— Вот ведь…
Стол был заставлен грязной посудой, оставшейся с завтрака, обеда и, может, после ужина тоже. Я взял упаковку с молоком и понюхал содержимое.
— Какая гадость! — воскликнул я, отправляя молоко в мусорное ведро.
Затем мне в глаза бросился перепачканный нож рядом с банкой арахисового масла.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, я осторожно и тихо постучал в дверь комнаты Томаса. Не услышав ответа, приоткрыл дверь. Мне не было необходимости включать свет, чтобы проверить, в постели ли он. В окно смотрела луна, и при ее сиянии я мог видеть покрывало. Убедившись, что кровать пуста, я все-таки включил люстру. Сам компьютерный терминал издавал чуть слышный гул, но мониторы оставались черны. Томас неизменно отключал всю аппаратуру, когда ближе к ночи заканчивал работать.
Я вышел в коридор и спустился к ванной. Дверь была открыта. Я включил свет. Но и там брата не обнаружил.
— Томас! — крикнул я. — Томас! Я вернулся!
Мной овладело беспокойство. Не следовало отправляться на Манхэттен, оставляя брата одного на целый день. С Томасом явно что-то случилось, но что именно? Мне оставалось надеяться, что это не люди из ФБР вернулись, чтобы забрать его с собой.
Я вернулся на первый этаж и подошел к двери, ведущей в подвал, которая располагалась рядом с кухонной.
— Томас!
Ответа не последовало, но я все равно спустился. Свет из кухни освещал мне путь в начале, а потом я дернул за цепочку, чтобы включить лампочку, подвешенную на шнуре под потолком. Это помещение использовалось как склад и было заполнено коробками, которые мои родители скопили за много лет. Если перебирать все это, понадобится уйма времени. Я обошел подвал, заглянул за отопительную печь. Томаса нигде не было.
Выйдя через заднюю дверь в кухне, я сделал несколько шагов по двору. Воздух обдавал прохладой, окружающий пейзаж мягко вырисовывался в лунном свете. На небе не было ни облачка, и если бы я хоть когда-нибудь увлекался астрономией, то наверняка сумел бы сейчас разглядеть многие созвездия, а не только Большую Медведицу.
— Томас! — громко крикнул я, а потом прошептал: — Где ты, черт тебя побери?
Мне пришло в голову, что, может, пора обратиться в полицию, но я решил сначала продолжить самостоятельные поиски. И начал с амбара. Быстро перебежав через двор, я отодвинул в сторону высокую створку ворот. Нашел электрический щит, прикрепленный к одной из массивных деревянных опор, и включил свет. Внутри почти ничего не было, за исключением трактора-косилки, погубившего отца.
— Томас! Если ты вздумал спрятаться от меня…
Но я оборвал сам себя, понимая, насколько не в характере брата затевать прятки. Он вообще не любил подвижных игр. Прекратив на время звать его, я вслушался. Снаружи доносился ночной хор сверчков — звуковой фон настолько привычный, что обычно на него не обращаешь внимания. Вскоре рядом со мной раздался шорох в старой соломе, устилавшей пол амбара не одно десятилетие с тех пор, как прежний владелец использовал его по назначению, поскольку занимался фермерством. Но я увидел только мышь, пробежавшую мимо и исчезнувшую в своем укромном закутке.
Я обошел амбар по кругу, проведя ладонью по смятому капоту трактора, когда оказался с ним рядом. Теперь оставалось лишь сожалеть, что у Томаса никогда не было своего мобильного телефона. Сейчас я бы попытался дозвониться до него.
Размышляя, куда еще он мог уйти, я решил спуститься вниз к оврагу мимо того места, где брат нашел в тот день отца. Выключив в амбаре свет, я метнулся к гребню холма позади дома.
— Томас! Ты там? Ты внизу?
Ни звука в ответ.
Кому я еще мог позвонить, кроме как полицейским? У Томаса не было друзей. И он не мог отправиться к кому-то в гости с ночевкой.
