Кроме того, оставалось решить, как поступить — с учетом всего, что стало известно. Поскольку Эзархад Уничтожитель Судеб украл магический камень, предназначенный исключительно для того, чтобы пробуждать спящие природные силы и повелевать ими, можно было с уверенностью предположить, что он немедленно направится в тайную Берлогу Кетраксис. Этому и следовало всеми силами помешать.
Хирва выпрямилась над большим столом, провела по карте рукой и сказала:
— Наше преимущество заключается в том, что мы только что разбили войско Эзархада и загнали его в горы, куда-то сюда.
Велорина снова оживилась, очевидно, предвосхищая приказ верховной командующей, и предложила:
— Всадники Рассвета при поддержке копейщиков и лучников ванари могут разделиться на два отряда, совершить ночной марш-бросок и окружить слаанешитов, пока те окончательно не пришли в себя.
— Надо перебить их, пока они не удрали выше в горы! — договорила Хирва. — Если мы прервем отступление армии Эзархада Уничтожителя Судеб и втянем его в битву, то, возможно, сумеем его уничтожить еще до того, как он отправится разыскивать Кетраксис.
Хирва взглянула на наставников Ферендира и спросила:
— Этот камень можно еще как-нибудь использовать? Например, в качестве оружия? Он сам по себе опасен?
Сераф и Дезриэль покачали головами.
— Насколько нам известно, нет, — сказал Дезриэль. — Эйдолит можно использовать только для того, чтобы общаться с Кетраксис и усмирять ее. Сам по себе этот камень — пустышка, но без него Кетраксис не подчинить.
«Может, ее и с камнем не подчинить, — с горечью подумал Ферендир. — Еще неизвестно, подействует ли Эйдолит на Кетраксис!»
Ответ Дезриэля Хирву устроил.
— Ну хорошо! — сказала она. — Значит, кроме силы и ярости Эзархада с его мерзкими подданными нам нечего опасаться, сюрпризов не будет. Капитан Велорина, прикажите всадникам собираться в поход и призовите воинов-ванари. Как только стемнеет, выступайте в холмы. Окружите врага ночью и разбейте его перед рассветом.
Велорина поклонилась и сказала:
— Будет исполнено, леди-регент!
Уверенно шагая к выходу из шатра, она добавила:
— Я пришлю донесение, как только мы…
Полог шатра внезапно откинулся, и в сопровождении одного из часовых, дежуривших у входа, внутрь вбежал посланник. Это был аларит, вместе с которым Дезриэль, Сераф и Ферендир сражались на гребне хребта. Его серебристые доспехи были перепачканы вражеской кровью, грязью и сажей, а на узком лице виднелись темные полосы — грязь, подумал Ферендир, или, возможно, полустертая маскировочная раскраска. Было очевидно, что даже после окончания битвы аларит занимался чем-то трудным и опасным.
Посланник обошел часового, шагнул вперед, к столу с картами, преклонил перед командующей колено и сообщил:
— Леди-регент, срочное донесение!
Хирва Ветроходная обошла стол, встала рядом с застывшей Велориной и сказала:
— Говори, сенешаль!
— Мы отправили воинов в холмы проследить за передвижениями противника, чтобы предугадать его следующий ход. Основные силы приходят в себя и готовятся к новой схватке, но небольшой отряд — всего пара сотен воинов — углубился в горы в северо-восточном направлении.
— А где сам Эзархад? — спросила Велорина. — Он остался с армией?
Сенешаль аларитов медленно покачал головой. Казалось, он и сам озадачен вопросом Велорины.
— Нет, капитан, — ответил сенешаль. — Командующий слаанешитами Эзархад Уничтожитель Судеб во главе того малого отряда ушел в горы. Мы думали, что, возможно, он хочет обойти нас и ударить с фланга, поэтому послали несколько наблюдателей из числа Каменных Стражей. Они прошли за отрядом до самых предгорий и убедились в том, что это вовсе не боевой маневр. Куда движется Эзархад, нам неясно.
— Вы не пытались завязать с ним бой? — спросила Хирва.
— Никак нет, — покачал головой аларит. — решили, что лучше вернуться и все вам доложить. Я велел небольшой группе в составе трех Каменных Стражей идти за Эзархадом — они оставляют на его пути геомантические метки, так что, если понадобится, мы легко его найдем.
Тут Сераф вскочил и устремился прямо к выходу, мимо Хирвы, Велорины и сенешаля. Он раздраженно воскликнул:
— Мы только попусту теряем время!
— Стоять на месте, Каменный Страж! — громовым голосом скомандовала Хирва.
— И не подумаю! — обернувшись, ответил ей Сераф. — У меня есть долг и я его исполню!
Он хотел было уйти, но тут Дезриэль выступил вперед и сказал:
— У нас с тобой один долг, Сераф. Ты никуда без меня не уйдешь.
— Уйду, если ты немедленно не присоединишься ко мне, — бросил Сераф через плечо, не сбавляя шага.
— Стража! — рявкнула Хирва. — Остановить его! Никого не выпускать!
Сераф уже откинул полог, но путь ему преградили двое вооруженных воинов-ванари. Тогда Каменный Страж принял боевую стойку: отставил правую ногу назад, выставил вперед левую и привел в готовность кулаки. Назревала драка.
Ферендир посмотрел на второго наставника, не зная, чего ожидать. Дезриэль метнулся к Серафу и встал между ним и вооруженными часовыми.
— Сераф, прекрати! — строго и раздраженно сказал он. Ферендир еще никогда не видел Дезриэля в состоянии, так сильно похожем на гнев.
