Он вспоминал то, как они занимались любовью, как это было удивительно. Он никогда не чувствовал ничего хоть близко похожего. Истон хотел завоевать Поршу, хотел, чтобы она осталась с ним навсегда. С каждым новым мгновением, что она оставляла его без ответа, Истон чувствовал, что она все больше и больше готова навсегда вычеркнуть его из своей жизни.
– Мы позаботимся о тебе, – ласково прошептал он оленихе. – Ты не будешь одна, мы тебе поможем справиться. Боюсь, ночь будет долгой. Не хочешь отвечать? А я бы не отказался от совета, как родитель родителю, – вздохнул Истон. Новорожденный олененок начал сосать материнское молоко, и этот процесс, кажется, успокоил Джинджер. – Кажется, моя помощь тебе все-таки не нужна. Но тогда ты будешь матерью-одиночкой. Может, расскажешь мне, почему Порша так упрямо отказывается выйти за меня замуж? Она даже говорить об этом не хочет.
Истон наблюдал за тем, как успокаивается Джинджер, ее большие темные глаза теперь были спокойными. Порша беспокойно зашевелилась рядом с Истоном, и он подождал, пока она снова затихнет.
– Конечно, вы обе вполне можете справиться с воспитанием детей самостоятельно, но она не должна этого делать. Если бы она только могла понять, насколько важна для меня. Я никогда не оставлю ее, я не такой, как мои родители. Я научился находить приключения здесь, рядом с домом, для этого мне не нужно колесить по всему свету.
Порша снова беспокойно заерзала, потянулась и, наконец, открыла глаза. Она осторожно села и, улыбнувшись, убрала с лица прядь волос. Она сняла резинку со своего запястья и стянула волосы в хвост. Порша взяла бутылку с водой и сделала несколько маленьких глотков.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил ее Истон.
– Вроде бы да. – Порша прислушалась к своим ощущениям и откусила кусочек соленого крекера. – Сейчас проверим.
– Не торопись.
– Хорошо. Скоро утро, нас ждут дела.
– Тебе не нужно ничего делать, просто отдыхай.
Черт бы побрал этот ураган! Почему это всегда происходит так не вовремя? Истона накрыло чувство полной беспомощности, хотя он прекрасно понимал, что не может сделать ничего, чтобы воспротивиться природе. Ветер шумел уже не так сильно, но Истон подозревал, что это еще не конец.
– Ты уже подумала над моим предложением? – Он нежно погладил Поршу по руке.
Порша покачала головой, задумчиво разглядывая свой крекер.
– Мы можем поговорить об этом позже?
– Я знаю, что говорил тебе, что у нас в запасе еще семь месяцев на раздумья, но тебе не кажется, что это уже чересчур? Нам хорошо вместе, и в постели у нас все просто потрясающе. Я никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине. Ты же не станешь отрицать, что чувствуешь то же самое?
Истон говорил от всего сердца. У него никогда не было настоящих отношений. Он быстро заканчивал свои романы, потому что понимал: ничего путного из этого не выйдет. А с Поршей он провел гораздо больше времени, чем с любой другой женщиной. И пусть они не влюблены друг в друга, он хотел, чтобы она была рядом с ним.
Он просто не мог ее отпустить! Он хотел обеспечить Поршу и их ребенка. Он знал, что у них может все получиться, если только она перестанет сопротивляться. Как такое вообще может быть? Он всегда был инициатором расставаний, а теперь практически умоляет Поршу быть с ним. Это одновременно и пугало его, и делало более решительным.
– Все, что ты упомянул, подходит для короткого романа, но не для брака.
– Почему? – Он внимательно посмотрел на нее.
– Потому что это не любовь. Мы можем идеально подходить друг другу в сексуальном плане, но без любви наш союз долго не протянет. А для ребенка так будет только хуже, поэтому мы должны принять единственно правильное решение.
Ах, вот оно что! Потребность Порши в абсолютном совершенстве! Именно эта потребность не давала ей вздохнуть полной грудью, мешала наслаждаться жизнью, если каждый ее аспект не был тщательно спланирован. Она так ждала идеального момента, чтобы поступить в колледж, что так и не сделала этого.
– Мои мама и папа очень сильно любили друг друга, но это так и не сделало их хорошими родителями, – честно признался Истон. – Они так часто бросали нас в чужих странах, что мы с Ксандером сбились со счета. Обычно дети, путешествуя по разным странам, первым делом учат стандартные фразы на новом языке, такие как «Сколько это стоит?» и «Где здесь туалет?». Нашей главной фразой было «Отведите меня в посольство».
– Истон, мне очень жаль. – Она ласково коснулась ладонью его лица. – Но я хочу, чтобы ты знал: хотя ты зачастую ведешь себя как рассеянный чудаковатый ученый, ты становишься собранным и ответственным на все сто процентов, когда дело касается твоих пациентов. Ты говоришь себе, что ты такой же эксцентричный, как и твои родители, только для того, чтобы защитить себя от новой боли, которую тебе могут причинить.
– Ты делаешь то же самое, прикрываясь образованием брата, чтобы бесконечно откладывать собственную жизнь, – мягко сказал он.
– Я забочусь о нем! – Она упрямо пождала губы.
– Он уже взрослый, – Истон взял ее за руку, – и может сам о себе позаботиться. Пора тебе начать жить своей жизнью, а не его. Выходи за меня?
