Que diabo! Что это было?
– Твой дар усиливается, – сказала Магдалена.
– Неправда! Это не мой дар. Моим даром всегда было ви́дение. Я могу видеть правду, то, что на самом деле есть.
– Нет, Ава, больше нет. Твой предок Никс не только видел то, что есть, но и то, что будет. Он владел даром пророчества, и у тебя есть этот дар, просто до сих пор ты его не чувствовала. Присутствие остальных заставило дар проявиться.
– Выходит, я только что видела будущее? – спросила Ава.
– Думаю, да, – кивнула Магдалена.
– Отлично, – буркнула Серафина. – Похоже, в ближайшем будущем нас ждет битва с гоблинами, вооруженными топорами. Я просто счастлива, потому что, знаете, одного Аббадона мне было мало.
– Магдалена!
Это приплыла Татьяна, еще одна йеле.
– Тебя хочет видеть баба Вража, немедленно. – В голосе Татьяны звучала паника.
– Что случилось? – спросила Магдалена.
– Капитан Трао только что вошел в устье реки Олт, его видели кадавры.
– И что? Он и раньше там появлялся. Это просто поисковая группа, – сказала Магдалена.
– С ним пятьсот Всадников смерти. Пятьсот! – выпалила Татьяна. Она была на грани истерики.
– Успокойся, Татьяна, он не знает, где мы, – возразила Магдалена. – Этого никто не знает.
– Теперь он знает.
Это была Лин. Она привалилась к дверному косяку, тяжело дыша, лицо ее раскраснелось – очевидно, русалочка плыла к пещере изо всех сил.
– Как такое возможно? Кто ему рассказал? – ахнула Магдалена.
– Аббадон.
48
– Как же я ошибалась, – простонала Лин, вплывая в комнату. – Все это время я думала, что Аббадон разговаривает сам с собой. Чудовище говорит примерно на двухстах языках, многие из них древние, устаревшие. Вот почему я так долго не могла разглядеть систему. Я хочу сказать, какой смысл вслушиваться, если монстр что-то бормочет на одном из забытых древнеиндийских наречий?
– Что это за система, Лин? О чем ты говоришь? – встревожилась Серафина.
– Говорю же: Аббадон разговаривает, но не с самим собой, а с нами. Он постоянно с нами говорит. Сначала я этого не понимала: он постоянно перескакивал с одного языка на другой, поэтому я не могла ухватить смысл его речей, а теперь могу. Вот, смотрите… Я много чего за ним записала.
Лин показала лист пергамента, сплошь покрытый строчками.
«Ведьмы послали шестерых детей, чтобы те победили Аббадона… Напуганные дети… глупые и слабые… Им не найти талисманы… Они умрут… Их королевства падут… и Аббадон снова поднимется…» – прочитала она вслух. Потом посмотрела на остальных. – Он слышит все, что говорится в этих пещерах. Называет наши имена, знает, откуда мы, кто были наши предки-маги. Знает о наших новых способностях. Он повторяет все, что мы говорили последние несколько дней: об условных знаках, которые дала нам Вража, чтобы мы нашли дорогу сюда, о малакостраках, потому что мы о них говорили, а он услышал.
– О нет, – прошептала Бекка.
– Смотрите! Видите это слово? Kýrios. А вот эти? Zhŭ… stăpân… dominus. Все они означают одно и то же: «господин». Монстр говорит с Трао, или с Колфинном, или с кем-то еще, с тем, кто хочет его освободить. Чудовище все ему пересказывает, – сказала Лин.
– А значит, этому господину известно, где мы, – подытожила Серафина, чувствуя, как желудок сжимается от страха.
– И как сюда попасть, – добавила Бекка.
– Если Всадники смерти найдут вход в эти пещеры… – ахнула Нила.
– Точнее, когда они его найдут. Если Аббадон рассказал Трао про ориентиры – прыгающую деву, кости, воды малакострак, тогда их появление здесь – это лишь вопрос времени.
– Вам нужно скорее уплывать, – заявила Магдалена. – Под нашими пещерами есть туннель, выход из него находится в нескольких лигах к югу отсюда – довольно далеко от Трао и его солдат. Соберите свои вещи, встречаемся в кабинете Вражи.
Магдалена быстро скрылась за дверью вслед за Татьяной.
Гнев всколыхнулся в сердце Серафины, вытеснив страх – так водный огонь поднимается из недр земли. Трао опять вынуждает их бежать. Он вырвал ее из дома, из безопасного палаццо герцога и разлучил с Блу. А теперь он разлучает ее с другими русалками, с которыми она только-только объединилась.
– Она права, – сказала Лин. – Лучше нам убраться отсюда до того, как Трао постучит в дверь.
– Нет, забудьте об этом, – решительно помотала головой Серафина. – Больше я не побегу.
– Но мы не можем остаться, – воскликнула Бекка.
– Мы уплывем, но не сейчас. Сначала давайте дадим Аббадону настоящий повод для разговоров.
– Например?
– Сотворим заклинание кровязь.
– Ух ты! – ахнула Лин. – Ты это серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Серафина, это же темное заклинание, – заметила Ава.
– А на дворе темные времена, – отрезала принцесса.
