— Ты счастливчик, — промурлыкала она, сбрасывая плащ, чтобы показать полное отсутствие оружия — и все её полногрудые чары — изумлённому зентилару, в мрачном расположении духа семенившему по улице, опустив голову.
Он вытаращился на девушку.
— Что, во имя всех богов… ?
— Возьми меня, — прошипела она, утаскивая его в дверной проём. — Здесь и сейчас! Я следила за тобой несколько месяцев, ты сводишь меня с ума, ты должен быть моим! Мы справимся быстро, а потом назовёшь мне своё имя, чтобы я могла отыскать тебя для более длительных свиданий в другие ночи! Прошу, милорд!
Зентилар несколько изумлённо провёл недоверчивой рукой по тёплому, гладкому телу, которое ему предлагали, затем торопливо начал раздеваться.
— Меня зовут Восс, девчонка! Следила за мной месяцами? Кто ты такая?
— Джаханна Дарлвуд, из крепости; мой отец Брейс Дарлвуд, продавец камня и черепицы, очень богатый…
— Потом расскажешь, — прорычал Ворл, прижимая её к стене. Его штаны упали до лодыжек. — Мы должны спешить!
Неожиданно расплавившаяся маска плоти, которая облепила его, когда он попытался её поцеловать, сохранила рот. Он погрузился в забвение, и маска согласилась совершенно другим голосом:
— Да, действительно должны. Спи спокойно, похотливый Ворл. Боюсь, мне придётся привязать тебя к двери; нельзя позволить тебе примчаться за своими доспехами прежде, чем я закончу.
Через несколько тяжёлых, торопливых мгновений мужчина в плаще был привязан к двери — а его точное подобие спешило вниз по улице в полном доспехе, опустив голову и положив руку на рукоять меча.
— Ворл, неповоротливый ты увален, — с недовольной гримасой поприветствовал его старший зентилар, —где ты был? Распутничал в дверных проёмах по всей дороге от таверны?
— Ну, хм, да, — признался Ворл, но его тихое бормотание было едва слышно, и зентилар всё равно не слушал.
— Иди сюда, ленивый ты пёс! Нам нужно замкнуть кольцо вокруг Высоких Башен — и твоей наградой за опоздание будет сторожевой пост прямо здесь, возле сортиров!
«Здесь» было амбразурой в потрескавшейся и неоднократно залатанной чёрной стене. Амбразура была заполнена гниющей соломой и содержала длинную дверь. Напротив неё, по другую сторону улицы, располагалась такая же ниша, где поперёк широкого квадратного спуска в открытую шахту, ведущей в печально известную канализацию города, торчала скамья с дыркой в сидении. Два несчастных солдата были заняты натягиванием покрывала на раму из копий—эта конструкция должна была служить одновременной дверью и стеной для будущих клиентов небольшого сидения, которым могла потребоваться небольшая приватность.
Сортир. Похоже, Зентарим рассчитывал на длительную осаду.
Стернхельм Ворл прорычал проклятие, потому что этого от него ожидали, и засеменил на свой пост, разбрасывая пинками худшие кучки смердящего скользкого мусора. Он надеялся, что долго ждать не придётся.
Мистра ему улыбнулась; он даже не успел замёрзнуть и заскучать, как в поисках сортира возник волшебник Кадатен, дующий на замёрзшие пальцы и сам бурчащий ругательства.
Если маг Зентарима и удивился, что зентиларский солдат пересёк узкую улочку, чтобы откинуть перед занавеску, он ничем этого не показал.
Он удивился, когда воин шагнул в альков вслед за ним и натянул занавеску обратно — но только на мгновение.
После этого у него уже не осталось времени чему-либо удивляться. Совершенно.
— Холодно, да? Сидеть одному над канализацией?
Обладающий рангом боевого капитана Галандрор мог позволить себе дерзость обмениваться подобными любезностями с зентаримскими магами. Ну, не с лордом Мэншуном, разумеется, но Кадатену было далеко до…
— Слишком холодно, —коротко сказал волшебника.—Мы не будем ждать здесь всю ночь. Штурмуйте ворота.
Галандрор и его коллега, боевой капитан Нарлет обменялись изумлёнными взглядами, потом одновременно кивнули.
— Как прикажете, лорд-маг.
Кадатен улыбнулся и отвёл плечи назад, как голубь, собирающийся почистить пёрышки. Очевидно, ему понравилось, как звучит «лорд-маг».
Нарлет сразу же снова воспользовался этим титулом.
— Главные ворота, лорд-маг?
Кадатен покачал головой.
— Задние. Я уничтожу их заклинанием, и двери за ними — тоже. А вы побыстрее проведите туда наших мечей, захватите палату, в которой расположен Тёмный путь, затем оттесните всех в дальний конец особняка. Я не хочу, чтобы к нам кто-то подкрался, пока я буду работать с порталом.
—Работать с порталом, лорд-маг? — осторожно переспросил Галандрор. В их приказах не было ни намёка на что-то подобное, а лорд Мэншун хотел, чтобы они искали предателей везде. В особенности—среди его заклинателей.
Кадатен наградил обеих боевых капитанов спокойными, прямыми взглядами.
