— Несчастье? — меня переполняло любопытство и желание покопаться в прошлом моего скрытного хозяина, а заодно и всей его семейки. — Расскажите, что же случилось с братом?
Миссис Кук с опаской оглянулась на дверь, будто ожидала, что вот сейчас створки распахнутся, и её застукают на горячем: за распространением сплетен.
— Трагедия, поломавшая мальчику жизнь. — К счастью, слабости имелись не только у меня, но и у нашей дорогой кухарки. — Родная мать Эйрона, такая же девушка из Зеркального мира, как и вы, надеялась избавить сына от силы, когда ему не было и шести. Сумасшедшая посчитала, что ритуал отречения спасёт малыша от проклятия, но вместо этого он чуть не погиб. К счастью, Эйрон выжил, но наследие предков в нём почти не проявилось. А новых детей герцогу Уайнрайту боги не дали. Так Эшерли и превратился из изгоя в преемника одного из влиятельнейших магов империи.
Почему-то вспомнилось признание Хэймо, тоже пожелавшего откреститься от божественной «благодати». Маг говорил, что в итоге едва не расстался с жизнью и из сильного колдуна превратился в посредственного иллюзиониста. А вот зависимость никуда не делась.
Увы.
— Я всё говорю и говорю, а вам же надо наряжаться! — взглянув на часы, всплеснула руками миссис Кук. Поднялась спешно, забрала столик с единственным уцелевшим печеньем, которое я проводила тяжким вздохом и голодным взглядом. И куда только в меня столько лезет? — Идите купаться, милая. А я скажу Маэжи, чтобы заглянула к вам минут через тридцать и помогла собраться.
Экономку как штормовой волной смыло. Я ещё немного понежилась в постели, раздумывая над скелетами, припрятанными в шкафах герцогского семейства.
Наверное, следовало посочувствовать покойному отцу Эшерли, Эйрону, да и Офилии. Но, как ни странно, я ничего не чувствовала. Как будто моё сердце облачили в броню. А может, не способное вынести всех потрясений и ударов судьбы, оно постепенно превращалось в камень.
ГЛАВА 17
Когда герцог заглянул проверить, готова ли его рабыня к выходу в свет, Маэжи как раз заканчивала колдовать над моей причёской. Каждая прядь была аккуратно уложена и закреплена изящной заколкой, пара завитков кокетливо обрамляли лицо. Пришлось воспользоваться румянами, так как в последнее время оно демонстрировало болезненную бледность, если не сказать синеву. Губам тоже добавили яркости, и теперь на меня из зеркала смотрела загадочная брюнетка в фиалковом платье, сшитом по последнему слову моды.
Настоящее произведение искусства. На ткани, переливавшейся в бликах света, — замысловатый цветочный орнамент. Сзади на юбке — сложнейшая и, как по мне, слишком вычурная драпировка, оканчивающаяся коротким шлейфом. Спереди — глубокий вырез, на грани приличия, который ещё больше подчёркивало воздушное кружево, украшавшее лиф и плечи. Дополнением к бальному наряду шла полупрозрачная шаль, с которой я намеревалась не расставаться на протяжении всего вечера. Хотя она вряд ли могла скрыть от любопытствующих все мои прелести.
Довершали образ леди белые перчатки выше локтя и аметистовое колье, которое герцог как бы между прочим сунул мне в руки, пока спускались по лестнице. Сказал, что я его заслужила. Правда, за какие такие заслуги, уточнять не стал.
Более того, Грэйв даже расщедрился на комплимент, в кои-то веки пробормотав невнятное:
— Потрясающе выглядите.
— Спасибо. Вы тоже… сами на себя не похожи.
Нет, Эшерли не был неряхой, но зачастую одевался как-то небрежно. То жилет забудет застегнуть, то рубашку заправить в брюки. Сейчас же, в элегантном чёрном фраке, его белобрысое вельможество выглядел на все сто. Обычно растрёпанные волосы тщательно прилизаны и собраны в хвост. На скулах и подбородке ни намёка на щетину. Единственное, что осталось неизменным, — это отстранённое выражение лица. Маг, как всегда, витал в облаках и возвращаться на грешную землю, похоже, в ближайшее время не собирался.
До высшего всё-таки дошло, пусть и с большим опозданием, что самой мне никак не украситься его подарком, особенно в полумраке паромобиля. Велев повернуться, маг экспроприировал у меня только что презентованное колье и в два счёта справился с застёжкой. Почувствовала, как пальцы скользнули вниз по спине — прохладные, почти невесомые прикосновения, — а потом замерли на плече, оттенённом роковой меткой.
От хорошего настроения не осталось и следа. Если браслет, мерцающим узором впитавшийся в кожу, маскировала перчатка, то знак его светлости сегодня сможет лицезреть каждый. Даже прозрачная шаль его не скроет.
— Как вы себя чувствуете? — нарушил затянувшееся молчание Грэйв, когда машина, утробно зарычав, тронулась с места.
— Вроде в порядке. По крайней мере, слабости нет и падать в обморок пока не тянет.
Путь до загородного поместья Уайнрайтов предстоял неблизкий. И если Эшерли было незнакомо чувство неловкости, то я испытывала его всякий раз, когда возникала очередная пауза.