— Эйдолит у Эзархада! — возразил Сераф. — Мы знаем, куда враг направляется. Другого шанса не будет, и если сейчас кто-нибудь попробует меня остановить…
— Мы не собираемся тебя останавливать, — выступила вперед Хирва. — Каменный Страж, мы хотим помочь тебе! Наберись терпения!
— Какого еще терпения?! — повернувшись к ней, рявкнул Сераф. — Вам надо выиграть войну, а нам — вернуть похищенное сокровище! Это две совершенно разные задачи, зачем их валить в одну кучу? Так что прикажи часовым…
— Так нельзя, Сераф! — воскликнул Дезриэль, и Ферендир смог различить в его голосе настойчивую просьбу, взывание к разуму Серафа. — Точно рассчитанный удар молота вернее, чем три поспешных взмаха, порожденные гневом! Разве не этому нас учили?
— Во мне нет гнева, — негромко ответил Сераф почти обиженно. — Просто я знаю, что мне надлежит делать, и сделаю это!
— Сделаешь! — сказал Дезриэль. — Мы вместе это сделаем, но сначала хорошенько подготовимся. Нам нужно правильное оружие.
— И верные товарищи! — добавила Хирва.
Дезриэль и Сераф взглянули на нее: первый — с благодарностью, второй — подозрительно.
— А кого вы имеете в виду? — спросил Дезриэль.
Суровую складку губ верховной командующей изогнула едва заметная улыбка.
— Я командую армией, — ответила она, — и могу предоставить вам любое подкрепление и снаряжение.
Глава пятая
Солнце садилось. Стало смеркаться. Леди-регент Хирва выделила Ферендиру и его наставникам пустовавший шатер рядом со своим собственным. Там они расположились и начали собирать необходимые припасы. Хирва понимала, что Серафу и Дезриэлю не терпелось отправиться в путь, но пока что они были ее гостями, и с ними обращались подобающим образом.
Ферендир старался далеко не отходить от наставников и посмотреть, кого же они отберут в свой отряд и какое возьмут снаряжение. Однако Сераф тут же нашел послушнику множество более прозаичных занятий.
— Собери провизию, раздели на равные части и упакуй в три вещмешка. Избегай тяжелого, однако припасов должно хватать на три недели. Набери галет, сухофруктов, орехов, солонины или рыбы. Имей в виду, что мы будем быстро идти по пересеченной местности без всяких вьючных животных.
Ферендир взглянул на Серафа и понял, что спорить с ним бесполезно, а потом обратился к Дезриэлю:
— Наставник, а можно я…
— Таково твое задание на сегодня, — тихо сказал Дезриэль. — Упакуй провизию, наточи и смажь наше оружие. Потом приготовь достаточно плотный ужин — только не из сухпайка, а повкуснее. Может, нам еще нескоро доведется нормально поесть.
Ферендир предпринял еще одну попытку добиться своего:
— А можно мне только посмотреть, кого вы…
— Это не твое дело, — отрезал Сераф. — Что велено, то и исполняй. И больше ни слова! Об остальном мы сами позаботимся.
Ферендир захлопнул рот и недовольно кивнул. Наставники ушли вместе с капитаном Велориной и сенешалем — конечно же, отправились набирать воинов в свой небольшой отряд.
Ферендир принялся раскладывать провизию и размышлять о том, как круто и непредсказуемо изменилась его жизнь за последние пару суток. Еще вчера он был уверен, что знает, какое будущее ему предначертано, на что будет похож каждый последующий день и час. Он встал спозаранку и отправился вместе со своими наставниками высоко в горы, чтобы подвергнуться последнему испытанию. Когда в предрассветных сумерках царства Хиш они выходили из главных ворот храма, им было невдомек, что обратно они уже не вернутся. У Ферендира там остались друзья: другие послушники, учителя, служители и наставники. Теперь он стыдился этого, но было у него и несколько врагов — или, скорее, соперников — молодых альвов, более успешных в разных науках. Когда их хвалили, Ферендир казался себе никудышной посредственностью. Многие из них действительно были многообещающими и одаренными, они уверенно и быстро продвигались по Теклисовой Лестнице, к выдающимся свершениям и высшей мере просветленности.
Сейчас же все они до единого были мертвы. За несколько коротких часов чья-то жестокая, алчная и кровожадная воля полностью перечеркнула уготованную Ферендиру жизнь.
Это осознание вселило в юного альва странную тревогу. Она не походила ни на острый приступ страха, который испытываешь на узкой тропе над пропастью или при встрече с диким зверем, ни на трепет перед последним испытанием, где можно было запросто распрощаться с жизнью. Нет, эта тревога не поддавалась пониманию, она пронизывала до мозга костей, хотя была бесформенной и зыбкой, как туман над лугом или как черная бездонная пропасть, в которой могло таиться все что угодно.
Подходящее слово внезапно пришло Ферендиру на ум: безотчетный ужас. Он достаточно часто испытывал его в раннем детстве, еще до обучения в монастыре. Ребенком Ферендир много чего безотчетно боялся: дремучего леса, ночных теней в неосвещенном коридоре, бескрайнего неба над широкой равниной. Этот детский глубинный ужас был плодом невежества: ведь когда ничего не знаешь и не умеешь, мир кажется средоточием хаоса. Взросление наводит порядок, все раскладывает по полочкам, а страхи подчиняет рассудку. Со временем благодаря учебе и упражнениям в самоконтроле душа Ферендира обрела покой и уверенность в своих силах.