Он покачал головой:
— То, что мы здесь делаем, слишком важно, чтобы позволять уважению становиться выше истины. Фионна…
Она взглянула ему в глаза.
— Продолжай учить своих «маленьких рыцарей» всему, что знаешь. Вноси радость в их жизнь.
Она кивнула:
— Благодарю вас, Шин Бардоу. Может быть, вы захотите познакомиться с ними?
Бардоу задумался:
— Да, думаю, стоит… — Он умолк, прислушиваясь к появившемуся слабому жужжанию. Потом быстро поднялся. — Боюсь, что не сейчас, — продолжил он, провожая изумленную Фионну к двери. — Прошу прощения, что заставляю тебя уйти, но есть кое-что, чем я должен заняться без промедлений.
— Могу я помочь? — спросила она, останавливаясь на пороге.
Маг отрицательно покачал головой:
— Это довольно опасно, я не хочу подвергать тебя риску.
— Понимаю. Всего хорошего, Шин Бардоу.
— До встречи.
Когда она ушла, Бардоу захлопнул и запер дверь, потом кинулся к окну и закрыл его, задернув одеялом. Потом он подошел к столу и убрал книгу. Сфера пульсировала, ее бледную поверхность сотрясали вибрации. Бардоу снова начал Песнь Связывания, ожидая, что противоборствующие силы вот-вот сорвут с себя путы первой Песни.
Шли секунды. Воск стекал со стоящей на столе свечи и разливался лужицей. Бардоу облизнул пересохшие губы и моргнул больными от напряжения глазами. В сфере что-то хрустнуло, и пламя свечи резко метнулось в сторону. Серебряные вихри внутри шара набирали обороты, разрастаясь. Он начал еще одну Песнь Связывания для готовых высвободиться заклятий, и через миг сфера, сейчас уже размером с его голову, прекратила расти. Ее поверхность превратилась в движущуюся зеркальную мозаику. Он увидел тысячи раз отраженное в ее кусочках собственное лицо, прежде чем крошечные зеркала превратились в абсолютно черную поверхность.
Готово. Продолжая повторять Песнь Связывания, он начал Песнь Крыла Духа. И усилил свою концентрацию, сфокусировав сознание в воображаемой точке на гладкой поверхности шара. Окружающие его предметы стали бледнеть и исчезать, по мере того как Песнь Крыла захватывала и наполняла его сознание. Исчезло все, кроме черного шара, и внезапно маг оказался летящим в мертвой пустоте, падая сквозь непроглядную ночь. В этом Промежуточном Пространстве было холодно, холод старался поймать его, связать и подчинить его волю. Но Бардоу сопротивлялся, призывая на помощь тепло живущих в нем воспоминаний.
«Таврик, — внезапно подумал он посреди своего полета. — Хочу увидеть Таврика».
Крыло Духа повернулось, непроглядная тьма приобрела угрожающий серый оттенок. Он начал опускаться по грозовому небу через огромные скопления облаков, завесу тумана и дождя. Облака расступились, и в серой дымке он заметил тянущиеся под ним горы, поросшие лесом. Через миг он узнал в них северные отроги Бахрузских гор, которые простирались в сторону Великой равнины в Рохарке. Потом Крыло развернуло вправо, его пронесло мимо высоких пиков на юг, к обширному лесу Фаладора.
Движение замедлилось над верхушками деревьев в южной части леса, недалеко от берега озера Орним. Потом Крыло потащило его вниз через ветки деревьев, ловко лавируя между ними. Откуда-то пришел звук капающей воды, но Бардоу не чувствовал и не видел ничего, кроме странного спокойствия и сосредоточенности на своей цели.
Сквозь сумрак пробивался свет факелов и костров, показалась поляна с контурами палаток на ней, рядом паслись стреноженные лошади, у костра виднелись силуэты. Он подвинулся ближе, скользя под кронами деревьев, и увидел Таврика, сидящего напротив Коделя. Здоровой рукой Таврик ловил камешки, которые бросал ему Кодель.
Камешки падали слева, справа, они летели высоко и низко, все быстрее и быстрее, пока наконец Таврик не смог поймать один из них. Он засмеялся, Кодель засмеялся вместе с ним. Внезапно Кодель умолк и повернул голову, прислушиваясь к шуму деревьев и пристально вглядываясь в то место, где маг устроил свой наблюдательный пункт. Бардоу невольно улыбнулся. Пусть у Таврика нет магических способностей его предков, зато они, кажется, присутствуют у Коделя.
Почувствовав желание хозяина, Крыло убралось с поляны. Бардоу внезапно осознал, что он не увидел здесь ни Химбера, ни Пирисы, ни брата Командующего, Койрега. А у пары-тройки людей Коделя на руках и головах были свежие повязки. Что это: нападение, засада? Он представил лицо Химбера: ничего не произошло, проделал то же самое с Пирисой. Крыло не двигалось, что могло означать только одно — они оба мертвы.
Тогда он подумал о Койреге, и его взгляд переместился сквозь листву, дымы костров и ткань палатки. Когда он снова сфокусировал зрение, то был уже внутри палатки и разглядывал Койрега с потолка. Койрег Мазарет спал, его руки и ноги были связаны, на лице виднелись синяки и ссадины. Бардоу ощутил беспокойство. Что сделал брат Икарно, что оказался в таком жалком положении?
