Романова поджала губы. Видел как подбородок ее трясется. Но ничего не ответив, следачка принялась переодеваться. Прямо поверх своей одежды натянула куртку и штаны.
- Ну вот, другое дело, -ухмыльнулся. В этом наряде она смотрелась так нелепо. Бледная, худющая в уродливом мешке.
– Идем.
Бросил через плечо и направился к двери.
- Шторм!
Я обернулся на середине комнаты, посмотрел на нее удивленно.
- У меня нет жениха, - произнесла твердым, строгим голосом. Видел, как кулачки свои сжала.
- И я не кисейная барышня!
Выдохнула. После сказанного выражение лица стало мягче, возвращаясь к прежней, привыкшей мне следачке.
- А еще спасибо за помощь, - вздохнула устало. - Но если тебе настолько это в напряг, я могу и сама.
Подошел к ней, ухмыльнулся. Убрал с лица выбившиеся пряди. Черт, от нее реально воняло как от мусорки.
- Идем. На воле поблагодаришь.
Я подошел к двери, почувствовал, как она взяла меня за руку. Теплая, тоненькая ладонь. Одно касание, а внутри такое пламя загорелось. Забытое чувство, когда ОНА держала меня так, когда смотрела как на спасителя, на стену свою крепкую. И бл*ть также как и Оле, мне захотелось помочь следачке. Вытянуть маленькую испуганную соплячку из этой дыры.
Потянулся к двери, но она открылась сама. Резко, саданув мне в плечо. Не успел отскочить, как прилетело в лицо кулаком. Бах. И я на полу. Слышу ее испуганный крик, а когда поднимаю голову, вижу, как следачку жмет к стене Костлявый, а в комнату помимо еще двоих псов заходит Леший.
Удар по голове. Такой, что в глазах все меркнет на мгновение и гул по нарастающей. Видать с ноги зарядили. Он ставит свой ботинок мне на грудь, придавливая к полу.
- А я то не верил Костлявому... не верил, что сам Шторм ссучется и станет помогать ментовской шлюхе, - Леший прошел в комнату.
Открыл один из шкафов, вытянул оттуда какой-то пузырек и спрятал его в карман. Осмотрев комнату, замер на Романовой.
- Леший, смотри какая, - ухмыльнулся Костлявый, взяв Алену за подбородок.
Девчонка дрожала, но ни звука не издала.
Он сорвал с нее куртку, разорвал разорвал пуговицы на блузке...
- С такой и развлечься за праздник! – проговорил довольно, заползая грязной рукой под белоснежную ткань одежды.
Она тряслась. По щекам потекли слезы, а глаза.. ее глаза нашли меня... лежащего на полу. Она дрожала как осиновый лист, а во взгляде кроме страха не осталось ничего человеческого. И это бл*ть было последней каплей... Резким ударом руки сбил с ног ублюдка. Рванул к ней. На пути вырос один из преспешников Лешего. Резким ударом в подбородок вырубил долбо*ба. В руках второго блеснуло лезвие. Выпад вперед – уклонился. Саданул так, что грохнувшись башкой об стенку, тот свалился на пол.
- Отпусти ее – забрал у ублюдка заточку. Двое на полу пошевелились, но пока так и не могли встать.
Костлявый послушно отошел от девчонки. А вот Леший наоборот, закрыл ее собой от меня. Рядом с ним в качестве охраны был еще один здоровяк.
- Красивая телка... Я сам ее трахну, - он повернулся и, схватив Романову за волосы, притянул к себе. Следачка ойкнула от боли, с ненавистью покосившись в сторону зека. Во второй его руке появилась заточка. Он рванул ей по ткани блузки, разрывая ту пополам. Полы разошлись, открывая всеобщему вниманию бледную девичью грудь в кружевном бюстгальтере.
Алена вздрогнула.
Леший накрыл грязной ладонью одно из полушарий. А у меня вены скрутило так. Я понимал, что разорву эту мразь на части. И пох*й, что будет дальше. Не должно быть так.. чтобы грязные ублюдки насиловали хороших девчонок...
Приставил к его затылку лезвие. Он замер.
- Ты ее не тронешь. Никто не тронет.
Леший обернулся. Но я не дал ему ответить. Резко подавшись, ударил в голову. Старик сделал выпад вперед, за малым не вонзив в ребра лезвие. Сзади набросился Костлявый. Он схватил меня за локти, пытаясь оттащить от Лешего. Резко извернувшись, вырубил его, а потом удар руки – старик на земле. Выбиваю из его ладони оружие.
Подхожу к Алене. Тянусь к ней, а самого трясет. Накидываю робу ей на плечи.
- Идем.
Она сидела, обняв себя за плечи, по ее лицу стекали слезы черными ручьями.
- Идем, быстро, - рыкнул.
Она послушно спрыгнула с койки и подошла ко мне. Обнимала себя, закрывая рубашку.
Старик засмеялся хрипло.
- Ты хоть понимаешь, что из-за бабы подставляешь всю братву? И я не дам тебе жить, Шторм.
Подошел к нему, присел на корточки рядом.
- Я разве похож на того, кто совершает необдуманные поступки?
Старик засмеялся, стирая рукавом кровь с лица.
- Ну ладно мы. Так ты и свою жизнь ломаешь. Я же тебя из-под земли достану, Русаков. Сгною тебя п*длу...
- Кончай трепаться, Старик. Отжохни, - резкий удар, и он вырубается, оседая мешком на пол.
- Зачем? - раздается над головой ее испуганный голос.
