Она до последнего не замечала притаившееся за корнями существо, а потом стало слишком поздно.
– Серафина, берегись! – закричала Нила.
В тот же миг Серафину дернули на берег, под древесные корни. Русалочка услышала рычание и ощутила тошнотворную вонь. Она завизжала и попыталась вырваться, но ее тянули назад.
– Держись, Серафина! – крикнула Лин, выхватывая из ножен меч.
Лезвие прошло прямо над головой принцессы, а в следующий миг ее выпустили… а на берег упала человеческая рука. Серафина крутанулась волчком, чтобы посмотреть, кто на нее напал.
Это был терраход, или то, что от него осталось. Он был мертв. Одежда в дырах, как и кожа на теле. Вместо носа – темный провал, в безгубой пасти видны зубы. Теперь у него была только одна рука. И один глаз, быстро вращающийся в обтянутой высохшей кожей глазнице, как и сам мертвец, мечущийся, точно за решеткой, за древесными корнями.
– Мать моя русалка! – ахнула принцесса. – Что это?!
– Гнилец, – ответила Лин. – Здесь, подруги, налицо серьезные темные заклинания.
Серафина знала, что самые могущественные маги способны оживлять умерших людей и заставлять их выполнять свои приказы посредством особых темных песнопений, то есть используя запрещенную магию.
Существо издало низкий рык и потянулось к ним оставшейся рукой.
– Думаю, это часовой йеле, – пробормотала Лин. – Он нас увидел, а мы бы его даже не заметили, если бы Серафина к нему не приблизилась.
– Какой теплый прием. – Нила состроила гримаску.
– А вон еще один, – Лин указала мечом на какие-то белые предметы, наполовину скрытые под листьями и грязью. Это были маленькие кости, вероятнее всего, кисть руки. Пальцы образовывали овал, с крестом внутри его. – Это греческий. Буква тета, устаревшая форма. Означает «смерть».
– Смерть? – повторила Нила. – А как насчет «Привет!», «Здоро́во!» или «Рады вас видеть»?
– Это предупреждения, я полагаю, – сказала Лин. – Чтобы отпугнуть незваных гостей.
– «Следуй за костями», – пробормотала Серафина. – Так сказала баба Вража. Кажется, мы на верном пути.
Гнилец перестал рычать и повернулся в сторону устья реки Олт, словно прислушиваясь.
– Вперед, – скомандовала Лин, убирая меч в ножны. – Не стоит здесь задерживаться.
Русалочки поплыли дальше по реке Олт, а гнилец остался на своем месте.
Слушал.
Наблюдал.
И ждал.
36
За день русалочки проплыли около пяти лиг и теперь приближались к первой излучине реки Олт. Они не пользовались заклинаниями вело, боясь пропустить условные знаки. Им повстречалось еще несколько речных русалок, настроенных очень агрессивно и неприветливо, так что русалочкам пришлось умолять их позволить проплыть через их территорию. Приблизившись к излучине, они услышали громкие голоса, а потом пронзительный вопль.
– А теперь-то что? – устало вздохнула Нила.
Встревожившись, Серафина приложила указательный палец к губам, а согнутым большим пальцем указала на берег. Русалочки прижались к берегу и стали дюйм за дюймом продвигаться вперед. Когда они обогнули излучину, их взглядам предстало тревожное зрелище: три призрака нападали на русалку. Призраки когда-то были терраходовскими девушками; на них была старинная одежда. Русалочка тоже была совсем юной – рыжая, кудрявая, голубоглазая, на лице россыпь веснушек. Она носила очки в золотой оправе, правда, теперь они висели на одном ухе.
– Как ты посмела сюда заявиться?! – пронзительно верещала девица-призрак.
– После того, что сделала! – вторила ей вторая.
– Ты украла его у меня! – вопила третья.
Призраки щипали русалочку, били по щекам и дергали за волосы, русалочка отчаянно сопротивлялась.
Лин вздохнула и поинтересовалась:
– Неужели в Пресноводье все такие тхинцзю?[40]
– А что это значит? – спросила Серафина.
– «Придурки».
Русалочки бросились на помощь рыжеволосой.
– Отпустите ее! Отстаньте от нее! – закричала Лин.
– Кыш! – добавила Нила.
Однако вместо того, чтобы спугнуть призраков, русалочки только их разозлили, и разозлились призрачные девицы так сильно, что набросились на самих русалочек. Казалось, они находятся повсюду, раздавая пощечины и больно щипаясь. И хотя русалочек было четверо, а призраков – трое, русалочки проигрывали сражение.
Одна, упитанная блондинка, сорвала с плеча Нилы сумку и принялась в ней копаться, а обнаружив там еду, жадно ее съела. Пища медленно опустилась через прозрачное тело призрака и упала на речное дно, приведя призрачную девицу в ярость. Другая выдернула из волос рыжей русалочки гребни, сорвала у нее с шеи жемчужные бусы и попыталась все это надеть, но украшения тоже упали на дно. Третья нацелилась вытащить меч из ножен за спиной Лин.
– Что вам нужно? – выкрикнула Нила.
– Я хочу получить обратно моего Григория!
– А я – моего Федора!
– И моего Александра!
– Меня убивают! – закричала Серафина: один из призраков разорвал ворот ее туники.
– Что будем делать? – завопила Нила. – Не могу от них отбиться!
– Meu Deus! – произнес новый голос. – Я только что его видела!
Все три призрачных девицы как по команде замерли.
– Что? – спросила первая.