«Но мальчик в порядке, — подумал он. — И Кодель, кажется, подружился с ним, что очень даже неплохо».
Маг помедлил, чтобы заглянуть внутрь связывающего заклинания. Все было хорошо, Песнь звучала у него в голове, хотя рано или поздно ее действие прекратится, и к тому моменту он должен будет оказаться в своем теле. Если, конечно, в его планы не входит вечно блуждать по Промежуточному Пространству.
«Сувьель Хантика», — пришла к нему четкая мысль.
Все картинки померкли и разбежались в стороны, Крыло взмыло и повлекло его через тьму, уверенно и настойчиво. Холод опять начал проникать в тело, заставляя чувствовать неуверенность и волнение. Но он снова призвал на помощь все, что любил, людей и родные места, прошлое и настоящее, и у него получилось. Тьма расступилась, показались освещенные ярким солнцем горы. Крыло влекло его на север, довольно низко, так что он смог разглядеть белых коз, пасущихся на склонах и выкапывающих из-под снега корешки и траву. Потом горы уступили место долине с развалинами древней цитадели.
Маг тут же узнал Олвергост и увидел тысячи поднимающихся к небу дымков от костров. «Беженцы», — с тревогой подумал он. И, проносясь над цитаделью, лишь краем глаза успел заметить какую-то суету у подножия горы. Но Крыло несло его дальше, через горы…
Крыло замедлило свой ход над узким каменистым ущельем. Дорога, идущая по его дну, постепенно расширялась у небольшого водоема, берег которого порос густыми кустами. Там маг заметил дюжину всадников, которые что-то искали. Крыло тащило его все дальше, но он велел:
— Подожди!
Маг пристально разглядывал всадников. На некоторых из них были полные доспехи, на других только кожаные нагрудники, но все без исключения носили шлемы-маски. Слуги, понял он. Они были известны своей способностью преследовать жертву без устали даже в самых непроходимых местах. Но все они явно чем-то озадачены и утомлены. Если этот отряд — погоня за Сувьель и остальными, то где же она сама?
«Сувьель Хантика, — снова подумал он. — Найди ее».
И вновь Бардоу оказался в Пространстве, мертвящий холод которого проникал глубже, чем прежде, — верный признак того, что Связывающее заклятие начало слабеть. Но Крыло Духа, казалось, твердо знает, куда двигаться, — смазанные картинки с высокими горами мелькнули и пропали, появились другие образы: нагромождение обломков красных скал, окутанные клубами тумана зеленые заросли, освещенная солнцем долина. Маг интуитивно понял, что видит какие-то Королевства, места скопления первичной силы, где обитали сонмы духов, как добрых, так и враждебных. Он вспомнил Обряд Укрепления Духа в пещере Тревады и те видения, которые так поражали, когда его, словно сорванный ураганом лист, несло через Королевство Древа-Отца. То место было полно жизни. Его окружали толпы удивительных созданий, вовлекающих в свои игры, стада животных, разговаривавших с ним, и еще там было величественное, похожее на башню дерево, единственное из огромного леса, которое говорило с остальными. Он очнулся после Обряда настоящим магом, с сердцем, разумом и душой, полными Силы Корня.
…Мертвая сила, пустой престол. Как печально было осознавать, что эти призрачные картинки Королевств — все, что может показать ему Низшая Сила. Эта рана никогда не затянется.
Крыло кружило над сменяющими друг друга пейзажами, но один из них начал повторяться все чаще. Затянутый туманом лес. У Бардоу на миг появилась надежда, потом беспокойство, он осознал, что нужно либо следовать за Крылом, либо притянуть его поближе к себе. На туманный лес упала тень Пространства, усилив его опасения и задержав его на пороге. Бардоу заметил корявые очертания стволов. Кора переливалась сотнями оттенков зеленого, каждая веточка, даже самая маленькая, держала на себе светящиеся изнутри листочки. Капли росы сверкали, сияли и переливались, но нигде не было видно ничего живого.
«Бардоу…»
Его охватила дрожь. Голос был низким и тихим, почти шепот, но в нем чувствовалась сила и было что-то женское.
«Бардоу, сын моих дочерей, хранитель остатков ушедшего огня, слушай меня, заклинаю. Опасность больше, чем ты полагаешь, больше, чем можешь представить. Планы Повелителя Сумерек впиваются в плоть мира, подобно отравленным колючкам. Если ты не проявишь осторожность, ты станешь таким же, как он, и тогда все живое погибнет. Не подведи меня. Он забрал мою любовь, оставив меня в горе и гневе. Я жажду мести! И отомщу, сын моих дочерей. Я поставлю его на колени перед собой. Схвачу рукой за горло и перережу его! Я сделаю это, но ты не должен ошибиться».
…Сумрачный лес растаял. Холод вцепился в тело острыми когтями, тьма заволокла мозг, закружила в падении…
Маг стоял на четвереньках посреди комнаты, высокое кресло валялось у стены. Свечи догорели, в комнате было темно, свет почти не пробивался сквозь занавешенное окно. Некоторое время Бардоу так и оставался на полу. Он тяжело дышал, стараясь успокоиться и выделить из всего увиденного самое важное.
Мать-Земля. Он был на пороге ее Королевства, она говорила с ним, явление небывалое для тех, кто не входил в число ее жрецов. Его чувства метались где-то между простым страхом и благоговением, он понимал, что его благословило божество. ОНА говорила с ним!