Как у любой настоящей рок-звезды, за компанией вился шлейф неоднозначности. Из-за обилия насилия Китай хотел запретить DOOM; Бразилия впоследствии объявила игру вне закона. Даже Walmart, который должен был стать основным распространителем DOOM II, начинал приходить в шок от содержания игры. Но пока DOOM надевала на себя корону жестоких игр, предохранительный клапан был сорван.
После федеральных слушаний сенатора Либермана о жестоких видеоиграх индустрия спешила найти выход, который предотвратил бы угрозу правительственного вмешательства. После очередного слушания весной 1994 года была создана Interactive Digital Software Association[178]: отраслевая организация всех крупных издательств, объединившихся с целью саморегулирования. К осени 1994 года IDSA создала негосударственную организацию Entertainment Software Rating Board[179], которая собиралась раздавать видеоиграм возрастные рейтинги, аналогичные кинематографическим: T for Teen, M for Mature[180]. Первой игрой, получившей возрастной рейтинг, стала DOOM II.
id не только избежала потерь, но и еще сильнее укрепилась на рынке в статусе «главного плохиша». По иронии судьбы те самые слушания ознаменовали собой новую эпоху более злых и жестоких видеоигр, которыми геймеры не могли насытиться. Night Trap компании Sega продавалась по всей стране. После появления рейтинговой системы издатели уже не боялись выпускать рисковые продукты. К делу подключилась даже Nintendo, планировавшая издать жестокую версию Mortal Kombat II. Но не было ни одного разработчика с репутацией, подобной id. Фанаты множились, внимание СМИ усиливалось, не хватало лишь главного объекта поклонения. В id не было никакого соперничества. Когда настало время появления главного солиста группы на сцене, Джон Ромеро был не просто идеальным кандидатом, он был единственным желающим.
ИЗ-ЗА ОБИЛИЯ НАСИЛИЯ КИТАЙ ХОТЕЛ ЗАПРЕТИТЬ DOOM; БРАЗИЛИЯ ВПОСЛЕДСТВИИ ОБЪЯВИЛА ИГРУ ВНЕ ЗАКОНА.
«Мы недостойны, мы недостойны, мы недостойны» – скандировали геймеры, кланяясь в ноги Ромеро. В Остине, штат Техас, был жаркий день. Ромеро и Шон Грин стояли в Austin Virtual Gaming, магазине площадью чуть меньше 60 квадратных метров – он находился этажом выше кофейни на главной улице возле Университета Техаса. Пятеро любителей DOOM с кафедры зоологии и местных технологических компаний скинулись и открыли это место несколькими неделями ранее, осознав, что не они одни подсели на демоническое творение id. Поэтому они достали небольшую армаду компьютеров и 27-дюймовых мониторов и начали брать с геймеров по 8 долларов в час за «смертельный бой». Собирались люди, ведь именно здесь проводился первый официальный турнир по DOOM. И, к огромной радости пары десятков геймеров, толпившихся у пульсировавших красным мониторов, сам Ромеро – один из авторов игры! – пришел сражаться.
И хотя немногие – если вообще хоть кто-то – видели Ромеро на фото, всем сразу стало понятно, что он – это чувак в черной футболке с логотипом DOOM в стиле милитари спереди и словами «Автор игры» сзади. Футболку придумал сам Ромеро. После того как id напечатала несколько рекламных футболок, он предложил добавить надпись «Автор игры» и на их собственные. Он даже своей матери отправил одну такую с надписью «Мой сын – автор игры!» (Кармаку, впрочем, была милее его любимая футболка – с изображением желтого смайлика с кровавой дыркой во лбу.)
Ромеро повсюду носил футболку с надписью «Автор игры» – на работе, в городе, на игровых слетах. Одежда делала его чуть ли не Моисеем. Геймеры замечали его и вели себя как со знаменитостью, расступаясь, чтобы он прошел через толпу. Немногие отважные ребята подходили к нему и протягивали свои потные ладошки и трясущиеся руки. Впервые это случилось возле здания CompUSA, когда один офисный работник увязался за Ромеро, шедшим к своей желтой Testarossa, и попросил у него автограф. Подобные вещи стали для Джона обыденностью, особенно после появления футболки «Автор игры». Игроки не просто падали ниц перед Ромеро, они начали вопить «Мы недостойны!», подобно персонажам передачи Saturday Night Live[181] Уэйну и Гарту, увидавшим рок-знаменитость. Остальные парни из id не могли в это поверить. Более того, им было стыдно: «Мы не Metallica, мы геймеры»!
Однако любопытство к компании и не думало угасать, и фанаты на пару со СМИ хотели раздобыть все больше информации о том, кто же такие эти парни из id. В ответ они создали информационную листовку, которую можно было получить, отправив текстовый запрос или, говоря техническим языком, «подолбив» компьютеры id. Они стали публиковать регулярные отчеты о техническом положении дел, но вскоре начали писать и про личную жизнь команды, сообщая, помимо всего прочего, о том, как поживают Ferrari Кармака и Ромеро.
Фанаты создавали вокруг компании ореол чудесности, и вскоре, как они узнали, это явление перекинулось на реальную жизнь. Это было нечто незнакомое; Джей называл это «задротскими поклонениями». И не было никого, кому поклонения были бы милее, чем Ромеро. Мало того что он без устали печатал футболки – также он начал менять свою внешность, отрастил свои темные волосы и начал чаще носить контактные линзы. Но он не смотрел на геймеров как на слуг. Он считал их себе равными, своими друзьями.