— Я подозреваю, что наш неизвестный враг, который ищет Тёмные пути, либо прячется в них, либо накладывает на них чары, чтобы использовать в качестве прорицательного фокуса, чтобы издалека следить за комнатами, в которых они расположены. Чтобы подтвердить эти подозрения, мне нужно наложить заклинание на Тёмный путь изнутри этого особняка. Кроме того, мы все будем сидеть на тёплых стульях и поглощать любую еду и напитки, которые сможем найти в особняке, вместо того, чтобы всю ночь морозить задницы снаружи на тёмных улицах.
Зентилары, убеждённые такими аргументами, кивнули.
Они быстро собрали людей. Нарлет повёл дюжину к фасаду, чтобы удержать стражников Элковрена у передних ворот, пока Кадатен будет прокладывать путь с тыльной части огромного здания.
— Хорошо, — рявкнул волшебник, когда Галандрор бегом вернулся к нему, чтобы доложить о полной готовности. — Давайте согреемся.
Он поднял руки, что-то прошептал, и ночь взорвалась огнём.
— Помещение захвачено, лорд-маг, — тон Галандрора был почти уважительным.
Нарлет только что вернулся и сделал свой доклад; было убито всего два зентилара, зато Морлару Элковрену придётся заменить большую часть своих стражников и немалое число домашней прислуги. Трусливый лорд был заперт в собственных гостевых комнатах над главными воротами под наблюдением бдительных солдат — и ближайшие к залу с Тёмным путём живые обитатели особняка оставались только в пиршественном зале.
— Хорошая работа, — ответил Кадатен, поворачиваясь к мерцающему порталу.—Теперь надо убедиться, что его не исказила вражеская магия.
Два боевых капитана, конечно же, пристально за ним следили, но они не могли знать, что прочитанное им заклинание делает вовсе не это, на самом деле заменяя убийственное заклинание Мэншуна на его собственную менее смертоносную магию — как не знали они и того, что Кадатен на самом деле был знаменитым волшебником Эльминстером.
На их напряжённых, мрачных лицах отчётливо виднелось подозрение, однако они расслабились когда ничего как будто бы не произошло, и Кадатен просто отступил назад, удовлетворённо кивнул и сказал им:
— Как я и подозревал, наш противник создал магию, позволяющую ему вести слежку через портал. Теперь он не сможет этого делать.
Когда ничего больше не произошло, два воина расслабились ещё больше — и скоро принялись играть в ножички, чтобы выяснить, кто отправится на фуражировку в кухни и кладовые, а кому первым придётся терпеть напряжённое ожидание и скуку, охраняя пустой, безмолвно мерцающий Тёмный путь.
Хотя Мэншун знал, что путевые лорды встречаются в здании неподалёку, он держал при себе любые намёки на обладание подобным знанием.
Здесь, в этом огромном пиршественном зале, он был гостем самой могущественной знати города и прикладывал большие усилия, чтобы не напоминать им о своей беспощадной стороне или о могучей магии, которую мог использовать. Знать обычно терпеть не могла выскочек, которые им угрожали — в особенности тех выскочек, что легко могли их уничтожить. Его присутствие целиком сводилось к одобрению, созданию союзов, если не заключению дружбы, созданию общего дела.
Не говоря уже о создании для себя твёрдого алиби на будущее, когда разойдутся новости о том, что все путевые лорды убиты или потерпели поражение, и выжившие начнут швыряться яростными обвинениями.
Мэншун улыбнулся и поблагодарил хозяина за превосходное вино.
И почему нет? В конце концов, в вине не было даже намёка на яд.
Хозяин, сидящий прямо по другую сторону кубка — и заставленного блюдами стола — от него, был лордом Сиалом Амандоном, неопытным, напуганным миром сыном бывшей немезиды Мэншуна, благословенно мёртвого старого снежного льва Рорста Амандона.
Сиал быстро попал под его влияние, и Мэншун хотел, чтобы всё так и продолжалось. Другие лорды — особенно старики Хаэль и Фандимм — точно знали, что он замышляет, но пока что ничего по этому поводу не предприняли. Он видел гнев и презрение, мерцающие в их взглядах, но они до сих пор не говорили и не делали даже малейшей вещи наперекор первому лорду. Мэншун не мог их читать — давнее богатство покупало печати и защитную магию, которые нельзя было пробить незаметными заклинаниями — но с нетерпением ожидал возможности узнать, что они на самом деле думают.
Он надеялся, что такая возможность представится, прежде чем они суматошно примутся тыкать в него мечами.
Три юноши являли собой совершенно иное дело. Лорд Таэрун Блэкрин, как и Сиал, был бледным подобием куда более грозного отца. Молодой и горячий, скорый на хвастовство, хитрый, он расходовал почти всю свою ненависть и энергию, пытаясь превзойти и уязвить своего соперника, лорда Миндарла Наэра. Который отвечал ему тем же. Высокомерный, не лезущий за словом в карман Наэр был на десять лет старше Блэкрина—но точно так же ничего не знал о мире.
А вот Белатор был человеком совершенно иного типа. Он был не менее амбициозен, чем сам Мэншун, а значит, его легко было понимать и использовать. С такой же надёжностью, с какой можно было «использовать» змею.