– Тогда – нет. Но ты была выбита из колеи, все это было тебе в новинку. Сексуальное влечение сильно влияет на эмоциональное состояние. Ты это вряд ли понимала. Но я-то понимал. И на следующее утро ты тоже поняла. – Лицо его вдруг омрачилось. – Ты и смотреть на меня не хотела.
Кенди высвободилась из его объятий. Заложив руки за спину, она встала перед ним с гордо поднятой головой.
– Я стеснялась. И мне казалось, что это ты смотреть на меня не хочешь.
– Стеснялась? – тихо повторил он.
– Хорошо тебе, – гневно проговорила Кенди, – у тебя столько опыта – десятилетия, как ты сам сказал.
– Я не говорил – десятилетия, – возмутился Джастин.
Кенди продолжала, не обращая внимания на его слова:
– Для меня это было в первый раз, и я даже не знала, что так потеряю контроль над собой. Я думала…
Джастин, похоже, снова вошел в свой обычный образ насмешника, и Кенди с обидой заметила это. У него поднялась бровь, и она покраснела.
– Если хочешь знать, мне это показалось чем-то чрезмерным. И я подумала, что ты считаешь происшедшее – даже не знаю, как сказать – постыдным, даже отвратительным.
Ее слова как ураганом смели насмешливое выражение с его лица.
– Что? – с ужасом переспросил он.
– Имей в виду, что для меня это было в новинку, – Кенди не без удовольствия воспользовалась его собственными словами. – Но после того, как мы вернулись из Франции, ты сам не проявлял ни малейшего желания быть со мной. И я подумала, что, если сама проявлю инициативу, тебе будет противно.
Джастин шагнул к ней.
– Что ты сказала?
– То, что ты слышал. Джастин покачал головой.
– Да, но я не могу в это поверить, – откровенно признался он. – Ты же всячески избегала близости. Еще до Франции.
Кенди стряхнула с глаз пряди волос, придвинулась к нему и прошипела:
– Так ведь я же не знала, что у тебя в голове. Ты же говорил, что мы поженимся для удовольствия. Удовольствие, – мрачно подчеркнула она, – а не любовь, не преданность друг другу. Что же мне оставалось делать? Сказать: «Прости, но мне кажется, что я в тебя влюбилась»? Ты со мной не разговаривал, не интересовался моими делами… – Гневные рыдания заглушили ее речь.
Джастин медленно опустился на стул у окна. Он протянул ей руку, но она покачала головой.
– Подойди, – ровным голосом сказал он. – Пожалуйста.
Она проглотила слезы и возразила:
– Джастин, я ведь до сих пор не знаю, что ты чувствуешь ко мне.
Он недоверчиво взглянул на нее:
– Я думал, это очевидно.
Кенди сжала зубы:
– Только не мне.
Он улыбнулся:
– Тогда иди сюда, сядь, и я все объясню.
Она медлила, и он улыбнулся еще шире:
– Ты боишься?
Теперь она не колебалась и села рядом с ним у окна, сделав вид, что не замечает протянутой руки. Он слегка кивнул и повернулся, чтобы лучше видеть ее, потом спокойно заговорил и не делал попыток коснуться ее.
– Когда мы встретились, я не искал себе жену. Или подружку, – быстро добавил он под ее насмешливым взглядом. – Я это испытал, и, честно сказать, с меня хватало.
Кенди слушала, опустив голову и избегая смотреть на него. Она научилась распознавать оттенки его чувств по голосу – ведь его красивое лицо могло быть таким обманчивым. Ей казалось, что сейчас он говорит правду.
– Зачем же ты предложил мне выйти за тебя? – прямо спросила она.
Джастин откинулся назад. Он сделал это будто бы небрежно, но ей показалось, что он скрывает боль. Она чувствовала его взгляд, но упрямо смотрела в пол.
– Вот это и есть пример величайших загадок жизни, – протянул он. – В мои планы это не входило. Да и ни в чьи. – Он помедлил. – Включая и тебя, моя дорогая.
После этих его слов Кенди подняла голову. Она не выдержала его теплого взгляда: сердце ее затрепетало.
– И Лизбет Ламонт, – буркнула она. Джастин удивился.
– Лизбет?
– Она намекнула мне, что у вас был роман. И что она не считает меня серьезной соперницей, – злорадно сообщила Кенди Джастину.
Его глаза блеснули.
– Я помню. Это был тот редкий случай, когда меня посещала надежда.
Она саркастически изогнула брови.
– Из-за ее ревности? Что же ты тогда не бросил меня и не женился на ней? Не стал с ней жить или не сделал чего-нибудь еще, чего бы тебе хотелось?
Джастин вздохнул с раздражением.
– У меня появилась надежда, потому что ревновала ты. Что мне до Лизбет Ламонт? Меня не интересует и никогда не интересовала Лиз Ламонт. И я ее тоже. И мы с ней оба знаем это.
Кенди очень хотелось поверить ему. Но Джереми говорил, что он и Лиз были любовниками, а он не стал бы болтать попусту. А как можно было забыть случайно подслушанный разговор? И как тогда вела себя ее мать… А у Джудит было чутье.
Кенди медленно заговорила:
– Как-то я зашла с мамой пообедать в «Каприоле». У меня было плохое настроение, и она потащила меня по магазинам. Ты был в ресторане с Лизбет, и я слышала часть вашего разговора. Можно было сделать вывод, что она, – Кенди откашлялась, – вынуждает тебя сделать выбор между мной и ею. А ты отвечал, что я без тебя пропаду. Мать поскорее увела меня оттуда, как будто знала, чем этот разговор закончится. – Голос у Кенди пресекся, она прижала руки к глазам.