«Вот они, – думал он, глядя на поклоняющихся ему людей, – ребята, которые любят игры так же, как я». Мощь DOOM росла, и Ромеро подсел на игру в той же мере, что и фанаты. Они с Шоном засиживались в офисе за полночь, чтобы сыграть в «смертельный бой». Если Ромеро не играл в DOOM, он его обсуждал. Он был завсегдатаем развивающихся чатов, форумов и новостных групп о DOOM; Ромеро обсуждал последние моды, турниры по «смертельному бою» и технические происшествия. Для внешнего мира Ромеро и был id.
Не сказать, что это была исключительно его заслуга. Другим владельцам не хотелось ублажать фанатов и прессу. Джей, главный «спец по бизнесу» id, вносил свой вклад, но это была его обязанность. Когда СМИ хотели увидеть одного из богов DOOM, одного из «Авторов игры», их желания ублажал Ромеро. Как с готовностью признавали Кармак, Адриан и все остальные, Ромеро отлично справлялся – он был веселым и душевным парнем и излучал кучу энергии. Он был главным заводилой компании с того самого момента, как увидел демо Dangerous Dave in Copyright Infringement. Если он агитировал команду, то не типичной владельческой агитацией – он делал это как главный фанат id.
Язык этой агитации был языком «смертельного боя»: уверенность, близкая к самовлюбленности, вдохновенность на грани конфронтации. id правила миром, а Ромеро быстро донес до всех осознание их величия и того, какое светлое будущее их ждет. «Замысел, – писал он в Сети, – [таков: ] заставить всех программировать на NeXTSTEP, подключить всех к Интернету и заиметь Testarossa TR512». Ромеро насмехался над популярными и набирающими популярность операционными системами. «DOS – отстой. Расширители DOS – это ад для разработчика. Windows – лажа».
Появившись в Остине летом 1994 года по случаю «смертельного боя» в DOOM, Ромеро источал обжигающую ауру игрового бога. Пока ему поклонялись фанаты, один из журналистов спросил, зачем он приехал на турнир. Ромеро выпятил грудь и сказал:
– Чтобы мы всех взгрели!
Пока остальные играли, Ромеро и Шон заняли свои места. Если не считать щелканья пальцев по клавишам, стояла звенящая тишина. Но все изменилось, когда начали играть парни из id. Ромеро пару раз выстрелил в противника из дробовика и закричал:
– Получай, уебок!
Робкий парень за компьютером напротив в ужасе взглянул на Ромеро. Шону был знаком этот взгляд – взгляд геймера, ни разу не слышавшего откровенный и неприкрытый словесный понос во время боя. То же самое испытал и он, когда Ромеро впервые начал оскорблять его во время игры. Но теперь Шон был профи, и он присоединился к Джону.
– Отсоси, говорю, обезьяна ебучая! – крикнул он, сделав пару залпов из BFG. Геймеры поежились. Им еще предстояло многому научиться.
Ромеро сидел в Ferrari и наслаждался долгой дорогой из Далласа. Жизнь 26-летнего парня удалась. Когда-то его били отец и отчим, но он собрался с духом и теперь, спустя столько лет, пришел к успеху. Он был лучшим программистом и будущим богачом. Он наладил отношения с родителями, которые теперь по-новому смотрели на былые деньки, которые сын проводил в залах аркадных автоматов. Он любил свою новую жену, Бет, и сыновей, Майкла и Стивена, которые, хоть и жили в Калифорнии, с гордостью называли его папой. Он стал тем, кем видел себя много лет тому назад.
Однажды вечером Ромеро решил поделиться радостью от успеха. Он зашел в кабинет Кармака и застал товарища, как и всегда, за PC с банкой диетической колы. После выпуска DOOM Кармак погряз в сторонних проектах: он занимался конвертацией, или портированием, DOOM на другие игровые платформы, среди которых была Atari Jaguar и новая консоль от Sega. Компания id получала за это все большие деньги – от одной Atari пришло 250 тысяч. Но Кармака завораживали не деньги – его интриговал шанс вернуться в рабочие траншеи. Вот что он поистине любил: работать, закатав рукава и включив мозги. Разумеется, он ценил, пусть и немного, свои богатства и славу; во время недавней поездки домой он сказал отцу, известному в Канзас-Сити репортеру, что скоро станет так же знаменит, как он. Как и Ромеро, Кармак помирился с родителями, которые теперь восхищались им и поддерживали его работу – мать в свободное от работы время часто играла в Commander Keen. Он даже сходил на пару свиданий с девушкой, чьи родители владели его любимым китайским ресторанчиком.
И все же большую часть времени он проводил в офисе id. Ничто не радовало его сильнее низкоуровневого программирования ради укрепления навыка. Кармак знал, что это ему понадобится, когда захочется написать новый движок. Но, работая, он замечал, что Ромеро не было рядом: «смертельные бои», постоянные интервью, переписка с фанатами в Интернете. Что-то менялось и ускользало. И от этого, по мнению Кармака, страдала работа. DOOM II отставала от графика. Пока Ромеро играл роль рок-звезды компании, обещанные им уровни и не думали продвигаться. Более того, теперь компания по