И тут меня поражает абсурдность всей этой ситуации. Я что, только что пыталась давать советы принцу?
Как до этого дошло?
Я не завидую Скиро и его людям. У них впереди тяжелые времена.
После этого я сижу молча, чувствуя себя нелепо из-за того, что вообще открыла рот.
После собрания мы с Темрой возвращаемся в ее комнаты. Когда я выходила, Келлин попытался встретиться со мной взглядом, но я не ответила ему тем же.
Я знаю, о чем он думает. О том, что мы делали в той заброшенной комнате, и как он хочет сделать это снова.
И хотя часть меня тоже этого хочет, другая часть хочет убраться отсюда, чтобы провести еще немного времени со своей сестрой. Если бы нам не нужно было немедленно покидать эту Территорию, я бы скорее всего настояла на том, чтобы получить отдельную комнату, и надолго заперлась бы внутри.
– Скиро очистил наши имена? – спрашиваю я, когда мы добираемся до ее комнат.
Из-за всего происходящего у меня так и не было возможности спросить об этом. А во время собрания поднимать эту тему было бы бестактно.
– Да, Петрик все объяснил Скиро. Принц снял с нас все обвинения, разослал уведомления во все крупные города и правителям Территорий. Нас больше не разыскивают, а поскольку Кимора заключена в тюрьму, за нами никто не придет.
– Значит, военачальница все еще жива?
– Скиро держит ее в подземельях. Он собирает как можно больше улик против нее, прежде чем провести суд. Я не сомневаюсь, что, когда придет время, ее казнят.
Я вздыхаю с облегчением:
– Хорошо. Тогда мы можем уйти. Давай соберем твои вещи.
Темра моргает:
– Уйти?
– Нам нужно убраться как можно дальше от Рависа. Мы отправимся на Северный континент, как всегда планировали.
– Мы не можем бросить Скиро одного!
Я открываю ближайший комод и начинаю вытаскивать одежду, раскладывая ее аккуратными стопками на кровати.
– Мы должны, Темра. У нас недостаточно сил, чтобы противостоять Равису. У его солдат слишком много моего оружия. Это будет настоящая бойня.
– Принц думает, что переговоры возможны, и я уверена, что он знает своего брата лучше, чем ты.
– Возможно, так и было, когда они были маленькими и жили под одной крышей. Люди меняются. Равис жаден и жаждет власти. Ты слишком хорошо знаешь, на что это может заставить пойти человека. Мы уже проходили это с Киморой. Нам нужно идти, причем прямо сейчас. Поговори с Петриком, а я поговорю с Келлином. Мы можем уйти все вместе.
Она прищуривается:
– Значит, твой план состоит в том, чтобы трусливо сбежать и попросить наших друзей пойти с нами?
– Это не трусость, это здравый смысл! Тебя там не было, Темра. Ты не была в плену у Рависа, не была вынуждена выполнять его волю, неустанно молясь, чтобы ты сделала все достаточно быстро и достаточно хорошо, и он не причинил вреда дорогому тебе человеку.
Хотела бы я заставить ее понять, насколько опасен Равис. Хотела бы я вытащить свое колотящееся сердце из груди и вложить его в ее грудь, чтобы она почувствовала мой страх и поняла всю серьезность ситуации.
Лицо Темры смягчается:
– Ты права. Я не могу представить, через что ты прошла, но, Зива, мы не можем сейчас уйти. Мы должны попытаться урезонить Рависа и выдержать осаду или что бы то ни было. А как насчет тех, кто слишком беден или слишком слаб, чтобы выжить в новой реальности? А как насчет Аманора?
При этих словах я чувствую, как мое сердце уходит в пятки.
– А как насчет мамы и папы Келлина? – продолжает она. – Его братьев и сестер. А малыши? Они не смогут сбежать. Они все не могут позволить себе жизнь на Северном континенте. Ты бы оставила их на растерзание Равису?
Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы при одной мысли об этом.
– Они живут далеко от главной дороги. Равис не найдет их город по пути сюда!
– А что будет после? Когда его люди начнут расселяться и осваивать новые территории? Возможно, сейчас они в безопасности, но что будет после того, как настанет и их черед?
– Темра, мы ничего не можем сделать.
Кажется, я готова начать умолять:
– Пойдем со мной. Давай заберем наши деньги из банка в Лирасу, а потом уедем. Куда-нибудь в безопасное место.
– Я не могу. Я поклялась принцу в верности. Он принял меня в ряды своих людей. Я солдат, и теперь мое место здесь. Даже если бы я и захотела куда-нибудь пойти, я бы не смогла.
– Ты этого не сделала!
– Вообще-то сделала.
Из моих глаз начинают литься слезы отчаяния, попытки собрать вещи забыты.
– Да что ты сможешь сделать! Там целая армия, Темра. Как ты могла забыть об этом?
– Мы не собираемся бороться с ними. Мы проведем переговоры и, если понадобится, отсидимся в стенах замка, пока у Рависа не кончатся продовольствие и деньги. Тогда он вернется домой. Вот так мы всех спасаем. Я могу охранять стены. Дежурить по ночам, чтобы убедиться, что никто не проскользнет внутрь.