Стараясь разрядить обстановку, попробовала затронуть тему работы, расспросить мага о поломке телепорта в Ларридже. Надеялась, его светлость, оказавшись в своей стихии, пустится в объяснения, расскажет, как эти штуковины работают, как он стал одним из мастеров переходов… Да что угодно. Лишь бы не сидеть как на иголках, вслушиваясь в биение собственного сердца и разномастный шум столицы.
Но Грэйв ограничился лишь коротким:
— С телепортом всё в порядке. Высший был пьян и сам стал причиной аварии, а также виновником собственной гибели.
Вот и поговорили.
Снова воцарилось молчание, тяготившее только меня одну. Признав поражение в нелёгком деле налаживания коммуникаций, отвернулась к окну, надеясь отвлечься созерцанием загородных пейзажей.
Однако тишина длилась недолго. Неожиданно Эшерли сам решил пойти на контакт. Правда, тему для поддержания разговора выбрал, мягко говоря, странную.
— Мисс Фелтон, вы ещё не пересмотрели тот пункт нашего соглашения, что касается секса? — полюбопытствовал будничным тоном.
— Что простите? — чуть не поперхнулась я собственным вопросом.
— Интимной стороны наших взаимоотношений, — всё с тем же выражением абсолютного пофигизма уточнил Грэйв.
— Но… Но ведь у нас с вами нет никаких интимных взаимоотношений, — с опаской косясь на высшего, проблеяла я и на всякий случай отодвинулась от него подальше.
— Вот именно, — спокойно кивнул маг, чем окончательно сбил меня с толку. — Я надеялся исправить эту оплошность. Как вы на это смотрите?
— Отрицательно.
— То есть по-прежнему упорствуете?
Отчаянно закивала головой, ощущая, как сердце ускоряет свой ритм и, кажется, колотится уже где-то в районе желудка.
— Вы ведь не собираетесь…
— Не бледнейте, пожалуйста, — с лёгким раздражением бросил высший. — Силой вас принуждать не стану, сто раз уже говорил. Просто хотел убедиться, что вы по-прежнему против, а не страдаете от ложной скромности.
Какая чудная или, скорее, чудная у нас вышла беседа.
А маг тем временем невозмутимо продолжал:
— Полагаю, вы не будете возражать, если завтра на ужин я приглашу одну даму?
«Да хоть целый бордель зовите!» — чуть не вырвалось у меня.
Благо в последний момент сдержалась и, изобразив нечто наподобие улыбки и согласного кивка, отвернулась от высшего и принялась сверлить взглядом дыру в вечернем, окутанном дымкой небе.
* * *
— Куда ни посмотри — везде перемены, — придирчиво оглядывая себя в зеркале, в котором отражался просторный холл и постепенно заполнявшие его гости, прокомментировал Шейн. Поправил светлый галстук, разгладил невидимые складки на атласном жилете и, убедившись, что выглядит, как всегда, безупречно, наконец повернулся к друзьям. — Иден женится, Бастиан охотится то за неуловимым убийцей, то за чужой рабыней, мечтая заполучить её в своё безраздельное пользование. Реджи так вообще всех нас удивил. Получил приглашение — кто бы мог подумать! — ни много ни мало из КСБ.
— Действительно неожиданное предложение, — усмехнулся виконт де Клер. Будучи невысокого мнения об умственных способностях друга, вот уже который день Иден задавался вопросом, какой может быть толк от Уокмана в Королевской службе безопасности.
Несомненно, Реджинальд был мастером ставить ментальные блоки, уничтожать даже самые давние воспоминания, этим-то, по всей видимости, и прельстились бравые агенты. Вот только ни ума, ни смекалки в Уокмане и в помине не было. Зато в избытке имелись трусость и желание угождать тем, кто сильнее его. Другими словами, всем и каждому.
Впрочем, последнее КСБ было только на руку. Бесхарактерный, легко поддающийся чужому влиянию Реджинальд был как глина — лепи, что хочешь. Иден знал об этом по своему опыту. Сколько раз по его просьбе Уокман стирал даже малейшие следы их невинных и не очень шалостей. Взять хотя бы историю с той блондинкой, от которой Мар воротил нос. Славный вышел блок, не каждому высшему под силу такой снять.
Хотя… только зря старались. Девка, скорее всего, всё равно подохла. Уж слишком аппетитная была, вот они и не удержались, позволили себе лишнего.
Что поделаешь, бывает. Какая, в сущности, разница? Никому и в голову не придёт жалеть о какой-то там пришлой. Уж точно о содеянном не будут сокрушаться ни он, Иден, ни Шейн и ни Реджи. Мар, конечно, если бы узнал, по головке бы не погладил. Но единственный, кто был осведомлён об их спонтанном безумстве, уже давно отдал богам душу. А значит, можно спать спокойно.
— Уверен, что это именно то, чего ты хочешь? — с сомнением спросил Бастиан, глядя на пыжащегося приятеля, чрезвычайно гордого самим собой.
Втайне Реджинальд уже прочил себе блестящую карьеру в КСБ и даже надеялся в недалёком будущем обскакать Мара.
Подумаешь, королевская ищейка…
— Это моё призвание, Мар. Никто другой, кроме меня, не умеет так мастерски прочищать людям мозги, — задрав подбородок и выпятив грудь, важно заявил новоиспечённый агент.
Бастиан хотел добавить, что у медали имеется и обратная сторона: однажды попав в КСБ, застрянешь там навсегда. Дороги назад уже не будет. Но потом решил, что втолковывать эт