Никогда не считала себя романтической глупышкой, и, надо же такому случиться, поплыла.
— Отоми! — тихо простонал таори-дахак. — Мне не нравится делить тебя со всеми. Идем!
Мою руку вновь схватили и потащили к другому выходу. Но тут уже я сопротивлялась. Наверху остался рюкзак, телефон, куртка. Не знаю, как на Арии, а у нас, на Земле даже в вип-зоне вещам быстро ноги приделают. Пришлось объяснять, зачем мне необходимо вернуться. Айрин, хоть и выглядел недовольным, но все же руку отпустил и пошел следом.
Около лестницы его остановил другой спаситель. Мужчина был еще массивнее, и выглядел старше, чем те, кого из этой расы мне довелось видеть. Я разглядела даже крошечные морщинки вокруг глаз. И, могу поклясться, его распущенные волосы были седыми.
Айрин легонько подтолкнул меня к лестнице, напоследок предупредив:
— Беги, отоми, и возвращайся скорее. Я буду здесь.
Вот вроде и просьба, а ощущается как приказ. Но спорить не стала, все равно хотела покинуть клуб поскорее.
В замкнутом мирке вип-зоны замороженный минтай снова подтаял. Мужчины общались с девушками и, кажется, даже пытались флиртовать. Впрочем, любое их действие вызывало восторг у спутниц. Теперь даже Янковская смотрела на них по-иному. Только синеглазый айрин не принимал участие в общем веселье, а прибывал в некой задумчивости, глубоко погрузившись в свои мысли.
— Спасибо всем за компанию. Рада была знакомству! — громко произнесла я, просовывая руки в рукава куртки. Оставалось лишь взять рюкзак.
— Варя… — мягко позвал тамак айринской армии, поднимаясь со своего места и шагая мне навстречу. — Позволите сказать вам несколько слов?
В отличие от моего спасителя этот не приказывал, а просил и всегда спрашивал позволения. Как я могла отказать?
— Позволю, если проводите меня до выхода.
— С радостью.
Мы пошли рядом. Медленно и почему-то молча. Он ведь хотел мне что-то сказать, но не говорил, лишь посматривал внимательно и как-то грустно.
— Ну, мне пора. — У дверей я замялась и робко улыбнулась мужчине.
— Простите, Варя, за вопрос, но я полагаю, что искренняя симпатия к вам дает мне на него право. Вы уходите с ним?
С кем с ним пояснять не было не нужно, поэтому я осторожно кивнула.
— Вы мне нравитесь, Варя. Очень. Понравились с первого взгляда. И если мне не удастся стать вашим дазиром, то я хотел бы быть хотя бы другом.
Что такое «дазир» я не представляла. Даже мой птичий язык не давал ответа, но против дружбы не возражала и кивнула повторно.
— На дружбу я согласна.
— Тогда на правах друга хотел бы вас предостеречь. У большинства айринов такой же институт брака, как и у землян, но только не у таори-дахаков. Не позволяйте себе испытать к нему глубокие чувства, это, скорее всего, разрушит вас. Ведь вы такая маленькая и нежная, Варя…
И снова его голос облизывал каждый звук моего имени, но почему-то совершенно не трогал меня, а ведь мужчина похоже искренен.
— Спасибо за предупреждение, тамак. Я буду осторожна.
— Вы так и не назвали меня по имени, Варя, — с грустью произнес он. — Очень жаль.
Я виновато улыбнулась и уже хотела удрать, но айрин робко и немного неуверенно взял меня за руку, чуть сжав своей.
— Вы хотели попрощаться, не так ли? Не стоит этого делать, потому что я буду жить надеждой на новую встречу, Варя.
Ответить я не успела. Айрин побледнел и уставился на дверь.
Мою руку мгновенно выпустили. Пришлось обернуться, чтобы самой взглянуть на того, кто так испугал тамака флагманского флота Арии. Разумеется, в дверях стоял злющий таори-дахак и испепелял Данру взглядом. В гневе он еще прекраснее. Вон как ноздри раздуваются, и желваки перекатываются под натянутой кожей. Мне даже показалось, что глаза сверкнули зеленым неестественным огнем, словно их подсветили изнутри фонариком. Бред конечно. В любом случае, прощание затянулось.
— Всего вам доброго, — быстро пискнула я и поспешила к своему спасителю.
Кто их инопланетян разберет, еще устроят какую-нибудь кровавую сцену в общественном месте, а я потом крайней окажусь. Что мне своих проблем мало?
На таори-дахака не смотрела, по лестнице спускалась первая. Но, судя по гневному сопению, он не отставал.
Выходили мы через центральные двери, за которыми бесновалась толпа. «Мы» — это громко сказано. Лично я проскользнула почти незаметно, а вот при виде таори-дахака нестройный девический хор просто завыл от восторга. Уже отойдя на приличное расстояние, обернулась как раз в тот миг, когда лицо самого айрина превратилось в брезгливую кислую мину, словно он лимон проглотил и теперь его мучает изжога. Мужчина рыкнул и ринулся вперед, не обращая внимания на тянущиеся к нему руки фанаток.
Догнал он меня уже около стоянки их странных аппаратов, развернул к себе и просто прикоснулся своим лбом к моему. Какое-то время мы так и стояли, как два каменных изваяния.
— Отоми… — вдруг почти простонал мой спаситель и обнял, привлекая к себе.