Алена кривится.
- Зачем ты убил его?
Меня злила ее эмпатия к этому ублюдку.
- Он может нам помешать, - схватил ее за руку. Следачка вздрогнула. В ее глазах снова появилось уже привычное мне презрение. Смотрит как на чудовище. Точно как в первую нашу встречу. Злость разлилась по венам.
- Не переживай, он жив. Потом навестишь его...
П.С. Вот в такие передряги попали Шторм с Аленой. Как думаете, смогут ли они выбраться из этого места без потерь? Или это счастье улыбнется только одному из них?
Глава 11.2
***
Я натягиваю посильней козырек кепки. Утопаю в ней, только бы не быть замеченной. Меня лихорадит, каждую минуту то в холод, то в жар бросает. Кожа огнем горит в тех местах, где только что трогал этот ублюдок. Мерзкие касания, будто болезненные укусы насекомых. Зудело все, и единственное, чего мне сейчас хотелось – вымыться, а потом засыпать себя антибиотиком. Чтобы уничтожить даже малейшие воспоминания о тех выродках.
- Сюда иди, - подзывает к себе Шторм. Я жмусь к стене у его спины. Он выглядывает за угол. Мы практически добрались до КПП.
-Твою мать, - ругается сквозь зубы.
Я выглядываю из-за его спины и ужасаюсь. С нашей стороны весь холл заполнен зеками. Там просто не протолкнуться. Они все будто рыбы в банке. Кто-то дерется, кто-то забирается на решетку, отделяющую их от свободы и приехавшего ОМОНа. Бойцы уже забрались в здание. Они расставлены длинной линией вдоль кованой решетки. Дула автоматов наставлены на заключенных, и я понятия не имею, почему они все еще не начали стрелять.
Хватка Шторма на мне вдруг становится грубой. Когда я поднимаю на него взгляд, понимаю, что он на пределе. В нашу сторону со стороны пищевого блока несется толпа беглецов.
- Нам не уйти, - слетает с губ стон, а в венах кровь стынет от ужаса
Шторм опускает на меня глаза.
- Будешь моей заложницей... – он смотрит на меня сверху вниз.
– Снимай шмотки.
Мне страшно. Но я понимаю, что иначе ему не выбраться. По ту сторону полиция, и разговаривать с Русаковым никто не станет. Постреляют и дело с концом. Он спас меня. И я должна ответить ему тем же.
Сбрасываю с себя куртку и кепку. Моя блузка сейчас больше похожа на лохмотья, чем на одежду. Обнимаю себя, чтобы не светить наготой.
За спиной уже раздаются крики и улюлюканья. Но Шторм не дает мне обернуться. Он хватает меня за шею и, притянув к себе, начинает проталкиваться в самую гущу толпы.
Мне страшно. Так, что я даже дышать боюсь. Да что там дышать – я иду с зажмуренными глазами только бы не видеть снующих вокруг животных. Только бы не смотреть в дула автоматов, торчащих с той стороны решетки. Понимаю ведь, если начнется стрельба, никто не будет разбираться, есть ли тут заложники. Полиции нужно остановить бунт. А две случайнее смерти - сущая мелочь в катастрофе такого масштаба.
- Отойди к стене! – раздается крик со стороны решетки. Полицейский тычет в самого наглого заключенного, который только что бросился на железную ограду, будто обезьяна в зоопарке.
Шторм протаскивает меня ближе разделительное черте. Прижимается сам к стене и притягивает меня.
В нескольких метрах от нас один из заключенных. Он держит впереди себя высокого мужчину в форме. Лицо заложника в крови.
- Я вышибу ему мозги! - в руках заключенного пистолет, он приставил оружие к виску несчастного. По всей видимости, зек забрал оружие у конвоира. А когда заключенный поворачивается, утягивая за собой мужчину, я узнаю заложника. Это начальник тюрьмы, Горский.
- Твою мать, они взяли главного... – шепчу ошарашено. Вот почему спецназ еще не расстрелял тут всех.
Рука Шторма напрягается слишком сильно, начиная меня душить.
- Вот ты где, роднуля, - раздается грубый голос над головой, а затем чьи-то руки утягивают меня назад. Резко тянут, так, что спустя секунду я оказываюсь в ловушке того самого Лешего. А когда я поднимаю ошарашенный взгляд, вижу, что к горлу Шторма приставлено лезвие.
- Ублюдок, думал, сделал меня? – усмехается старик, грубо встряхнув меня.
- Эта сучка – мой билет на свободу. Я не собираюсь подыхать здесь под градом пуль.
Он толкает меня, протискивая в толпу ближе к решетке. Я слышу за спиной рев Шторма. Обернувшись, хочу посмотреть на него. В этот момент Костлявый делает резкий удар, и нож оказывается в плече Русакова. Шторм рычит, сгибаясь от боли. Я вижу, как по его руке стекает кровь.
- Пустите! Нас все равно убьют! Они не выпустят вас! – кричу, пытаясь привести в чувства этого чокнутого. Но он только сильней толкает меня на стоящих впереди зеков, пробивая мной дорогу к выходу.
- Им плевать на заложников! Разве вы не понимаете! – выдыхаю слезно, когда мужчина хватает меня за волосы, заставляя запрокинуть голову назад.
- Заткнись, сука! – рычит мне в лицо. – Заткнись и иди. Если и будут стрелять, ты сдохнешь первой. Поэтому, молись, тварь! – на его губах омерзительная улыбка. Уверенна, если выживу, она будет сниться мне в кошмарах.