Мои глаза бегают туда-сюда.
– Не знаю, как это сделать. Если я посмотрю только на один доспех, то заколдую только его!
– Дело не в том, куда ты смотришь, – говорит Серута. – Все дело в том, на чем ты сосредоточена. Мне нравится использовать магию с закрытыми глазами.
– Я могу колдовать, повернувшись спиной, – говорит Эшпер, перекидывая свой длинный хвост через плечо.
Их слова ничуть не успокаивают меня.
– Не будь глупцом, – говорит Абелин Эшперу. – Скажи что-нибудь полезное или вообще ничего не говори.
Он ухмыляется.
– Почувствуй железо. Почувствуй магию. Соедини их вместе.
Как будто это так просто сделать.
Я закрываю глаза и чувствую жар, исходящий от стали, хотя она не так долго находилась в печи. Зовид поддерживает температуру выше 2500 градусов.
Я сжимаю руки в кулаки, как делала, когда колдовала над всем остальным до этого момента. Мышцы напрягаются, мой разум думает о слове «сильный». Несокрушимый. Непроницаемый. Неприкасаемый. Все синонимы, которые я могу себе представить, проносятся у меня в голове.
Но вместо того, чтобы сосредоточить мысли прямо перед собой, на одном предмете, я расширяюсь, представляю, как моя магия заполняет комнату.
И магия проникает в каждый нагретый железный предмет в кузнице.
Я ухмыляюсь так широко, что у меня болят щеки.
– Это сработало! – говорю я.
– Хорошо, – говорит Серута. – А теперь хватит этой чепухи.
Они с Эшпером идут к грудам доспехов, лежащим прямо за кузницей, и несут внутрь охапки брони, закидывая их в отверстие печи. Нагрудники, поножи, шлемы, рукавицы, фалды, наплечники и многое другое.
Серута указывает на печь:
– А теперь сделай это снова.
Глава 24
Только приставка «чрезвычайная ситуация» к призыву Петрика присоединиться к встрече убеждает меня пойти с ним.
Я наслаждалась свободным днем. С моей новой способностью колдовать над несколькими вещами сразу потребовался всего один день, чтобы закончить со всеми предоставленными мне доспехами.
Я вздыхаю при мысли о том, что теряю целый день в одиночестве.
Но все же следую за ученым по коридорам.
Крики начинаются еще до того, как мы добираемся до комнаты.
– …упрямый идиот!
По залам разносится голос Скиро, так что я очень надеюсь, что разговор не будет приватным.
– Идиот. Бесполезный негодяй!
– Верак всегда был маменькиным сынком, – говорит Маросса, когда я переступаю порог. – Она так много нянчилась с ним. Поэтому он вырос таким. Верак никогда не был способен распознать опасность.
– Он увидит ее, когда она будет на его пороге.
Принцесса Маросса вычищает грязь из-под ногтей острым концом ножа.
– К тому времени мы будем мертвы, так что ты не сможешь сказать «А я тебе говорил».
Скиро поворачивается к ней:
– Да, это то, о чем я беспокоюсь! Конечно, единственное, что меня волнует – я не смогу упрекнуть его! Не могла бы ты быть посерьезнее? У нас недостаточно людей.
– Орена и Лиссада посылают войска через порталы.
– Едва ли по сотне человек в каждом! Что мы должны с ними делать?
– Полагаю, мы пошлем их сражаться.
– И когда они умрут, у наших сестер не останется людей, чтобы охранять свои собственные земли. Если бы только они сами пришли к нам. Если бы только они присоединились к нам, чтобы выработать стратегию и план, и мы могли представить Киморе хотя бы некое подобие единого фронта! Вместо этого они довольствуются тем, что прячутся в своих собственных мирках.
Маросса переворачивает руку, чтобы осмотреть ногти.
– Не забывай Верака, который вообще ведет себя как осел, лишь бы досадить нам.
– Это все вина отца. Если бы он не разделил королевство. Если бы просто отдал все это чертово дело Равису…
Петрик делает шаг вперед:
– Ты не можешь так думать.
– Конечно могу! Если бы всем правил Равис, мне не нужно было бы защищать стольких людей. Я бы проводил свои дни в Большой библиотеке, встречаясь с художниками со всего мира.
– Нет, ты бы этого не сделал.
Скиро выпрямляется и отбрасывает свою синюю мантию, как будто ему стало жарко.
– Объясни.
– Если бы правил Равис, остальные из вас оказались бы либо мертвыми, либо плененными. Он не стал бы рисковать тем, что у кого-то из вас могла родиться идея захватить власть. А вскоре Кимора скорее всего все равно убила бы его. И тогда мы тем более были бы не в состоянии остановить ее.
Маросса наконец поднимает взгляд от своих ногтей.
– Полагаю, Скиро пытается сказать, что мы не в состоянии остановить ее и сейчас. Он уже убежден, что мы проиграем.
– На этот раз мы не совсем безнадежны, – говорит Петрик. – Мы сами выберем поле битвы. На этот раз у нас больше людей. Зи… кузнец заколдовал броню каждого солдата, чтобы она была непробиваемой. Люди тренируются. Они будут в хорошей физической форме, будут способны выдержать долгую битву, а люди Киморы устанут после долгой дороги.