Говорили, что темные заклинания – это отравленный дар русалкам от Морсы, этакая насмешка над дарами Нерии. За применение некоторых темных заклинаний волшебница может угодить в тюрьму: заклятия клепио используются для воровства; с помощью хабео можно подчинить себе чужой разум или тело; носерус применяют, чтобы причинить вред, а некс – чтобы кого-то убить.
– Кровязь используют преступники, – сказала Бекка. – Это залог того, что они не пойдут друг против друга.
– Трао сделал из нас преступников, – гнула свое Серафина.
– Кровязь – это навсегда, если нарушишь ее – умрешь, – предупредила Ава.
– Я это знаю. Хочу показать Трао, что мы не шутим, что мы все объединились против него. Аббадон много чего про нас наговорил, и в одном он прав: мы напуганы. Однако мы не глупы, не слабы, мы не дети и от своего не отступим. Я по-прежнему не знаю, как нам его победить, не знаю, как использовать все мои силы, даже не знаю, как остановить кровь у Нилы из носа. Но я знаю одно: я буду сражаться рядом с вами и за вас не на жизнь, а на смерть. Пора довести это до сведения Аббадона, Трао и всех его мерзких Всадников смерти.
– Я с тобой, – заявила Лин.
– И я, – хором воскликнули Бекка и Нила.
– И я, – сказала Ава. – Когда мы это сделаем?
– Прямо сейчас, – решила Серафина.
– Где? – спросила Бекка.
– В инкантариуме, рядом с водным огнем, громко и четко, чтобы Аббадон наверняка нас услышал.
49
– Эй, можно я это позаимствую? Спасибо!
Лин использовала заклинание магнитис, и алебарда одного из стражей прыгнула ей в руки прежде, чем тот понял, что произошло. Пока стражник, моргая, таращился на свои пустые руки, русалочка вплыла в инкантариум, поднырнула под соединенными руками кружащихся в хороводе инкант и ткнула острием оружия в круг водного огня. Серафина и остальные тоже вплыли в комнату, позади всех следовал Малыш.
– Эй ты, трепло! Просыпайся! – вопила Лин, тыкая алебардой в подернувшееся рябью изображение Карцерона.
– Великая Нерия, что ты делаешь? – закричала одна из инкант. – Тебя же убьют!
– Вполне возможно, – откликнулась Лин, пытаясь разглядеть во тьме за воротами чудовище. – Эй, ты меня слышишь, жалкий мешок ила? Тогда слушай: мы сейчас сотворим заклинание кровязь! Слышал? Я сказала «кровязь», ты, чудовище! Так и передай своему боссу!
Она отскочила от водного огня и выждала несколько секунд. Серафина чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Сначала все было тихо, а потом раздалось низкое рычание. Еще через несколько секунд что-то шевельнулось в темноте. Между прутьями решетки выстрелила рука, потом еще две. Они протиснулись сквозь заклинание оки, через воду и протянулись в инкантариум. Пальцы растопырились, точно лепестки темных зловещих цветов, и глаза на ладонях чудовища заглянули в комнату.
– Смотришь? Ну посмотри, посмотри. Увидим, кто из нас слабак.
Лин отплыла от водного огня и швырнула алебарду на пол, остальные ждали ее.
– Вот вы где! – вплыла совершенно запыхавшаяся Магдалена. – Я сейчас выведу вас отсюда и провожу в туннель. По приказу бабы Вражи все мы должны уплыть – все, кроме инкант. Если поторопимся, успеем добраться до Дуная до наступления сумерек.
Русалочки не обращали на нее внимания. Серафина сняла с цепи кинжал.
– Вы что, не слышите! – вскричала Магдалена. – Нужно уходить!
Зажав кинжал в правой руке, Серафина перевернула левую ладонью вверх. Не дрогнув, она рассекла острием кинжала кожу, и ее кровь заструилась в воде, двигаясь по спирали. Одновременно русалочка запела – запела громко и чисто, вкладывая в пение всю себя:
Пусть капли нашей крови сольются,
Пусть наши жизни и судьбы сплетутся,
Мы в единенье отныне клянемся,
Союз избранниц вовек не прервется.
Аббадон угрожающе зарычал, между прутьями решетки просунулись новые руки. Серафина знала, что они легко могут до нее дотянуться, но этого не происходило. Аббадон хотел посмотреть, что задумали русалочки, чтобы рассказать об этом своему господину.
«Прекрасно», – решила принцесса.
Затем кинжал взяла Нила, тоже полоснула лезвием по ладони, и ее кровь заструилась снизу вверх. Нила взяла Серафину за руку и запела:
Древний ужас, творенье Орфео,
Просыпается в ледяной постели.
И потоп поднимает губительный,
Чтоб смести всех подводных жителей.
Но заклятье наше крепко,
Наша кровь вскипит волной
И, с коварным злом схлестнувшись,
Даст ему последний бой.
Пришла очередь Бекки. Аббадон издал жуткий пронзительный вопль и принялся трясти решетку Карцерона.
Древних магов достоянье,
Спрятанное в глубине,
Шесть старинных талисманов
Мы отыщем во спасение.
Потом запела Ава:
В злобе, зависти и злости,