Сераф изрыгнул проклятие и рванул на себя рукоять.
— Ах ты мерзкое страшилище! — проговорил он. — Мутант проклятый!
— Наставник! — стал умолять Ферендир. — Разве я похож на мутанта? Ты только взгляни на меня получше. А остальные?.. Сераф, ты нам всем нужен!
— Иллюзия! — рявкнул Сераф. — Обман! Колдуны проклятые!
В какой-то момент Серафу все-таки удалось вырвать из рук у Ферендира молот и пнуть юношу ногой в живот. Ферендир с воплем покатился в грязь на дне ущелья. Потом наставник отошел подальше.
Ферендир знал, что сейчас произойдет: Сераф с разбегу расплющит его молотом в лепешку.
«Надо что-то делать! Сбить его с ног? Драться?.. А может, попросить о пощаде? Все остальное уже испробовано… Безумие какое-то, но ладно! Будь что будет!»
Ферендир встал на колени, высоко поднял голову и начал ждать, когда Сераф его убьет. Он не стал умоляюще воздевать руки или беспомощно закрываться. Всем своим видом Ферендир показывал, что не боится умереть от руки своего наставника. Он просто замер и ждал удара.
Сераф занес каменный молот, бросился вперед — и тут встретился взглядом с Ферендиром…
— Наставник, — негромко проговорил Ферендир, — поступай как знаешь. Как всегда, я всецело тебе доверяю.
Молот застыл в воздухе.
По лицу Серафа пробежала тень понимания.
— Нет, так не пойдет! — сказал Сераф.
— Ну почему же нет? — отозвался Ферендир.
Страсти, искажавшие лицо Серафа, стали испаряться. От ярости не осталось и следа, горе вместе с горечью и самоубийственной злобой развеялось, как дым на ветру.
Сераф выронил молот и стоял теперь перед Ферендиром с пустыми руками.
— Это ты! — проговорил он. — О Тирион и Теклис! Я же чуть тебя не убил!..
— «Чуть» не считается, — возразил Ферендир.
Ему захотелось плакать, но он сдержался. «Рано расслабляться, — подумал он. — Проклятое ущелье может снова использовать это против тебя».
Юноша выпрямился во весь рост перед Серафом, а тот посмотрел на него и сказал:
— Ты вырвал меня из плена иллюзий, Ферендир!
— Нет, — ответил Ферендир. — Я знал, что ты сам от них освободишься. Так меня учили наставники…
Они с Серафом долго смотрели друг на друга. Наконец Сераф глубоко вздохнул и опустил голову.
Глава пятнадцатая
Эзархад Уничтожитель Судеб смотрел на высокие каменные колонны, обрамлявшие вход в пещеру. Такое искусное архитектурное украшение странно смотрелось на диком горном склоне. Эзархад и остатки его отряда стояли в узком ущелье, через которое нужно было пройти, чтобы добраться до красивого и явно рукотворного портика. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что цель достигнута.
Вот она, Берлога Кетраксис! Здесь Эзархад выпустит на свободу это воплощение непреодолимой силы и получит то, что заслужил: свое спасение, свое несокрушимое оружие, свою великую судьбу!..
«Наконец-то! — подумал Эзархад, глядя на строгую красоту колонн, постаментов и барельефов на каменной стене. — Свершилось то, что было суждено! Мое предназначение осуществилось! Теперь весь мир преклонит передо мной колени, и я не успокоюсь, пока не стану его безраздельным властелином. Лишь тогда я познаю покой — когда окажусь в полной безопасности, ибо мне не будет равных, никто не сможет со мной соперничать и плести против меня интриги!.. Так должно быть и отныне так будет всегда!»
Последние из уцелевших воинов Эзархада толпились возле него. Они выжидающе молчали и тоже разглядывали вход. Их сильно потрепало в пути. После неприятных событий на перевале, где пришлось умертвить давнишнего помощника Эзархада, Крейгорна, мятеж утих. Однако ползти по диким горным тропам к этой труднодоступной секретной долине было все равно нелегко. В распоряжении Эзархада осталось только несколько десятков воинов: в основном демоницы и шестиногие дьяволы, а также несколько заморенных голодом Адских Наездников и кучка преданных магов и адъютантов.
«Неважно! — убеждал себя Эзархад. — Выжили только самые сильные и преданные. Теперь они вполне заслуженно будут вознаграждены вместе со мной за свои страдания. Они увидят, как я — их повелитель — стану всесильным, богоподобным и поставлю на колени царство Хиш и все остальные Владения Смертных!»
Когда Эзархад станет богом, уцелевшие подданные сделаются его служителями, провозвестниками и жрецами.
Довольно долго Эзархад и его воины созерцали перед собой суровый голый утес с обрамленным колоннами узким проемом входа. По мере приближения к нему высокие стены ущелья сходились теснее — природа здесь позаботилась о том, чтобы любая захватническая армия могла просочиться в гробницу только вереницей, по одному-двое.
Весьма хитро! Только это не остановит Эзархада.
— Сабракса! Гимана!
К Эзархаду приблизились две его самые бесстрашные и лютые демоницы.
— Слушаю, о Повелитель Ужаса! — сказала Сабракса, встав па колени.
— Приказывай, о мой Пророк Боли и Удовольствий! — последовала ее примеру Гимана.
