«Человеку, который держит в качестве домашних животных серо-голубых акул, да еще называет их «малыш», «мой дорогой», можно верить», – подумала она.
Изголодавшаяся принцесса подплыла к каменным ступеням и забралась на самый верх. Нила последовала за ней. Принесенный Филоменой поднос ломился от всевозможных деликатесов. Маринованные морские блюдечки[24], сыр из моржового молока, салат из нашинкованных морских огурцов и водяных яблок, нарезанная песочная дыня.
Нила съела ломтик песочной дыни, потом еще один, прижала руку к груди и сказала:
– Решительно непреодолимо.
Герцог выглядел озадаченным.
– Это значит «хорошо»? – спросил он.
– Очень хорошо, – улыбнулась Серафина. – Спасибо, герцог Армандо.
Она потянулась за морским блюдечком (ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не слопать всю миску за один присест).
– Всегда пожалуйста. – Герцог посмотрел на наручные часы. – Сейчас почти пять часов утра, вы наверняка очень устали. Я велел приготовить для вас комнаты, надеюсь, вы найдете их удобными. Перед тем как лечь спать, вы позволите задать вам еще один вопрос? Меня кое-что сильно озадачило… Почему захватчики вас не убили?
– Мы и сами ломали над этим головы, – ответила Серафина, беря кусочек сыра.
– Ломали? Произошло что-то, разрешившее ваше недоумение?
Серафина и Нила неуверенно переглянулись.
– Прошу, вы должны мне рассказать все, что бы это ни было. Пусть даже вам кажется, что это сущие пустяки.
– Трао явно не считает это пустяком, – сказала Серафина.
Герцог подался вперед, явно встревоженный.
– И что же это?
– Йеле, – ответила Серафина.
Герцог моргнул.
– Прошу прощения?
– Йеле, – повторила Нила. – В смысле, страшные речные ведьмы.
– Да, я знаком с этим мифом. Это просто истории, придуманные нашими предками, чтобы объяснить, что такое гром, шторм или кометы. Трао, очевидно, не интересуют придуманные ведьмы, скорее всего, это слово-пароль, знать бы еще, какая секретная информация за ним скрывается.
Несколько секунд Серафина колебалась, потом сказала:
– Это не пароль. Нам с Нилой приснился сон, точнее кошмар. Мы обе видели одно и то же, только ни одна из нас об этом не догадывалась до тех пор, пока мы не попали в лагерь Трао. Нам приснились йеле. Они пели нам, а Трао каким-то образом об этом проведал. Он знал точные слова песнопения, хотел получить от нас информацию и думал, что мы ею располагаем.
Герцог понимающе кивнул.
– Вы не верите ни одному нашему слову, – пробормотала Нила.
– Я верю, что во время заточения мозг – не важно, человеческий или русалочий – делает все, чтобы выжить. Вы могли подумать, что видели один и тот же сон, потому что ваш жестокий, ужасный тюремщик сказал, что это так, вы с ним согласились, и это спасло вам жизнь. Его предположение стало для вас реальностью. Мне уже случалось видеть, как подобное происходило с захваченными в плен Хищниками.
– Duca Armando, signorine bisogno di dormire![25] – резко сказала Филомена. Она быстро прошла в комнату, чтобы забрать поднос.
– Si, si, – согласился герцог и повернулся к русалочкам. – Филомена права. Вам, леди, просто необходимо поспать. Вы обе так настрадались и теперь должны отдохнуть. Мы с вами еще побеседуем завтра, а сейчас я позову Анну – она домоправительница подводной части палаццо – и она покажет вам ваши комнаты.
– Еще раз большое спасибо, герцог Армандо, – сказала Серафина. – За угощение, за то, что освободили нас и дали нам кров. Мы очень вам признательны.
Герцог взмахом руки отмел ее благодарности.
– Мы увидимся с вами завтра днем. А пока вы отдыхаете, я отправлю посланников к правителям Атлантики, Цинь и Пресноводья, а также к вашему отцу, принцесса Нила, который правит королевством Матали в отсутствие императора и наследного принца, – и предупрежу их о вероломстве Колфинна. Я знаю, они придут вам на помощь. Спите спокойно, дети мои, и помните: здесь вы в безопасности. Двери, через которые вы сюда приплыли, заперты, и засов задвинут. Хищники здесь, чтобы охранять вас. Здесь вам ничто не угрожает.
26
– Сюда, пожалуйста, ваши высочества, – с улыбкой произнесла Анна.
Серафина и Нила последовали за ней. Они миновали ведущие в канал двери, через которые попали в дом герцога, и поплыли дальше по полутемному коридору.
Косматые водоросли покрывали подводные стены древнего палаццо. На потолке яркими тревожными пятнами горели мясистые оранжевые морские звезды и синие шипастые морские ежи. Пол усеивали трубчатые морские губки, их раздутые пальцы слегка касались хвостов проплывавших над ними русалочек. Яркий свет факела, который держала Анна, напугал извивающихся немертин[26] и крошечных, похожих на мешочки сальп[27], и те быстро попрятались в щели и трещины. Морские лилии и восьмилучевые кораллы – существа, у которых есть рот и нет глаз, – потянулись к проплывающим мимо русалкам, среагировав на движение.
