих домов сорвана крыша или снесены одна-две стены. Некоторые хатки завалились набок, дороги были перегорожены свалившимися деревьями. Создавалось ощущение, что здесь промчался торнадо. Только вот я знал, что имя этого урагана — Крабогном. Деревенские жители по мере сил убирали последствия локальной катастрофы — глаза у них были на мокром месте. Я заметил, что они как-то растерянно, с неверием переглядываются, словно задавая друг другу немой вопрос: «Это правда произошло⁈»
Первой меня заметила Вера — она подбежала ко мне, взяла за руку и потянула к деревенской площади:
— Туда, его прибило к земле. Намертво!
— Намертво? — хмыкнул я. — Откуда тебе знать? Может, он притворяется.
— Это всё староста! Своевольный старик! — наябедничала Вера. — Я запретила всем приближаться к Крабогному, но отвлеклась — нужно было заказать строительные материалы и договориться с рабочими, а ещё объяснить, откуда взялась деревня, которую надо чинить… А ещё и Мокошки не желали впускать строителей, еле уговорила добавить в исключения! — она грозно потрясла кулачком. — В общем, виновата, отошла я. А как вернулась — так вся деревня дома побросала и пытается Крабогнома выкопать!
— Много лопат сломали?
— Пять лопат, одиннадцать граблей, шесть вил и даже три тяпки. Ну и двенадцать топоров, когда ветки рубили.
— Какие ветки?
— Сейчас увидите, — пообещала Вера.
Мы завернули за угол, и передо мной открылась сюрреалистичная картина: сотни корней и веток сплелись в один огромный кокон, внутри которого темнела скрюченная фигура Крабогнома. Корявые пробеги пронизывали его насквозь, пришпиливая к земле. Вся эта гротескная конструкция была светло-серебряного, почти белого, цвета; ветви были испещрены сияющим, бесконечно повторяющимся знаком — он выглядел как каллиграфически выведенная буква «ш», над которой парили две галочки.
Я включил сканирование и озадаченно нахмурился: магия, создавшая ветви, была абсолютно чужеродна этому миру. Она не принадлежала ни монстрам, ни людям, а частоты, на которых она работала, были не подвластны даже мне. Я столкнулся с чем-то совершенно новым. Однако, несмотря на то, что не понимал эту магию, я мог проследить за её движением. Неостановимым потоком она бежала по корням и веткам, полностью блокируя силы Крабогнома, и устремлялась куда-то вниз, под землю.
— Быстро, уведи всех подальше от площади, — велел я Вере.
Она бросилась выполнять приказ, а я на всякий случай сотворил вокруг Крабогнома защитный купол. Теперь очевидно, что озорная Тень не свихнулась — Крабогном вёл себя странно из-за внешнего влияния. Сканирование показало, что наружу рвётся невероятный поток энергии — очень похоже на открытие Трещины. А всякий пробой из Данжа сопровождается разрушениями и смертями. Крабогном попал в ловушку монстра, который жаждет вырваться на свободу? Нет, слишком сложная многоходовка для кровожадной твари.