«Соревнуются, кто из них большая подхалимка, — подумал Эзархад. — А как иначе!»
— Проверьте вход, — спокойно приказал он. — Я должен попасть туда беспрепятственно!
Демоницы переглянулись, уставились на Эзархада и хором переспросили:
— Проверить вход?
— Да! Я что, неясно выразился? — раздраженно буркнул Эзархад. — Моя безопасность превыше всего. Вы же не хотите, чтобы ваш повелитель попал в какую-нибудь дурацкую ловушку. Ступайте и проверьте!
Демоницы опять переглянулись, потом посмотрели на Эзархада и хором отчеканили:
— Будет исполнено!
— Безопасность превыше всего!
Эзархад повел бровью — дал демоницам понять, что они могут приступить к выполнению приказа.
Сабракса и Гимана поднялись с колен, развернулись и неторопливо пошли к зиявшему в скале входу в Берлогу Кетраксис. Эзархад разглядывал стены ущелья и поверхность скал и пытался определить, где могла таиться опасность и что еще придумали его коварные враги. Несомненно, здесь были расставлены ловушки, но что они собой представляли? Магия или механика? Что ожидало тех, кто в них попал: смерть на месте или просто затруднения в продвижении к гробнице? Не притаились ли в засаде воины, стрелки или лютые звери, задача которых — атаковать всех, кто осмелится приблизиться к Берлоге Кетраксис?
Участь Сабраксы и Гиманы все прояснит. Демоницы погибнут ради высшей цели, недоступной их пониманию, но Эзархад попытается не забыть их имена.
Сабракса и Гимана уже подошли совсем близко к входу, и пока ничего страшного с ними не случилось. Казалось странным, что там не было ни дверей, ни решеток. Узкий проход между высокими скалами уводил в кромешную тьму в глубине горы, где не наблюдалось никакого движения. Вся долина была довольно безжизненным местом: никакой растительности, даже жухлой осоки или мха, никаких водоемов — только завалы из отколовшихся глыб и щебня да серые каменные стены, которые тысячелетиями полировали безжалостные ледяные ветра и дожди.
И все-таки Берлогу Кетраксис кто-то охранял. Должен был охранять!
Гимана опередила Сабраксу и добралась до ступеней, ведущих к портику у входа. Бледные ноги демоницы ступили на одну из трех ступеней, ведущих на обширную площадку у входа.
Ничего!
Вторая ступенька! Третья!
По-прежнему ничего!
Сабракса перемахнула все три ступени разом и вскочила на площадку перед портиком. Теперь, когда Гимана удостоверилась в том, что никаких ловушек на лестнице нет, Сабракса желала быть первой!
Однако стоило ей коснуться площадки, как что-то изменилось.
Рядом с обрамлявшими вход колоннами высились кривые каменные столбы. По сути, это были торчащие из утеса глыбы высотой в два человеческих роста — словно утес сам протягивал вперед каменные заготовки, желая, чтобы их обтесали и придали форму.
Как только ступни Сабраксы коснулись отполированного мрамора площадки перед входом, эти каменные столбы ожили и со страшным скрежетом зашагали прямо к двум злополучным демоницам.
Столпившиеся за спиной у Эзархада воины зашумели от удивления и испуга, а одна из демониц крикнула Сабраксе и Гимане, чтобы те быстрее отступили. Эзархад не стал оборачиваться, чтобы выяснить, кто кричал, — нужно было неотрывно смотреть вперед и подмечать, что, как и почему там творилось.
Оба каменных великана имели такие угловатые, несуразные формы и пропорции, что почти ничем не напоминали человекоподобных существ. Они со страшным грохотом шагали к нарушителям спокойствия, вытянув вперед корявые конечности, и вот уже огромные ладони нависли над демоницами.
Сабракса схватилась за висевший на поясе зазубренный меч и согнулась в боевой стойке. Гимана же тем временем повернулась и проворно соскочила со ступенек туда, где стояли Эзархад и его отряд.
Ближайший к Гимане каменный великан нащупал где-то у себя на плече увесистый серый булыжник и запустил его так, как мальчишки швыряют камушки по спокойной глади пруда. Булыжник попал в украшенный гребнем череп улепетывавшей Гиманы и расколол его. Хлынуло что-то черно-фиолетовое, и демоница рухнула ничком на землю.
Сабракса тем временем бросилась на ближайшего к ней каменного великана и стала лупить его мечом, хотя большого урона нанести не могла. Сталь лишь высекала снопы искр и оставляла на толстенной коже небольшие щербины.
Каменный великан, сбивший Гиману булыжником, спустился со ступенек и подошел к своей жертве, лежавшей на земле. Демоница еще дергалась. Расколотого черепа было недостаточно, чтобы убить ее. «Ах, какое невезение!» — подумал наблюдавший за происходящим Эзархад. Он понимал, что сейчас Гиману ждала наиболее зверская и страшная расправа, по сравнению с которой удар камнем по голове был просто образчиком милосердия.
Сабракса завизжала — второй каменный великан схватил ее за беловолосую голову. Впрочем, визг нарушал царившую в долине девственную тишину совсем недолго, потому что могучие ладони почти сразу раздавили череп демоницы, как вареное яйцо. Сабракса затихла и обмякла.