– Хорошо, – согласилась Серафина.
Она забралась на кровать. Актинии мягко прогнулись под ее изнуренным телом, их мягкое прикосновение убаюкивало. Принцесса повернулась на бок, подложив одну согнутую руку под голову. Блу пододвинул к кровати стул; присутствие русала успокаивало принцессу, но ей все еще необходимо было отвлечься.
– Блу, расскажи про самую страшную вещь, которая когда-либо с тобой случалась. Или о самом прекрасном дне твоей жизни. Или о своей любимой еде. У тебя есть сестра?
– Нет, – покачал головой Блу.
– А возлюбленная у тебя есть? Расскажи мне о ней.
Блу замешкался.
– О нет. О боги. Прости. Я сунула свой плавник не в свое дело, да? Пожалуйста, только не говори, что она тоже умерла.
– Нет, она жива. Она не… она больше не моя возлюбленная.
– Вы расстались?
– Ну, похоже на то.
– Почему? Что случилось?
– Да так.
– Так?
Блу посмотрел в потолок.
– Быть одним из Хищников нелегко, с тебя многое спрашивают. Семья, друзья, возлюбленные – ты не можешь ничего им рассказать, и они не понимают, что тебе приходится идти на жертвы, что ты ведешь двойную жизнь.
– Может, вы еще будете вместе.
Он покачал головой:
– Это вряд ли.
– А какая она?
– Умная. Красивая. Добрая.
Он помолчал, потом сказал:
– И храбрая, очень храбрая.
– Кажется, ты все еще влюблен в нее, – заметила Серафина.
– Гхм, да. Думаю, да.
Повисло неловкое молчание, потом Серафина попросила:
– Расскажи, почему ты присоединился к Хищникам.
– Почему я присоединился к Хищникам… – задумчиво повторил Блу.
– Ради веселья и приключений? Чтобы повидать экзотические места? – пошутила Серафина. Ей отчаянно хотелось, чтобы он продолжал говорить.
Он посмотрел на нее с выражением такой решимости и страсти, что у русалочки перехватило дыхание.
– Я присоединился к Хищникам потому, что люблю море больше всего на свете. Страшные вещи творятся: терраходы уничтожают океаны, на морских обитателей охотятся до полного истребления, русалы сражаются с русалами. Герцог говорит, что теперь некоторые русалы даже объединяются с терраходами. Я хочу сделать все возможное, чтобы прекратить это – все это безобразие.
Он посмотрел на Серафину совсем как тогда, у подводной пещеры, когда бинтовал ее хвост, и она вновь обнаружила, что не может отвести взгляд, завороженная глубиной его синих глаз, как пловец, захваченный быстрым течением.
«Кто же ты такой?» – гадала принцесса. Она заставила себя отвести взгляд и быстро сказала:
– Я должна перед тобой извиниться.
– За что?
– Когда ты привел нас сюда, я была уверена, что ты продал нас терраходу. Теперь я вижу, что ты никогда бы так не поступил. Ты очень честный преступник, Блу. Спасибо, что спас нас, мы обязаны тебе своими жизнями.
Блу смущенно покачал головой.
– Любой поступил бы так же. Ну а ты? У тебя есть кто-нибудь? – спросил он, явно желая сменить тему. – Погоди… конечно же, есть. Ты же собиралась обручиться с принцем Махди, верно?
– Да, до того, как все это случилось, – кивнула Серафина. – А потом он исчез.
– Уверен, он пытается к тебе вернуться.
Серафина грустно улыбнулась.
– Вероятно, он пытается вернуться в ночной клуб или в объятия какой-нибудь сирены, но только не ко мне.
– Почему? Что случилось? Он что…
– Может, он просто меня не любил?
– Тебя, такую красивую и веселую принцессу? Конечно же, он влюблен в тебя, я уверен, – заверил ее Блу.
– Когда-то я так и думала. Он заставил меня поверить, что влюблен, но это неправда. Вечеринки, другие русалочки… стали для него важнее меня. А теперь я просто… хотела бы я знать, в чем причина. Во время нашего последнего разговора… впрочем, он почти ничего не говорил, а я просто уплыла. Мне не хотелось иметь с ним ничего общего. Думаю, теперь мне не суждено узнать причину такой его перемены.
– Откуда тебе знать, может, он жив.
– Всегда есть вероятность благоприятного исхода, да?
– Кажется, нам снова стоит сменить тему.
– И поговорить о чем-то веселом и приятном, – вздохнула Серафина. – Вот только ничего на ум не приходит.
Она приподнялась на локте.
– Слушай, тебе же полагается отдыхать, – встрепенулся Блу. – Если герцог узнает, что я тут не даю тебе спать…
– Пожалуйста, давай еще поговорим.
– Я не знаю, о чем говорить.
– Тогда расскажи мне какую-нибудь историю.
Блу фыркнул.
– Я что, похож на воспитателя мальков в детском саду?
– Расскажи мне о Трайкеле и Спьюме. Наверняка ты знаешь хотя бы одну сказку про них, их все знают.
Трайкел и Спьюм были богами приливов и отливов. Близнецы, вечно сражающиеся за прекрасную богиню Нерию. Один жил на берегу, а другой – в воде. Они вечно интриговали, чтобы ее завоевать, и об этой борьбе сложили множество историй.
– Ладно, но с одним условием. Ты умолкаешь. Больше ни…
– …слова, – кивнула Серафина.