Одно дело танец, но ни на что другое я согласия не давала, хоть и чувствовала себя обязанной за спасение. Глубоко вздохнув, медленно, но решительно отстранилась. Отпустил, правда, в зеленых глазах застыло странное выражение, словно мои действия его удивили до глубины души.
— Спасибо за вечер, за танец, за компанию. И за наше с бабушкой спасение тоже спасибо! — говорить я начала быстро и немного сбивчиво, потому что не хотела тишины, не хотела неуютной и неудобной тишины, что разрушила бы нашу вдруг возникшую близость.
— Отоми… — снова очень нежно произнес таори-дахак.
А я… А мне уже было не остановиться:
— Прости, раньше не было времени поблагодарить. Я бы еще на даче это сделала, но ты так внезапно исчез. А сегодня тоже внезапно появился, и я растерялась, все нужные и правильные слова совсем вылетели из головы. Благодарю тебя.
Поток слов иссяк, я тяжело дышала, а мужчина молчал и задумчиво на меня поглядывал. Пугающая тишина все же повисла, а жаль. Так жаль, ведь сейчас нас уже разделяло… Да все! Все нас разделяло: миры, пространство, обстоятельства. Я вдруг отчетливо поняла, что мы с ним существуем в разных вселенных, и это не игра слов, а самая настоящая реальность.
— Я живу здесь совсем рядом и мне пора! — выпалила на одном дыхании и уже развернулась, чтобы дать деру, но тут почувствовала его сильные руки на своих плечах.
— Отоми, — шептал он. — Тебе не нужно убегать.
Скупо. Без объяснений. Он просто поставил меня перед фактом, не сообщив деталей. Дал четкое указание, как мне следует поступить. И самое главное, что я не ждала, не требовала никакой конкретики, а просто жила моментом и очень не хотела, чтобы он заканчивался.
— Идем! — снова приказ, и снова все повторилось: рукой завладели, я развернулась.
И через пару мгновений за спиной уже тихо закрылась овальная дверь летательного аппарата. Айрин усадил меня в одно из мягких кресел, а сам расположился в соседнем. Он ни на секунду не отводил глаз, в глубине которых разгорался завораживающий, уже знакомый огонек.
— Фаттэ! — тихо скомандовал спаситель, и летающая машина плавно оторвалась от земли, а металлические стены корпуса вдруг стали прозрачными.
«Фаттэ» на нашем с бабушкой языке это означало дом. Интересно, куда это мы направляемся, и что он называет домом на нашей планете? Возразить или воспротивиться любым его действиям не возникло даже мысли.
Руку айрин так и не выпустил, и весь полет бережно поглаживал пальцами мою ладонь. Вообще, в этом транспорте совсем не ощущалось движение. Мы словно зависли в воздухе, и только меняющиеся пейзажи говорили о том, насколько стремительно мчится аппарат.
Уже через несколько минут гонка прекратилась, мы зависли над парком, посреди которого возвышался самый фешенебельный отель города, и начали снижение. Ну, разумеется, где еще на Земле может проживать таори-дахак? Только в таких отелях, и наверняка минимум люкс, максимум пентхаус.
Честно признаться, я не запомнила дороги, не смогла бы описать холл и лифт. Очнулась только тогда, когда за мною захлопнулась дверь, а горячее тело прижалось к спине и голос, мой любимый голос прошептал:
— Отоми…
Глава 5. И пропасть меж нами легла
— Посмотри на меня, маленькая отоми! — снова голос и снова приказ, а на коже уже выступили мурашки, сознание вновь готово затуманиться, и только где-то в самой глубине подсознания, за толстыми решетками из моих собственных желаний, словно птичка, бьется мысль о неправильности всего происходящего. Но могу ли я сопротивляться? Хочу ли? Способна ли?
Настойчивые руки помогают повернуться, и я оказываюсь в объятьях, желанных, сильных, до чертиков необходимых. И снова глаза, разгорающийся огонек завораживает, все как в тумане. Нет, мира больше не существует, есть лишь две половинки: он и я. Нас притянуло друг к другу намертво.
— Отоми-и-и-и… — его стон соединяется с моим на выдохе, и наши губы сливаются в необходимом как воздух поцелуе, настойчивом, агрессивном, сминающем до боли губы.
Его язык хозяйничает у меня во рту, диктует, навязывает свои условия, но мне все это нравится, я принимаю, не в силах оттолкнуть, не в силах оторвать взгляда от горящих весенней зеленью глаз. Совсем потерялась в ощущениях. Его прикосновения, они повсюду. Так горячи, так желанны, так умопомрачительно прекрасны.
Легкий ветерок из приоткрытого окна холодит кожу, почему-то уже ничем не прикрытую, но я не успеваю об этом подумать, потому что взмываю вверх. Меня несут, укладывают, нависают сверху. Контраст холодных шелковых простыней и горячего мужского тела сводит с ума.
Поцелуи-укусы впиваются в кожу, обжигают шею, плечи, беспощадные губы терзают грудь, вырывая из меня стоны и остатки воздуха. Мне он больше не нужен, я хочу дышать им — этим мужчиной, моим айрином. Хочу его больше, глубже, всего без остатка. Зарываюсь пальцами в его волосах, высокий хвост на затылке распадается и нас скрывает за золотым водопадом, пахнущим чем-то свежим, диким и свободным.