— Иния?.. — я вглядывался в лицо урсуле-тао, но там не было даже проблеска надежды для меня.
— Мне жаль, Торей. — Покачал он головой. — Она не хотела жить, и я ничего не смог сделать.
В тот вечер я потерял ее второй раз. Уже окончательно. Навсегда. Горе превратило меня в безумца. Я винил в ее смерти твоего брата, хотя виноват был сам. Только я виноват в том, что Иния покинула этот мир. Я!
Два года я скорбел по ней, не пуская в свою жизнь ни одну женщину. Ходил в рейды, бил скалатов и постоянно искал смерти, чтобы в ней найти успокоение, сбежать от терзавшей меня вины. Да, тогда я уже винил только себя, но и Эгана видеть не мог. Но смерть смеялась и сторонилась, заставляя меня жить страдая.
Мы зачищали одну планету. Скалаты уже изрядно успели поживиться там. Но мне врезалась в память одна история. Молодой мужчина, спасая свою жену и ребенка, шагнул навстречу смерти. Но женщина оттолкнула его, встав между ним и скалатом. Я не успел ее спасти. Я видел, как вместе с любимой уходит жизнь из глаз мужчины. Но он познал любовь, ему она была подарена. Я же всегда оставался один. Иния не встала бы между мной и смертью, но предпочла уйти вслед за Тео. Твоя мать никогда не была моей. Никогда. Тогда я отчетливо это понял.
Вернулся домой, занялся вашим воспитанием и взял в дом несколько тайлин. Но боги оставили меня своей милостью. С тех пор ни одна из моих женщин не подарила мне одаренного сына. И только недавно мирозданье сжалилось, подарив мне дочь Лею. Но урсуле-тао это совсем не равнозначная замена таори-дахак.
Поэтому молю тебя, не повторяй моих ошибок! Не впускай в свое сердце одну женщину! Дари многим по капле, чтобы сберечь себя, чтобы не превратить в руины свою жизнь, чтобы твое сердце не превратилось в безжизненный камень, как мое.
Торей как-то обмяк и замолчал. Лорсу тоже было над чем подумать. Нечто подобное он и подозревал, вспоминая печальный взгляд матери, устремленный куда-то вдаль. Иногда по ее щеке скатывалась одинокая слезинка, когда Иния считала, что никто этого не видит.
Винил ли он отца? Определенно, его вина была, но разве перед Лорсом? Нет, Торей был виноват перед Инией и перед Эганом. Они ушли в иной мир, под крыло великого дахака, а отцу с этим жить. Скорее, Лорс скорбел по брату и матери и очень жалел Торея.
Жалел. И оправдывал одновременно. На что бы он пошел ради отоми? На все. Он бы пошел на все ради своей маленькой землянки.
— Я понимаю тебя, отец. И не виню. Но твое предупреждение запоздало.
Тао-вейлар Арии вскинул взгляд на сына. Торей все понял без слов. Для Лорса Варя значила столько же, сколько для него самого Иния. Как бы он ни гнал от себя мысли о ней, но чувства он сберег и пронес через всю жизнь в своем сердце.
— Будет трудно, — предостерег он.
— Знаю.
— И больно.
— Да. Но я не откажусь от нее.
Глава дома Амиро кивнул. Он не считал себя вправе настаивать. В конце концов, даже самый одаренный таори совершает ошибки.
Они больше не касались скользкой темы. Поговорили о делах и предстоящих рейдах, об участившихся нападениях на планеты ближнего спектра.
— Ощущение, что скалаты сжимают кольцо. Кстати, твое предположение о роевом построении их уклада, нашло одобрение в Совете, как наиболее вероятное. Странно, что мы раньше не замечали столь характерных предпосылок.
— Значит, при зачистках нужно прежде всего выявлять самку.
— Или самок. — Кивнул Торей. — Есть информация, что рои объединяются на короткое время, чтобы выстоять перед сильным противником. А таковым для скалатов являются лишь таори-дахаки.
— Хочешь сказать, что следует ждать нападения на Арию? — напряженно спросил Лорс.
— Вряд ли. Скорее, на данном этапе, скалаты проверят наши силы и нападут на планеты нашей звездной системы. Будь готов, сын.
— Я готов, отец. А теперь, пока не наступило время рейда, ты позволишь мне вернуться в Ущелье дахаков?
— Спешишь к своей землянке? — вздохнул Торей. — Понимаю тебя. Оцери грозный противник, а твоя девушка хрупка и наивна.
— Да. И она вбила себе в голову, что Оцери важна для меня.
— А это не так? Ее сила велика, род силен, а сама тайлина прекрасна.
— Все верно, отец, но сердцу не прикажешь. Мое же принадлежит одной маленькой серой птичке. — И Лорс улыбнулся.
— Ступай, сын. И помни, что Оцери не единственная твоя проблема.
— О чем ты?
— Истаки дома Димар слишком заинтересованно смотрит на твою земную тайлину.
— Рос? На корабле он ошибся покоями и вошел к Варе, но извинился и больше не приближался к девушке.
— Мое дело предупредить. Будь бдителен.
— Благодарю, отец. Буду.
Час полета прошел в полном молчании. Оцери делала вид, что меня не существует. Я же смотрела сквозь прозрачные стены, на проплывающие пейзажи Арии. Хотя временами все равно чувствовала на себе ее пристальный взгляд. На здоровье!