– Не забудь моих лошадей, – отмечает Маросса.
– И у нас есть кавалерия, – добавляет Петрик, – тоже защищенная магическими доспехами.
– Этого недостаточно, – шепчет Скиро. – Пятьсот не могут одолеть две тысячи. Просто потому, что наши шансы выше, чем в прошлый раз, это не значит, что мы добьемся успеха. Нам нужно больше. Не поймите меня неправильно, магические доспехи, безусловно, помогут.
Когда Скиро смотрит на меня, он пытается делать это незаметно, но у него не очень хорошо получается.
– Но броня не покрывает все тело целиком. Есть слабые места. Сколько времени пройдет, прежде чем люди Киморы воспользуются этим?
– Тогда, возможно, тебе стоит сделать так, чтобы этот магический кузнец сделал нечто большее, чем просто доспехи! – говорит Маросса, наконец-то выглядя так, как будто ей небезразличен этот разговор. – Нам нужно оружие, которое сможет уравнять численность. Сделать так, чтобы каждый из наших солдат мог противостоять десяти их солдатам. Это дало бы нам реальное преимущество.
Скиро хмурится:
– Я уже говорил тебе, что это невозможно.
– Правда? Потому что больше похоже на то, что ты просто плохо справляешься со своими подданными.
– Технически я ваша подданная.
Хотя это мой голос наполняет комнату, кажется, что он исходит не от меня.
– Прошу прощения? – спрашивает Маросса.
Вот что происходит, когда говорю, не подумав. Я выставляю себя на всеобщее обозрение, забывая о тревоге, которая, однако, подкрадывается, как только внимание оказывается обращено на меня.
Мне дурно, но я продолжаю:
– Я родилась на вашей Территории. Всю свою жизнь прожила в Лирасу. Я ваша подданная.
– Хорошо, – говорит принцесса, как будто ее нисколько не волнует, что моя личность наконец-то открылась ей. – Тогда я приказываю тебе делать оружие для войны.
Скиро усмехается:
– И что ты собираешься делать, если она откажется?
– Она не может отказаться. Это приказ.
– Приказы все время отклоняются!
– Хорошо, тогда я накажу ее. Алгароу, у нас есть колодки?
– Нет, принцесса.
– Никаких колодок? Как насчет трудового лагеря?
– Боюсь, что нет.
– Темница? – спрашивает она, как будто на последнем издыхании.
– Думаю, мы могли бы запереть одну из комнат снаружи.
Маросса удовлетворенно кивает.
– Вот. Мы…
– Прекрати, – рявкает на нее Скиро. – Мы должны вознаградить наших людей за их работу. Не наказывать их.
– Перестань быть таким властным. Я старше тебя, Скиро.
– На одиннадцать месяцев.
– И не забывай об этом.
– Вы ставите себя в неловкое положение, – шипит Петрик на них.
Принц и принцесса оглядывают комнату, как будто только что вспомнили, что в ней есть и другие люди.
– Ну, вы же наши советники! Посоветуйте нам что-нибудь! – огрызается Маросса.
Никто не произносит ни слова. Молчание тянется, тянется и тянется.
И тут начинает говорить Темра:
– Приближается турнир в Лирасу. На него соберется посмотреть много людей. Они окажутся у Киморы на пути. Мы не можем позволить ей причинить им вред. Нам нужно отвести туда наших солдат. Это то место, где мы должны с ней сразиться.
Мой желудок сжимается при мысли о моем доме, разоренном людьми Киморы. Темра права. Город огромен, но она быстро с ним справится.
У меня что-то стучит в затылке. Это началось, когда Темра снова заговорила о турнире, но я никак не могу до конца понять, что говорит мне мое подсознание.
– Город расположен так же, как столица Скиро, – добавляет Петрик, подпирая подбородок рукой и размышляя. – Он находится у подножия гор. Его легче защитить, чем здешнюю столицу.
– У губернатора Лирасу есть небольшая охрана, – продолжает Темра. – Это немного, но сейчас важна каждая мелочь. Еще у него есть оружие, которое сделала Зива, и оно может помочь в битве.
Оружие.
Турнир.
Я смотрю на Келлина.
Наемники.
Скиро и Маросса уже обсуждают достоинства того, что предлагает Темра, но я обрываю их:
– Турнир!
Мой возглас заставляет все головы в комнате повернуться в мою сторону.
– Около пятидесяти наемников собираются на этот турнир, – говорю я. – И все они носят оружие, которое сделала я.
Когда Темра понимает, что я имею в виду, ее глаза округляются.
– Нам нужно нанять их, – заканчиваю я.
– Нанять наемников? – укоризненно говорит Маросса. – Ни один дурак не будет сражаться при таких ужасных шансах, независимо от того, сколько им платят. Учитывая, что у нас почти нет денег.
Маросса смотрит на своего брата, ожидая подтверждения.
– Не смотри на меня, – говорит Скиро. – Я оставил все на своей Территории. Все, что у меня есть, – это одежда, которая сейчас на мне.
Теперь в дело вступают советники, обсуждая деньги и фонды, а также то, что можно было бы сделать.
И в моем сознании возникает образ. В банке Лирасу хранятся все монеты, которые я заработала за последние семь лет. Все деньги, которые наемники заплатили мне за свое оружие.