– Давным-давно, – начал Блу, – богиня моря Нерия влюбилась в Кассио, бога небес. Она придумала план, как незаметно выбраться из своего дворца и встретиться с ним на горизонте. Трайкел узнал об этом и воспылал ревностью. Он отправился к Фрагору, богу шторма, и попросил его затянуть небо облаками: он задумал спрятаться в них, притвориться Кассио и сорвать с уст богини поцелуй…
Голос Блу звучал то громче, то тише, успокаивая. Когда он находился рядом, Серафина чувствовала себя в полной безопасности.
«Он добрый, храбрый и очень хороший, – грустно подумала она. – Русалочке, которую он любит, очень повезло. Надеюсь, когда-нибудь они снова будут вместе».
Принцесса сама не заметила, как голос Блу убаюкал ее, точно мягко покачивающиеся волны. Глаза ее закрылись, дыхание сделалось глубоким, и она заснула.
Блу сидел не шевелясь, чтобы ненароком не разбудить Серафину. Какое-то время он просто смотрел на нее. Убедившись, что она крепко спит, Блу взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
27
Дочь Мерроу, пробудись,
Детство отринь навсегда.
Сон умрет, и кошмар придет,
Проснись, дитя, открой глаза.
Серафине снился все тот же кошмар. В нем звучала та же самая песнь, только на сей раз чудовище сделалось сильнее. Когда оно стало трясти прутья клетки, решетка заскрипела, застонала, с нее посыпались кристаллики льда.
Внезапно старейшая ведьма Вража оборвала пение, повернулась и расширившимися от страха глазами посмотрела на Серафину.
«Он приближается».
– Нет, – пробормотала во сне принцесса.
«Он близко, дитя, ты должна бежать!»
Потом раздался оглушительный грохот, от которого задрожали стены палаццо.
Серафина резко села и потянулась к Блу, но он исчез. Однако рядом кто-то был, принцесса это чувствовала. Она вглядывалась в предрассветные сумерки, взгляд ее быстро скользил по комнате, сердце тяжело билось. Этот кто-то близко, в углу комнаты: темная фигура в капюшоне.
– Кто здесь? – спросила перепуганная принцесса.
А потом поняла, что этот некто находится вовсе не в комнате, а в зеркале. С другой стороны к зеркальной поверхности прижималась бледная ладонь.
– Баба Вража? – прошептала Серафина. – Я все еще сплю?
Она поднялась с кровати, подплыла к зеркалу и прижала свою ладонь к ладони старой ведьмы. Поначалу стекло оставалось холодным, твердым, а потом вдруг заблестело. Серафине показалось, что ее рука погружается в густую, мягкую грязь. Она ахнула, когда Вража схватила ее за руку. Кожа ведьмы оказалась теплой, а ногти – твердыми и острыми.
– Покинь это место, дитя, скорее! Он приближается, и даже Хищники не смогут его остановить.
– Кто? Кто приближается?
– Мне пора. Это слишком опасно. Он использует меня, чтобы тебя найти. Ты должна прийти к нам, вы обе должны. Пожалуйста, Серафина!
– Как? Где вы? Как мне вас найти?
– Река Олт, в черных горах. В двух лигах за прыгающей девой, в водах малакострак. Следуй за костями.
В эту самую секунду дверь в спальню Серафины распахнулась.
Вплыл Блу, за ним следовала Нила.
– Одевайтесь, Серафина, скорее, – велел Хищник.
– В чем дело? Что случилось?
– Не знаю. Наверху что-то происходит. Мы должны вывести вас с Нилой отсюда. Оставайтесь пока здесь, заприте дверь и открывайте только мне. – С этими словами Блу уплыл.
– Серафина, это опять произошло, – воскликнула Нила. – Тот же самый кошмар. Я видела ее, бабу Вражу.
– Я тоже. И в кошмаре, и в моей комнате, в зеркале. – Серафина снова повернулась к зеркалу, но там уже никого не было.
– Герцог ошибается, Серафина, это все по-настоящему.
Серафина вспомнила прикосновение острых ногтей ведьмы к своей коже и спокойно сказала:
– Верно, Нила, так и есть.
Нила уже успела одеться. Серафина поспешно сняла халат, сдернула с вешалки синее платье и натянула через голову. А в следующий миг они с Нилой услышали крики.
– Что происходит? – с тревогой в голосе спросила Нила.
– Не знаю, но нужно это выяснить.
Русалочки покинули комнату Серафины, проплыли по коридору, миновав двери, ведущие в канал, и вынырнули в бассейне в человеческой комнате. Там они увидели герцога в халате поверх пижамы: он кричал, отдавая приказы дюжине Хищников. Из этих криков русалочки поняли, что кто-то пытается взломать двери палаццо. Хищникам полагалось забрать русалочек и уплыть с ними в безопасное место. Занервничавшие акулы плавали взад-вперед. Стараясь держаться от хищниц подальше, русалочки добрались до каменных ступеней. В этот миг за дверями комнаты что-то загрохотало, и кто-то пронзительно закричал.
– Филомена? – закричал герцог. – Филомена!
Вместо ответа раздался стук шагов по каменному полу. Герцог бросился к столику, схватил лежащий на нем мешочек и бросил его Серафине.
– Тут немного подводных денег. Отправляйтесь на конспиративную квартиру. Хищники вам помогут.