После нескольких недель напряженного молчания Порша, кажется, наконец-то была готова к откровенному диалогу. Может быть, она объяснит, почему закрылась от него с той ночи, отдалилась. Стук в дверь прервал мысли Истона. Он готов был проигнорировать его, но Порша кивнула в сторону двери.
– Обслуживание номеров, – напомнила она, поднимаясь на ноги.
Истон уже успел забыть, что заказал им ужин: корзинку хлеба, жареного на гриле красного люциана, жасминовый рис и салат. Он взял Поршу за руку и усадил ее обратно.
– Не вставай, я открою. Позволь мне сделать что-то для тебя для разнообразия. Ты всегда всем управляешь и приводишь мою жизнь в порядок.
– Спасибо, я ценю это.
Истон открыл дверь. На пороге стояла молодая девушка с сервировочным столиком. Девушка поздоровалась и быстро накрыла на стол, слегка поморщившись от очередного раската грома. Порша приподняла крышку с одной из тарелок и блаженно вдохнула аромат специй. Истон услышал, как заурчал от голода ее желудок, и улыбнулся, когда она покраснела до корней волос. Горничная зажгла на столе несколько свечей на случай, если отключат электричество. Она взяла свои чаевые и вышла из номера.
– Давай поедим, – сказал Истон, с удовольствием вдыхая пряные запахи еды. – Судя по звукам, ты проголодалась.
– Я сделаю вид, что не заметила оскорбления, нанесенного моей женственности, – нахмурилась Порша, но в глазах ее плясали веселые огоньки.
– Порша, твоя женственность никогда не подвергалась сомнению. Я думал, что ясно дал тебе это понять два месяца назад. Разве что ты забыла о той ночи.
– Разумеется, я помню.
– Дождь совсем такой же, как тогда.
Над головой снова раздался раскат грома, молния на мгновение осветила номер. Электрические огни ярко вспыхнули и тут же погасли. Истон зажег свечи и мысленно поблагодарил природу за отключенное электричество. Может быть, свечи спасут безнадежно испорченное свидание?
Порша задумчиво прожевала кусочек рыбы, прежде чем ответить. Она посмотрела в окно на катящиеся по стеклу дождевые капли.
– Этот дождь далеко не так силен, как тропический ливень.
– Знаю. Просто звуки дождя кажутся громче, потому что мы не в штормовом убежище.
– Да, там была хорошая звукоизоляция, – задумчиво проговорила Порша, глядя на огонь свечи. – И довольно многолюдно.
Это было не совсем то, что Истон ожидал услышать, но, по крайней мере, она начала говорить о той ночи. Порша сводила его с ума, он не чувствовал ничего подобного с подросткового возраста. С тех пор он научился начинать отношения с женщиной, но по сей день был не слишком силен в том, как эти отношения поддерживать и развивать.
– Удивительно, что мы нашли место, чтобы уединиться. И никто не заметил, что мы ушли.
– Если ты беспокоишься о сплетнях, – сказал Истон, – я сказал остальным, что ты испугалась тропического шторма, поскольку в Неваде такого не бывает, а я успокаивал тебя.
– Спасибо.
– Я сказал бы тебе об этом раньше, если бы ты поговорила со мной о той ночи.
– Я рада, что ты сказал мне сейчас. И спасибо, что не дал ходу сплетням.
– Мой брат был настолько увлечен своими вновь открывшимися чувствами к Морин, что я сомневаюсь, что он меня вообще услышал.
– Они хорошая пара. Я не думала, что твой брат сможет кого-то полюбить после смерти жены. Он так горевал по Терри, – с грустью в голосе проговорила Порша: ей нравилась Терри, и она переживала, что маленькая Роуз будет расти без матери.
– Этот брак и меня удивил, ведь Морин совсем не похожа на Терри, но у меня нет никаких сомнений в том, как он к ней относится.
– Это правда. – Порша слабо улыбнулась. Новая вспышка молнии высветила печаль в ее глазах.
– Не похоже, что ты со мной согласна.
– Ты не прав. Просто я подумала о том, что почувствовала, увидев их отношения. – Она пожала плечами. – Мне стало грустно, когда я увидела их той ночью.
– Почему?
– Моя жизнь такая запутанная, что я, наверное, никогда не найду человека, к которому смогу испытывать такие же сильные чувства, – вздохнула Порша с печальной улыбкой на губах.
– У тебя запутанная жизнь? – удивленно поднял бровь Истон.
– У моих родителей был ужасный брак, – проговорила Порша, ковыряясь вилкой в салате. – Моему брату, которого я почти воспитала, тяжело давалась учеба в школе из-за дислексии. Мои планы в отношении собственной жизни поставлены на паузу, пока он не закончит колледж, а я помогаю ему оплачивать обучение. Вот тогда и я вернусь к учебе.
– А сейчас?
– А сейчас я нахожусь не там, где рассчитывала оказаться в этот момент своей жизни.
– А где бы ты хотела быть? – с искренним интересом спросил он.
– В колледже… Но давай на этом остановимся. Я не хочу говорить об этом.
– Порша…
– Серьезно. – Она глубоко вздохнула, закрыв глаза. – Я не хочу это обсуждать. Давай поговорим о чем-то другом.