– Милая моя Кенди, – сказал Джастин, взяв ее руки в свои. – Не плачь. Все было совсем не так. Правда. Мне надо было тебе об этом рассказать, но ты и без того ходила расстроенная. Я же хотел дождаться минуты, когда ты сможешь обо всем узнать, не расстраиваясь.
Джастин обнял Кенди и притянул к себе.
– Лизбет была в отчаянии. Но не из-за меня.
Ко мне это отношения не имеет, – говорил он, опустив лицо в ее волосы. – Уж скорее к твоему отцу.
Кенди замерла. Это ей и в голову не приходило.
– Но ведь она оставалась у тебя на ночь. Даже переставляла мебель – обустраивала гнездышко. Мне сказал Джереми.
Джастин покачал головой.
– Она моя сотрудница, доверенное лицо. Ночевала у меня пару раз, когда было горячее время. Но не только она, другие редакторы тоже. Да, передвигала мебель. Она любит все делать по-своему, даже мебель в чужом доме переставлять. Но мы никогда не были любовниками. Мое правило никаких амурных дел на работе.
– Но я же приходила в офис, – возразила Кенди.
– Что ж, – пожал он плечами, – ради тебя я много правил нарушил.
– Так, значит, – сообразила Кенди, – она говорила тебе в ресторане о своих отношениях с моим отцом?
– Да, я опять нарушил правила.
– Почему? Как?
– Личная жизнь моих сотрудников – это их личное дело. Я в нее не вмешиваюсь. Лизбет не могла в это поверить. Но она дошла до крайности, ей нужно было с кем-то поделиться, вот я и… – Джастин слегка покраснел.
– Что ты?
– Тебе и без того туго приходилось, – заговорил он. – Родители буквально рвали тебя на куски. Я на все был готов, чтобы прекратить это. Мои принципы здесь не имели значения. Я мог бы даже предложить Лизбет отступного, если бы знал, что это принесет пользу.
Он мог бы пойти даже на это, хотя и против своего желания.
Джастин продолжал:
– Но это не помогло бы. Изменить ничего было нельзя. – Внезапно у него на лице появилось сочувствие. – Я поговорил с твоим отцом. Как мужчина с мужчиной.
Кенди покачала головой, пытаясь осмыслить услышанное.
– И все ради меня?
– Как это ни парадоксально, – сухо сказал он. – Но что было делать? Так что мужайся.
Вид у него был убитый. Кенди не вынесла этого и взяла его за руки.
– Этим и должно было кончиться, – сказала она со вздохом.
Руки Джастина сжались. Он не ожидал такого. Кенди глубоко вздохнула, пытаясь выдержать его взгляд.
– Я не виновата, – твердо продолжала она. – Сейчас я это понимаю. Утром я уже сказала матери. Это ее жизнь, ее проблемы. Слишком долго я была у нее ко всякой бочке затычка.
Оба удрученно замолчали.
– Я из кожи вон ль – заговорил Джастин, – чтобы свести вместе эту злополучную парочку, а тебе до них и дела нет?
– Не то чтобы совсем нет, – возразила Кенди, – но не в такой степени, как до нас с тобой. Теперь я должна заботиться о нашей жизни, а не путаться в отношениях моих родителей. Но, похоже, до сих пор мне это не очень удавалось, а?
Джастин не отрываясь смотрел на нее. Казалось, он тщательно просеивает свои чувства. Он спросил, осторожно подбирая слова:
– Ты уверена? Это для тебя не было ударом?
Кенди покачала головой. Джастин продолжал так же осторожно:
– Мне казалось, что тебе очень важны их отношения. И работа в Центре. Но прежде всего, конечно, отношения между родителями. Ты принимала все так близко к сердцу. И мне казалось, что в сердце у тебя не осталось места для нас. Для нас двоих.
На мгновение Кенди перестала видеть все вокруг.
– Я подумал, что, если устроить их жизнь, ты могла бы заняться своей, – вздохнул он. – Я знаю Лизбет. У нее твердый характер, карьера для нее значит очень много. Я предложил ей престижную работу в Штатах.
Наверное, ему было очень стыдно предлагать ей уехать, подумала Кенди.
– Ах, Джастин.
– Она наотрез отказалась. Заявила, что любит его. Что я должен понимать такие вещи. Что они обязательно поженятся. Что на меньшее она никогда не согласится.
Какой он усталый! Ради нее он нарушил все свои жизненные правила и теперь казнит себя за это. Кенди захотелось обнять его. Но, увидев, что он сидит как побитая собака, она вдруг пришла в ярость.
– Маме придется либо привыкнуть жить самостоятельно, – сухо сказала она, – либо выйти замуж за Джорджа Силка. Он много лет ждал этого. Ей не надо было выходить за отца и использовать меня вместо пластыря, чтобы склеивать распадающийся брак.
Джастин устало взглянул на нее.
– Не обманывай меня, Кенди, – тихо произнес он. – Когда ты в первый раз пришла ко мне и рассказала про ту историю с долгами, ты готова была пожертвовать собственной жизнью, чтобы снова свести их вместе, – тут он закрыл глаза. – Вот поэтому ты и вышла за меня замуж, – заключил он, обращаясь, как казалось,