Порша отдернула руку и посмотрела на Истона с таким неподдельным гневом, что ему на минуту стало не по себе.
– Я не хочу быть тебе обязанной и не хочу выходить замуж по расчету!
– Мой брат и Морин поженились по расчету, и у них все получилось, никто не может этого отрицать. Ты мне небезразлична, Порша.
– Я понимаю это. Ты хороший человек, Истон, но я не хочу ни от кого зависеть. А если я и буду когда-то зависеть от мужчины, то только от того, кто полюбит меня всем сердцем. Я это заслужила.
– Если ты станешь моей женой, у тебя будет абсолютно все.
– Все? – Она в отчаянии посмотрела на Истона и покачала головой. – Ты так и не понял самого главного.
– А что главное?
– Я не хочу вынужденно выходить замуж из-за незапланированной беременности!
– Многие женятся по куда меньшим причинам.
– Я – не многие. Это не самый лучший способ начать совместную жизнь. Я даже не уверена, что смогу продолжать здесь работать.
– Какого черта? – начал закипать Истон.
– Не ругайся!
– Я просто пытаюсь понять, что творится в твоей голове. – Он устало прикрыл глаза и потер переносицу.
– Я предельно логична, и все, что я говорю, имеет смысл.
– А я считаю по-другому. Наверное, это как-то связано с гормонами…
– Не смей говорить, что я нелогична только потому, что беременна! – Слезы мгновенно навернулись на ее глаза. – Я знаю, что чувствую и чего хочу в этой жизни! Я хочу, чтобы мой ребенок был счастлив, и хочу твердо стоять на своих собственных ногах и ни от кого не зависеть.
– Это и мой ребенок тоже, так что нам придется идти на компромиссы.
– Лучше помолчи, Истон. – Она вскочила на ноги. – Никаких компромиссов. Я больше никогда и ни для кого не буду находиться на втором месте. Я заслуживаю лучшего.
С гордо поднятой головой Порша направилась к выходу. На пороге сарая она немного замешкалась, поскольку дождь так и продолжал идти. Истон услышал громкий треск и мгновенно подбежал к Порше. Он схватил ее за руки и втащил обратно в сарай, закрыв ее своим телом в тот же момент, когда на крышу сарая упало сломанное дерево.
Глава 11
Крыша сарая изогнулась под тяжестью огромного дерева, раздался тошнотворный звук гнущегося металла. Дыра в крыше была похожа на зияющую рану, сквозь которую на пол начал протекать дождь. Раздался еще один металлический скрежет – дерево опустилось ниже, ветки сквозь отверстие в крыше проникли в основную часть сарая.
Истон и Порша лежали на полу прямо под дырой. Порша вытянула шею, чтобы получше рассмотреть, что же произошло. Истон не мог оценить, получила ли она какие-нибудь травмы, он видел только ее широко раскрытые от испуга глаза, когда она оценила весь масштаб возможной катастрофы: Порша лежала на полу всего в нескольких шагах от того места, куда могло упасть дерево.
Если крыша рухнет… Нет, поправил себя Истон: когда крыша рухнет, Порша окажется завалена обломками, если он сейчас же ее не вытащит. О синяках и царапинах он побеспокоится потом, ситуация была безотлагательной.
Истон притянул Поршу поближе к себе и начал отползать в сторону стойла с Джинджер и ее малышом. Он старался двигаться как можно быстрее, хотя сильные порывы ледяного ветра работали против него. Он пытался что-то сказать Порше, но его слова тонули в гуле ветра.
Их ссора уже не имела никакого значения, его волновала только безопасность Порши. Он продолжал двигаться, прорываясь сквозь невидимую стену ветра, наполненную песком и мелкими ветками. Истон старался, чтобы их тела двигались как одно целое, постепенно приближаясь к стойлу. Джинджер и олененок блеяли от страха, в их огромных бархатных глазах стоял неподдельный ужас.
Наконец Истон добрался до твердой стены под железобетонной балкой. Он прислонил Поршу к деревянной стене сарая, дождь, проникавший сквозь дыру крыши, заливал пол. Не успел Истон перевести дух, как дерево рухнуло в центральную часть сарая. Металлическая обшивка крыши покорежилась, и они оказались прямо под открытым небом.
Дождь ворвался в здание, и Порша вскрикнула, когда огромный дуб снова затрещал. Истон прижал ее к себе покрепче, и дерево, слегка пошатнувшись, остановило свое падение, подмяв под себя почти все, что находилось в сарае.
Сердце Порши бешено стучало в груди. Истон почувствовал, как она затаила дыхание, как неровно выдохнула. Она прижалась к нему так сильно, словно хотела раствориться в нем без остатка. Он всем телом ощущал ее напряжение и страх. Несмотря ни на что, он чувствовал себя странно спокойным, вдыхая цветочный аромат ее духов – крошечный отголосок нормальной жизни.
Он хотел защитить ее от всех угроз и трудностей: от плохой погоды, от болезней и финансовых затруднений – от всего на свете. Истон глубоко вздохнул, прижав Поршу поближе к себе, пытаясь укрыть ее от дождя своей спиной. Истон оглянулся назад, пытаясь рассмотреть повреждения, нанесенные упавшим дубом. Каркас здания был целым, зна