Серафина так вымоталась, что, кажется, могла бы заснуть прямо на полу. Желудок ее был полон, но разум затуманился, а избитое тело ныло.
– Что, если герцог прав? – спросила она Нилу. – Вдруг нам только кажется, будто мы видели один и тот же сон?
– Не знаю, Серафина. Я так устала, что ничего не соображаю. Мы это выясним позже. Сейчас мы живы, в безопасности, и пока этого достаточно.
– Если вам что-нибудь понадобится, то моя комната прямо по коридору, – сказала Анна, открывая дверь в комнату Серафины. – Хищники тоже рядом, так что спите спокойно. Принцесса Нила, ваши покои вот здесь, напротив.
Серафина поблагодарила Анну и крепко обняла Нилу. На какое-то время русалочки замерли, не желая отпускать друг друга.
– Я люблю тебя, подружка, – наконец проговорила Серафина. – Я ни за что не смогла бы добраться сюда, если бы не ты.
– Я тоже тебя люблю, – сказала Нила.
Серафина вплыла в отведенную ей комнату и закрыла дверь. Кровать под балдахином, вырезанная из желтого янтаря и выстланная синими актиниями, так и манила. Пышная растительность словно приглашала прилечь, и принцесса еле сдержалась, чтобы не плюхнуться на ложе со всего маху. Сначала она хотела найти грот и хорошенько соскрести с себя грязь. Проплывая через комнату, она мельком глянула на стены, покрашенные цветными чернилами кальмара, позолоченные рабочий стол и стул из бамбука, высокое зеркало в углу и синее платье из морского шелка, висящее на вешалке. На столе рядом с платьем лежала записка, в которой говорилось, что платье предназначается ей, Серафине. Подумать только, какой герцог предусмотрительный.
В дальнем конце комнаты обнаружилась дверь, ведущая в грот. Серафина проплыла в нее. Стены грота покрывала мозаика, выдержанная в цветах океана, на крючке висел халат цвета слоновой кости, на мраморном столике стояли баночки с песком, которым можно оттереть тело и чешую. Серафина увидела черный песок с пляжей Гавайев, белый с Бора-Бора и розовый с Сейшельских островов. После всего, через что она прошла, большего и желать нельзя: наконец-то она хорошенько ототрет себя песком и наденет мягкий халат.
Она уже хотела раздеться, как вдруг ее внимание привлекло какое-то движение в зеркале. Принцесса посмотрела в него и увидела, что из глубины смотрит кто-то очень похожий на нее, но ужасно изможденный. Витрина, подумала было принцесса, но, подплыв ближе осознала, что это ее отражение.
На левой скуле наливался фиолетово-черный синяк – работа Трао, волосы в полном беспорядке, некогда прекрасное платье превратилось в заляпанные кровью лохмотья, кожа и чешуя покрыты грязью. При виде крови она задрожала. Одно за другим на нее обрушились воспоминания. Стрела в груди матери, идущее ко дну тело отца. Атакующие дворец драконы. Трао. Умирающий стражник. Таласса, поющая свое последнее заклинание. Русалка-беженка с ребенком на руках.
Она сняла то, что осталось от ее платья, и швырнула лохмотья на пол. Голая и дрожащая, она схватила баночку с черным песком, высыпала немного песка на ладонь и принялась ожесточенно тереть тело, пока оно не стало розовым, а чешуя на хвосте не заблестела. Потом сдернула с вешалки халат и закуталась в него. Кожа горела из-за слишком сильного растирания песком, но Серафине было наплевать, она приветствовала эту боль, заставившую образы в ее голове немного померкнуть.
– Сделай глубокий вдох, – велела она себе. – Все будет хорошо.
Это не помогло.
Чтобы добраться до кровати, ей оставалось несколько гребков, но она с громким криком упала на пол.
В следующую секунду дверь распахнулась, и в комнату быстро вплыл Блу.
– Серафина, что случилось? Я слышал крик. У тебя все в порядке? Что-то болит? – спросил он, опускаясь на пол рядом с ней.
– Да, – прорыдала принцесса. Она очень долго сдерживалась, но сейчас ее прорвало.
– Где болит? Что стряслось? Покажи. – Блу помог ей сесть.
– Здесь! – Серафина стукнула себя кулаком в грудь, там, где сердце. – Все, что я любила, погибло: родители, дом, мой город…
Ее голос оборвался, из глаз ручьем полились слезы.
Блу поднял русалочку с пола, прижал к груди и молча обнял. Он ничего не мог сказать, да и что тут скажешь? Разве можно унять такое горе?
Выплакавшись, Серафина подняла голову.
– Прости, Блу, мне очень, очень жаль. Я тут реву белугой, а ты ведь и сам потерял родителей.
– Ничего. Ты в шоке. У тебя не было времени, чтобы перенести все случившееся, а теперь оно разом обрушилось на тебя. Тебе нужно поспать, только так ты сможешь восстановить силы. А теперь отдыхай. Я буду совсем рядом.
Серафина вцепилась ему в руку.
– Нет! Прошу, не уходи. Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь, что угодно.
– А если расскажу, ты ляжешь спать?
– Да!
– Тебе придется отпустить мою руку.