– Ты его видела? – повторила вторая.
– С ней? – взвизгнула третья.
Новоприбывшая русалочка серьезно кивнула. На носу у нее поблескивали очки с круглыми серебристыми стеклами, в одежде преобладал цвет фуксии, а на поводке она держала пиранью. Кожа незнакомки отливала черным шоколадом, а волосы она носила собранными в сотни блестящих черных косичек.
– Видела, богами клянусь. Он ее целовал, и они хохотали как сумасшедшие. Над тобой, querida. Как, ты говоришь, тебя зовут?
– Елизавета!
– Илеанна!
– Катерина!
– Вот-вот, именно это имя он и произнес. Точно тебе говорю, mina, это они над тобой потешались.
Девицы-призраки побросали отобранные у русалочек вещи и яростно завизжали в унисон:
– Где он?
Русалочка ткнула пальцем куда-то вниз по течению.
– Вон там, сразу за последней деревушкой.
Призраки помчались в указанном направлении.
– Tão louca![41] – со смешком пробормотала чернокожая русалочка, глядя им в след. – Я – Ава. Tudo bem, gatinhas?
– Гхм… Мы живы… кажется, – сказала Лин и повернулась к остальным. – Ава только что спросила, все ли у нас хорошо. По-португальски.
– Я в этом не уверена, – пискнула Нила, откидывая со лба растрепанные волосы. – Что это было?
– Их называют водяницами, во всяком случае здесь, – ответила Ава. – Это призраки девушек, которые прыгнули в воду и утопились из-за несчастной любви.
– «Прыгающая дева»! – оживилась Серафина. – Это один из ориентиров, которые указала Вража!
– «Прыгающие девы». – Ава покачала головой. – Maluca![42] Видимо, при виде речки отчаявшиеся девицы теряют волю: так и норовят сигануть в пучину. Уж я навидалась речных призраков, они навроде витрин, только убогие. В моей родной реке Амазонке их полно, только называются по-другому.
– И как же вы их называете? – поинтересовалась Нила.
– Идиотками! – отрезала Ава. – Представляете такую дурость: убивать себя из-за какого-то парня? – она скорчила рожицу. – Ekah! Não faz sentido![43] И плевать, насколько он горячий парень!
Русалочки рассмеялись. Серафина представилась, Нила и Лин последовали ее примеру.
– А ты, mina, кто будешь? – обратилась Ава к рыженькой русалочке.
– Я – Бекка из Атлантики, – ответила та. – Спасибо за помощь.
Бекка сидела на речном дне, собирала свои разбросанные вещи и аккуратно складывала обратно в чемодан.
– Они здорово разодрали тебе лицо, вон, кровь идет, – сказала Лин. – Неужели ты пыталась справиться с ними в одиночку?
Бекка улыбнулась, как бы благодаря Лин за беспокойство, и пожала плечами.
– Это просто царапина. Мне и похуже доставалось.
– Ты храбрая. Они бы не отстали, и тебе пришлось бы целый день от них отбиваться, – заметила Ава.
– Значит, пришлось бы, – сказала Бекка и прищурилась. – Они бы очень пожалели об этом… в конечном счете.
– «Решимость горит у четвертой в очах», – протянула Ава. – Стоило мне тебя увидеть, mina, и я сразу же поняла, что эти строки про тебя.
Бекка перестала укладывать вещи и воззрилась на Аву.
– Откуда ты знаешь эти слова?
Ава открыла рот, чтобы ответить, но тут раздалось громкое клацанье челюстей.
– Он попытался меня тяпнуть! – взвизгнула Нила. – А я всего лишь хотела его погладить!
– Осторожно, – предупредила Ава. – Зубов у него много, а вот манеры отсутствуют начисто.
– И с чего это тебе в голову взбрело плавать с пираньей на поводке? – пропыхтела Нила.
– Он моя рыба-поводырь, без него бы я пропала. Правда, Малыш? – Ава улыбнулась рычащей пиранье.
Малыш тут же перестал рычать и заулыбался во все зубы.
– Подожди… то есть ты… в смысле, это значит… – замялась Нила.
– Слепая? Ага. Ничего не вижу. – Ава опустила очки, и русалочки увидели, что глаза у нее затянуты молочно-белой пленкой.
– Но ты же только что видела нас, видела призраков, – сказала Серафина.
– Я услышала вас и призраков. А еще почувствовала. Хоть мои глаза и незрячи, я все равно вижу, только по-другому. Я все ощущаю, чувствую, как… tubarão. Как вы их называете, querida?
– Акула, – перевела Лин.
– Точно, как акула. А вас троих я почувствовала еще несколько дней назад.
– Это ведь тебя встретила Лена, да? – спросила Нила. – Она сказала, что ты проплывала через ее участок реки… только ты нас обогнала. Как же ты оказалась позади нас?
– Я почувствовала, что вы приближаетесь, и не знала, к добру это или к худу. Поэтому я спряталась, пропустила вас, почувствовала, что вы удаляетесь. Ты, – она кивнула на Серафину, – дочь Мерроу, это я поняла, исходя из того, как ты набросилась на тех призраков, точно принцесса-воительница, и по тому, как ты держишься рядом с подругами. Ты, – она кивнула на Нилу, – та, в ком яркий свет горит. Я чувствую, как он исходит от тебя, теплый, словно солнце. А ты, – она обратилась к Лин, – разговариваешь со всеми тварями морскими. Кстати, поговори с Малышом, вели ему хоро