дупредительна, как никогда. Мужчины занялись списком Брика, а Делия повела Лану по магазинам модной одежды, где выбирала все самое лучшее и платила сама, заявив, что так ей велел Брик.
Вернувшись в снятый на день номер отеля, стоящего у самого пляжа, девушки переоделись в новые купальники и отправились в условленное место на берегу, где их ждали Фил и Курт. Делия предложила научить Лану серфингу, и та с восторгом согласилась.
Труднее всего оказалось сохранять равновесие — тяжелая доска упрямо разворачивалась боком к волне, и девушка каждый раз оказывалась в воде, едва успевая уворачиваться от несущегося на нее гребня. У нее так ничего и не получилось, о чем она со смехом и сообщила Делии.
— Ничего, научишься, — в тон ей ответила та; они лежали на горячем песке и наблюдали за Филом и Куртом, поджидавшими у рифов волну повыше. — Но будет лучше, если твоим образованием займется хороший профессионал.
— А ты такого знаешь? — спросила Лана, окинув взглядом пляж.
— Конечно, но не здесь, а у нас на острове. Когда у тебя выдастся свободный денек, я вас познакомлю.
Она сдержала свое обещание, и через несколько дней, когда Брик и Курт были слишком заняты, чтобы заниматься с Ланой, посадила ее в машину и отвезла в прибрежную деревню. Там их встретил высокий загорелый парень, которого Делия представила как Регги.
— Он белый серфингист и раньше жил на Вайкики, — сказала она, — но гавайские ребята решили, что Регги отбивает у них хлеб и в конце концов выжили его оттуда.
— И правильно сделали, — улыбнулся тот, — но я не жалуюсь, мне и здесь работы хватает.
Регги оказался превосходным инструктором, и Лана быстро поняла, что может научиться у него значительно большему, чем у Курта и Фила, озабоченных лишь тем, чтобы всласть самим покататься на волнах. Юноша начал с азов, заставляя Лану отрабатывать до автоматизма каждую деталь, и лишь затем переходил к следующей.
— Вы быстро схватываете, — сказал он в конце урока. — Я уверен, что из вас выйдет отличный серфингист, надо только научиться правильно держать равновесие. Но этим мы займемся в следующий раз.
Но на следующее утро Брик объявил, что девушка поедет с ним и Куртом смотреть на уборку сахарного тростника. Поля выжгли за несколько дней до этого (как поступали всегда, чтобы облегчить сбор и переработку урожая), и теперь по плантации ползали тяжелые машины и грузовики.
Лана внимательно наблюдала за Бриком и Куртом, дающими рабочим сотни советов и указаний, и с ужасом думала о том, что настанет день, когда это придется делать ей. И почему только Брик так возненавидел Вейни! Из него получился бы неплохой помощник… Вейни писал ей каждый день, недвусмысленно намекая на то, что жаждет приехать, но девушка не решалась пригласить его без согласия отца.
С другой стороны, она с трудом представляла себе Вейни в роли управляющего. Ему столькому придется научиться! Захочет ли он? Она снова посмотрела на Курта, такого сильного, ловкого и опытного, и невольно покачала головой. Нет, Вейни создан для другого…
Когда рабочий день подошел к концу, все трое отправились домой. На вершине холма Курт показал в сторону Кулеаны и тревожно сказал:
— Посмотрите на горизонт! Небо не может быть таким красным только от заката. И дым… Там что-то горит, но полей тростника в той стороне нет.
Брик вдавил педаль газа в пол, и автомобиль пулей вылетел на дорогу к имению. Когда они подъехали ближе, глазам их предстало жуткое зрелище: дом почти скрывали клубы дыма, а одно его крыло было объято пламенем.
— Надеюсь, они уже вызвали пожарных, — озабоченно пробормотал Брик. — Интересно, что горит как раз та часть дома, где живет Лана… Огонь не мог возникнуть просто так, это наверняка чья-то работа.
— Возможно, еще одна попытка запугать вашу дочь, — мрачно ответил Курт. — Гавайцы уже в который раз дают ей понять, что не желают ее здесь видеть. Если вас действительно заботит ее безопасность, вам следует отправить девушку домой.
— Ерунда! — прорычал Брик. — Я же сказал им, что она здесь для того, чтобы помочь им!
— Но вы их не убедили. Они видят в Лане лишь еще одного человека, стоящего между ними и их землей. Если вы не хотите больше неприятностей, то дадите им то, что они хотят, прежде чем…
— Нет! Я не допущу раздела Кулеаны! И если они подожгли дом… — Брик оборвал фразу и решительно пошел к дому.
Пожарная бригада уже гасила пожар водой и пеной; навстречу приехавшим бежали Фил и Делия.
— Лана, — проговорила запыхавшаяся Делия, — твоя комната погибла безвозвратно! Но вещи мы спасли — по крайней мере, новые. Я просто не могла допустить, чтобы они сгорели!
— Что вызвало пожар? — спросил Брик.
— Не что, а кто! — поправил его Фил. — Я уверен, что это постарались твои драгоценные канаки!
— Откуда ты знаешь?
— Разве Пелеке не обещал, что проклятие Акуа сбудется? — пожал плечами Фил. — Гавайцы все никак не успокоятся из-за пропавшего идола. Когда начался пожар, они устроили тут ритуальные пляски… — Он кивнул в сторону дальнего конца сада: там были Мои, Туту, Калеа и старый Пелеке, а с ними около тридцати гавайцев, многих из которых Лана видела впервые. Мужчина в форме начальника пожарной команды о чем-то их спрашивал, но они только качали головами и отчаянно жестикулировали. В конце концов пожарный безнадежно махнул рукой и направился к Брику.