Зеленая полоса быстро закончилась, и челнок полетел над огромным водоемом. Вода, вода, вода… Повсюду, насколько хватало глаз. Очень быстро мне надоело однообразие, и я прикрыла глаза.
— Смотри! — хриплый голос Оцери вернул в реальность. — Ущелье Дахаков. А на самом его краю дом истаки Амиро.
Я взглянула вниз. Величественные скалы окружали небольшую изумрудную долину, посреди которой стояло большое здание. Место уединенное, но прекрасное. С одной стороны поляны горы расступались, образуя клинообразный проход, упирающийся в огромную единственную пологую сопку.
— А почему оно так называется? — спросила я.
— Говорят, раньше здесь обитали дикие дахаки. Они были огромными, неповоротливыми и ужасными! — Оцери скривила свое симпатичное личико.
— А сейчас?
— Кто знает? — пожала плечами блондинка. — Их давно никто не видел.
Челнок плавно сел на лужайке перед домом. Нас встречали нао, и больше мы с ми-тао не говорили.
Глава 18 Тайлина истаки Амиро
Дом Лорса встретил меня не ласково. Молчаливый нао показал комнату и исчез. До обеда я смотрела в окно на скалы и долину. Телефон разрядился. Раньше мне помогали его заряжать, сейчас даже и обратиться было не к кому.
Все тот же нао принес обед, но есть совершенно не хотелось. Над домом сгустились тучи и пошел дождь. Мой первый дождь на Арии. Словно сама природа чувствовала мою грусть и плакала вместе с моей душой. Лорс-Лорс, и почему ты не сказал мне о своих тайлинах на Земле? Разве бы я поехала? Сделала бы все, чтоб остаться с бабушкой.
Когда глаза устали, я отошла от окна и легла на кровать, свернувшись комочком. Тоскливо стало неимоверно. И обидно чуточку, конечно. Понимаю, что насильно мил не будешь, и Лорсу просто нужно было восполнить энергию, но его ласка, нежность, забота и внимание подкупали. Именно они заставили меня думать, что маленькая землянка может быть небезразлична великому таори-дахаку.
Закрыв глаза, я потянулась к своей силе, как учил наставник. Лучики льнули, словно соскучились, истосковались по мне. Здравствуйте, родные! Мне тоже вас не хватало. Если уж мне придется жить в этом доме, то неплохо было бы разведать здесь все. И я представила, как сияющая черная сетка расползается по округе, сканируя, изучая, ощупывая все вокруг.
Камень не преграда для энергии. Лучи проникают сквозь толщу породы. Скалы в Ущелье дахаков полые, внутри огромные пещеры, сродни той, в которой расположился столичный Храм. Каменные пустоши сменяются бирюзовой прохладой подземных озер. А над водой свешиваются гирлянды сталактитов.
Сила стелется над водой, и я не могу вернуть ее обратно. Она словно ищет кого-то, зовет и плачет. И вдруг, где-то в глубине замечаю движение. Темное пятно становится больше и больше. Кажется, что огромный зверь всплывает на поверхность. Еще секунда и он появится. Но… Лучики задрожали и взметнулись ввысь, притянутые мощным ослепительно белым потоком энергии.
Таори… Мой таори возвращался домой, и тао приветствовала его. Вот только мой ли? Наверное, Оцери будет рада появлению Лорса. Я вздохнула и призвала энергию обратно. Потом, все будет потом. А сейчас я просто хочу полежать в тишине. И даже думать не буду о том, как родной изумрудный взгляд встретится с прекрасным синим. Как вспыхнут его глаза, а на губах заиграет шальная улыбка. Зачем? Все это отныне и навсегда принадлежит не мне.
Но, черт возьми! Как же я его чувствую! Каждой клеткой, каждым участком кожи. Вот челнок приземляется у дома. Я просто знаю это, мне совсем не нужно подходить к окну. Лорс выходит и поднимается по ступеням. Он спешит. Шаги быстрые, решительные.
Любой бы на его месте спешил к такой красавице. Он все ближе. Его дыхание сбивается. Таори слегка взволнован. Зря! Тебе не откажут. Не захотят, да и не имеют права по вашим контрактам. Будь счастлив, мой родной и далекий мужчина! Ты только живи и будь счастлив!
Я закрываю глаза и стараюсь не думать о нем, не чувствовать ритм его сердца. Но как же это сложно! И больно… Невыносимо больно вырывать его из себя. Проклятый таори пророс в моей душе и теперь Лорса можно вырвать лишь с мясом. Невозможный, совершенно невозможный инопланетянин…
— Отоми! — его рык заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Что ты здесь делаешь?
Он стоит в дверях, и глаза его сияют. Нет, они горят, полыхая ярко и гневно.
— Я тут лежу… — отчего-то голос мой дрожит.
— Я приказал поселить тебя в лучшей комнате! — снова почти кричит он.
А я… А мне… Да я знать не знаю, какая здесь комната лучшая! По мне и эта хороша. И вообще, что за наезды?
— Лорс! — гневно ору я и вскакиваю с кровати.
— Ну наконец-то! — он выдыхает и успокаивается, а потом… Потом этот невозможный таори обнимает меня крепко-крепко и шепчет: — Скажи еще! Скажи мне еще, отоми!
Я растерялась. Вот совсем. Он же не здесь должен быть.
— Что? — хлопаю глазами и вглядываюсь в беспредельно счастливое лицо зеленоглазого.
— Назови меня по имени, глупышка!
— Сам такой! — бурчу я, но не отталкиваю, а прижимаюсь к широкой груди. А потом… — Лорс…