На этот раз я даже не могу подобрать слова. То, что она говорит, просто нелепо. Это полнейшая глупость, и наши родители сейчас переворачиваются в могилах от того, как плохо я справляюсь с защитой сестры.
– Ты тоже можешь помочь, – добавляет Темра. – Используй свой дар.
– Нет, – почти кричу я.
Я почти так же удивлена этой вспышкой гнева, как и Темра.
– Мой дар слишком опасен. Что, если я наделю людей Скиро магическим оружием, а потом Скиро пожадничает и решит, что хочет больше власти? Изготовление оружия для власть имущих никогда не приносило ничего хорошего. Я не могу этого сделать. Однажды я чуть не уничтожила весь мир. Я не могу сделать это снова. Достаточно того, что несколько людей Рависа носят мое оружие.
– Тогда не создавай оружие, способное разрушить мир. Просто сделай клинки, которые дадут нам преимущество, такие, какие ты делала для Рависа. Если распространится слух, что Скиро помогает волшебный кузнец, на его Территорию прибудет еще больше людей. Мы можем собрать силы, чтобы выступить против Рависа в будущем. Оставшись, мы можем сделать что-то действительно хорошее.
– А если Равис снова схватит меня? Если он поймает тебя и причинит тебе боль, чтобы заставить меня создать для него больше оружия и сделать его по-настоящему неудержимым?
– Я скорее покончу с собой, чем позволю ему так со мной обращаться.
– Темра! – говорю я в ужасе. – Ты не можешь так говорить.
– Я знаю, но это самый худший сценарий. До этого не дойдет, Зива. Мы вытащим тебя из замка, если ситуация станет критичной.
– Ты хочешь спасти мир. Ты пристрастилась к острым ощущениям и приключениям, и это может тебя убить.
– Тогда по крайней мере перед смертью я поживу и умру, защищая то, во что верю.
– Ты такая фантазерка. Думаешь о посмертной славе. Как ты дошла до этого?
Она решительно смотрит на меня:
– Моя сестра воспитала меня так, чтобы я была самостоятельным человеком. Она научила меня любить себя такой, какая я есть, и бороться за то, что мне дорого. Я горжусь тем, какой стала.
Не говоря больше ни слова, выхожу из комнаты. Что я могу ответить?
По моей просьбе слуга проводит меня в мои собственные комнаты, и я быстро запираюсь внутри.
Но по какой-то причине не чувствую себя лучше.
Я так жаждала этого. Пространство, в котором смогу быть совершенно одна. Место, где я смогу почувствовать себя самой собой и не беспокоиться ни о ком другом.
Вместо этого я чувствую себя очень плохо.
Чувствую себя эгоисткой.
Здесь одиноко, а не уединенно.
Является ли мое желание держаться подальше от Рависа эгоистичным? Является ли моя потребность защитить мир от того, что я могу сделать, просто оправданием, которое я даю, чтобы скрыть свою истинную трусость, как и предположила Темра?
Я не такая храбрая, как она. Я убегаю от неприятностей и прячусь, пока они не проходят. Мне нравится чувствовать себя в безопасности. Я жажду чувствовать себя в безопасности.
Что я должна делать, когда моя младшая сестра намеренно подвергает себя опасности? Я не могу ее контролировать. Не могу заставить ее понять, что чувствую.
– Но я не брошу ее, – говорю я вслух. – Я обещаю, мама и папа. Я никогда не оставлю ее.
Что бы со мной ни случилось.
За ужином я нахожу Петрика и Келлина сидящими вместе и разговаривающими, как они обычно делали в дороге.
– Ты стал таким важным, – говорит Келлин. – Посмотри на себя, раздаешь принцу советы, организуешь собрания.
– Я же не могу вернуться в библиотеку, учитывая все, что происходит, – говорит Петрик. – Кроме того, посмотри на себя! Бросаешься навстречу опасности, хотя тебе за это даже не платят. Будь осторожен, кто-то может решить, что у тебя есть сердце.
Я ставлю на стол свой поднос со сливочно-томатным супом и хлебом на закваске и сажусь напротив этих двоих.
– Что не так? – спрашивает Келлин.
– Темра.
– Что с ней? – спрашивает Петрик.
– Она присоединилась к личной охране Скиро, и она полна решимости остаться до прибытия Рависа. Она собирается покончить с собой!
– Она вступила в гвардию? – говорит Петрик, становясь таким же хмурым, как и я. Он смотрит поверх моей головы, пристально глядя на что-то позади меня. Я поворачиваюсь и вижу, как Темра садится среди группы мужчин и женщин, одетых как стражники. Наверное, новые друзья. Ей всегда так хорошо удавалось расположить к себе людей.
– Как мне убедить ее уйти? – спрашиваю я.
– Погоди, уйти? – спрашивает Келлин. – Почему ты хочешь уйти?
– Чтобы Равис снова не поймал меня!
Неужели никто не помнит, что случилось в прошлый раз?
– Прямо сейчас сюда идет армия с оружием, которое сделала я!
– Но под конец Равис уже не хотел тебя возвращать, – говорит Келлин. – Он хотел твоей смерти. Не то чтобы это было лучше…
– Он может передумать! Я слишком опасна, чтобы оставаться здесь. Не лучше ли мне уйти?
– Нет! – кричат оба юноши одновременно.