— Не могу добиться от этих туземцев никакого толку! — сказал он ему. — Старик говорит, что огонь послал бог, за то что хаоле украли его образ. Чушь какая-то! У вас что, были проблемы с их верованиями?
Брик объяснил ему, в чем дело, и пожарный понимающе кивнул:
— Видимо, старый кабуна сделал все, чтобы его пророчество осуществилось… Мы расследуем это дело на тему поджога. Кстати, вы не знаете, что там случилось с их идолом?
— Нет, и я не верю, что дом подожгли они. Мне надо самому с ними поговорить.
Он ушел к гавайцам. Лана не слышала, о чем они говорили, но по жестикуляции Пелеке поняла, что старик грозит страшными бедствиями Кулеане, если идола не вернут.
В конце концов Брик поднял руку и все замолчали.
— Акуа будет возвращен! — веско произнес он. — Празднество, о котором я говорил в прошлый раз, несмотря на пожар, состоится в воскресенье. Быть может, небеса дадут нам знак, где искать идола.
Эти слова, похоже, успокоили гавайцев и они стали расходиться. Брик вернулся к Лане, Филу и Делии.
— Лана, ты займешь комнату в другом крыле дома. Я скажу Калее…
— Я уже обо всем побеспокоилась, — быстро вставила Делия. — Пойдем, Лана, я тебя провожу.
— Элси сказала, что с ужином придется подождать, — сказала она по дороге. — Когда вспыхнул пожар, мы все выскочили из дома. Знаешь, ведь он начался в твоей комнате… — Она взяла девушку за руку и обеспокоенно посмотрела ей в глаза. — Дорогая, я ужасно боюсь за тебя. Они думали, что ты у себя в комнате!
— Они? — упавшим голосом повторила Лана.
— Да, канаки! Я уверена, это они подожгли дом. А Калеа… После завтрака она шепталась о чем-то с Туту, и не знала, что ты уехала с Бриком и Куртом. Наверняка она думала, что ты у себя в комнате. Когда огонь уже полыхал вовсю, Калеа прибежала ко мне. Надо было видеть, как она удивилась и испугалась, когда узнала, что тебя нет в доме! Лана, здесь становится небезопасно. Поверь мне, это так! Надо поговорить с Бриком.
Ожидая сигнала к ужину, Лана начала новое письмо к Вейни. Вкратце описав события последних дней, она вскользь упомянула пожар и задумалась, о чем писать дальше. Но тут раздался долгожданный гонг, и она, облегченно вздохнув, отложила письмо в сторону.
ГЛАВА 9
Весь следующий день пожарные инспекторы осматривали обугленные развалины сгоревшего крыла дома. К ужину Брик сообщил, что причина пожара обнаружена, но обвинять кого-либо еще рано.
— Нам крупно повезло, что ветер не разнес огонь по всему дому, — мрачно заметил он. — С понедельника рабочие начнут ремонт, а завтра, в воскресенье, придется устроить для гавайцев обещанный пир. Мои и его двоюродные братья уже начали копать яму.
— Яму? — не поняла Лана.
— Именно так, дорогая, — ответила за Брика Калеа. — В яме разводится большой костер, потом в него кидают много камней, а когда они раскалятся, сверху кладут свиней.
— Живых? — ужаснулась девушка.
— Нет конечно! — расхохотался Брик.
— А потом, — невозмутимо продолжала Калеа, — свиней обкладывают сладким картофелем, а яму закапывают. Когда проходит нужное время, их откапывают и едят.
Лана почувствовала, что ее сейчас стошнит. Она живо представила себе перепачканную землей свинину, хруст песка на зубах…
— Гавайцы совершенно не умеют пить, — вставил Брик, — поэтому крепче пива я им ничего не дам. После пожара мне не хватало только пьяных драк.
Ближе к вечеру в саду стали собираться канаки, одетые в праздничные одежды. Они приходили поодиночке и группками, принося с собой кокосы, циновки и музыкальные инструменты. Когда их собралось человек пятьдесят, праздник начался.
Несколько часов было отдано песням и танцам, а потом все принялись за еду. Некоторые гавайские блюда были удивительно вкусны — например, кокосовый пудинг, — а некоторые ни видом, ни запахом аппетита не возбуждали. Когда подали традиционный «пуи» — серую массу, цветом и вкусом больше всего напоминавшую клей для обоев — Лана, едва попробовав, отставила его в сторону и отвернулась, чтобы помочь Молли справиться с цветочной гирляндой — девочка собиралась танцевать.
— Так не пойдет! — шутливым тоном заметил сидевший рядом Фил. — Если не хочешь обидеть гавайцев, надо съесть все. Со временем ты привыкнешь к этому блюду, оно не так плохо, как кажется на первый взгляд.
— Я обязательно съем, но позже, — виновато ответила Лана. — Сейчас что-то не хочется.
Фил кивнул и продолжил свой прерванный разговор с Делией, а девушка хотела было снова вернуться к украшениям Молли, но тут почувствовала, как ей в локоть ткнулся чей-то холодный нос. Это был Илио. Песик просительно заглянул ей в глаза, а потом жадно уставился на блюдо с «пуи». Надеясь, что никто этого не заметит, Лана потихоньку отдала пуделю свою порцию и переключила все внимание на девочку, начинавшую в свете костра свой грациозный танец.