Но Истон не собирался так легко сдаваться. Ему было нечего терять, и он решил задать вопрос, ответ на который его сейчас волновал больше всего на свете.
– Хорошо, тогда ответь, почему ты не разговаривала со мной на следующий день после бури?
– Мы были заняты уборкой после шторма.
– И ты действительно считаешь, что я приму эту отговорку? – со смехом спросил он.
– Ну, попробовать-то стоило, – улыбнулась в ответ Порша.
– Мило. Но мне бы все равно хотелось узнать правду.
– Ладно, ты прав, уборка – просто повод, чтобы дистанцироваться. Я боялась, что если мы поговорим о прошедшей ночи, то я больше не смогу с тобой работать. Если честно, я до сих пор в этом не уверена, именно поэтому мы должны сохранять дистанцию.
Порша быстро поднялась, взяла свою сумку и свечу со стола. Она прошла мимо Истона в ванную комнату, прикрывая пламя свечи ладонью. Дверь за ее спиной захлопнулась, щелкнул замок, зашумела льющаяся из крана вода.
Порша сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Ее сердце бешено стучало, а к глазам подступили слезы. Трясущимися руками она достала телефон из своей сумки и прищурилась от яркого света экрана, резанувшего уставшие глаза.
Порша набрала номер брата. Один гудок, другой. Она знала, что Маршалл не спит, а готовится к тесту.
– Привет, сестренка, – раздался в трубке хриплый голос Маршалла, на заднем фоне слышались голоса.
– Ты занят? Если тебе нужно идти, я перезвоню потом.
– Я занимаюсь. Ты же знаешь, я люблю фоновый шум.
– Знаю.
– Что я могу для тебя сделать?
Хороший вопрос, но она понятия не имела, как на него ответить. У нее в общем-то не было даже причин звонить Маршаллу.
– Я просто позвонила, чтобы сказать, что со мной все в порядке, хотя погода просто кошмарная.
– Погода кошмарная? – удивленно переспросил он. – Кажется, я действительно с головой ушел в учебу. Мне стоит быть начеку на случай тропического шторма?
– Не думаю. Просто проливной дождь. А может, я просто захотела услышать твой голос.
Порша наполнила джакузи водой и налила туда пену, глядя, как она превращается в шапку крошечных ароматных пузырьков.
– Пожалуйста, береги себя. – Беспокойство прозвучало в голосе Маршалла. – Ты слишком много работаешь, тебе нужен отдых. Я думал взять академический отпуск на следующий год, устроиться на работу и поднакопить деньжат. А ты могла бы отправиться в круиз или что-нибудь в этом роде.
Порша запаниковала. Она любила брата так, словно он был ее ребенком. Она учила его ходить, вытирала слезы, когда он разбивал коленки, помогала с учебой. Она боялась, что если он пропустит год, то уже никогда не вернется в университет, Порша уже не раз такое видела. Она просто не могла этого допустить, учитывая, как тяжело Маршаллу давалась учеба.
– Даже не заикайся об этом! Ты так близок к окончанию учебы. Как только ты получишь диплом, тебя с радостью возьмут на хорошую работу.
– Мы можем поговорить об этом в конце лета.
– Если ты бросишь учебу, то разобьешь мне сердце. Пожалуйста, помни об этом.
– Тогда пообещай мне, что будешь беречь себя.
– Хорошо.
Она должна рассказать Маршаллу о ребенке, но не раньше, чем он перейдет на следующий курс осенью. Она не хотела отвлекать его от учебы раньше, чем это было необходимо. И конечно, она обязана рассказать Истону, как только посетит врача. Надо продержаться еще неделю.
– Ты обещаешь? – настаивал Маршалл.
– Обещаю. Я буду отдыхать. Сегодня я ужинала с… друзьями, а сейчас меня уже ждет ванна с душистой пеной, так что вынуждена с тобой попрощаться. Люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Порша вернула телефон в сумочку, быстро разделась и опустилась в теплую воду. Она инстинктивно положила руку на живот, думая о том, что их с Маршаллом семья скоро станет больше. Судьба давала ей шанс еще раз стать матерью, на этот раз более взрослой и мудрой.
Интересно, каким отцом будет Истон, будет ли он активно участвовать в жизни своего ребенка? Порша мысленно вернулась к той ночи, вспоминая, каким участливым и заботливым по отношению к ней он был. Порша глубоко вздохнула, прислушиваясь к звукам грозы, и не заметила, как веки ее отяжелели.
Во сне она продолжала видеть события той ночи. Порша жила во Флориде не с самого рождения, и буйство природы не на шутку испугало ее. Добродушный смех Истона успокаивал ее в штормовом убежище. Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
Тогда она и почувствовала этот огонь, разгоравшийся между ними, именно в то время, когда она была особенно уязвима. Маршалл был близок к отчислению из университета, он уже почти потерял надежду, что сможет закончить его. Порша не могла позволить, чтобы ее тяжелый труд и жертвы ради брата пошли прахом. Она беспокоилась о будущем Маршалла, и она боялась за свое собственное будущее.
Все ее защитные барьеры рухнули, она больше не могла сопротивляться притяжению к Истону. Такого желания она не испытывала ни к одному мужчине. Это желание сжигало ее изнутри, и вот она уже шла вслед за ним в отдаленную ванную комнату. Они сбежали туда, спрятавшись ото всех.