Я вернулся в дом и набрал номер полицейского участка в Промис-Фоллз, сообщив об исчезновении брата.
— Сэр, мы по возможности немедленно отправим к вам патрульную машину, — отозвалась дежурившая на телефоне женщина, — а пока мне необходимо записать приметы вашего брата. Сколько ему лет?
Мне пришлось даже сделать паузу, чтобы вспомнить.
— Тридцать пять. Он на два года моложе меня.
— И когда именно он пропал?
— Не знаю. Я уезжал на день, а когда вернулся, его не было на месте.
— Мистер Килбрайд, если я правильно поняла, речь идет о взрослом мужчине, которому тридцать пять лет? И, вернувшись домой, вы обнаружили, что он куда-то ушел? Но ведь он мог поехать за покупками или просто на прогулку, не так ли?
— Нет. С ним все обстоит иначе. Брат вообще никогда не покидает дома.
— Может, ему надоело торчать там постоянно?
Я вздохнул, сообразив, что без долгих объяснений не обойтись.
— Томас — психически больной человек. Впрочем, это не совсем так, но он находится под регулярным наблюдением психиатра. И это ненормально для него уйти из дома, никого не предупредив.
— Получается, что вы оставили психически больного человека одного, мистер Килбрайд?
— Господи, говорю же вам… Он не совсем… А вы не могли бы просто прислать сюда вашего сотрудника, чтобы я постарался все ему объяснить на месте?
— Машина к вам подъедет, сэр. Но только…
— Мне нужно идти!
Меньше всего мне хотелось провести все время, пока я ждал патрульную машину, в бесплодных препирательствах с дежурной.
Звонок в полицию не успокоил меня. Напротив, я был как никогда близок к панике. Выйдя на террасу, я стал вглядываться в подъездную дорожку, а потом левее, туда, где в нескольких сотнях ярдов от нас жила ближайшая соседка. Эта женщина осталась одна с тех пор, как несколько лет назад умер ее муж. И сейчас мне не оставалось ничего, кроме как пойти и попытаться разбудить ее.
Но именно в тот момент проезжавшая по шоссе со стороны города машина стала замедлять ход. Затем она съехала с асфальта на обочину и захрустела шинами по гравию нашей подъездной дорожки.
Наблюдая за ее приближением, я спустился на ступени террасы, гадая, везет ли это кто-то домой Томаса или же водитель прибыл, чтобы сообщить мне о нем дурные новости.
В свете фар, направленных прямо на меня, я не мог различить, сидит ли кто-нибудь рядом с шофером. Машина остановилась позади моей, и когда открылась пассажирская дверца, я сразу увидел, как наружу выбрался брат, но по-прежнему не узнавал человека за рулем.
— Томас! Где, черт возьми, тебя носило?
В руках он держал нечто вроде планшета, и я не сразу сообразил, что эта одна из новомодных электронных новинок, имевших сотни полезных функций, включая доступ в Интернет. Если он и понимал, сколько беспокойства причинил мне, то виду не подал, словно это заботило его сейчас меньше всего.
— Я поехал ужинать. В «Кентукки фрайд чикен». А эта штука в сто раз лучше джи-пи-эс в твоей машине. Что тебе удалось узнать в Нью-Йорке? Расскажи подробности. Только пойдем в дом, а то очень холодно.
Как ни в чем не бывало Томас прошествовал мимо меня, поднялся на террасу и скрылся в доме. Я услышал, как открылась дверца водителя. Через несколько секунд на меня с улыбкой смотрело знакомое лицо.
— Привет! — воскликнула Джули. — Твой брат — это нечто! Мы потрясающе провели вместе с ним время. А история с человеком в окне и пакетом на голове? Слушай, здесь же пахнет настоящей сенсацией!
32
Еще не успев ни слова сказать ни Томасу, ни Джули, я достал свой сотовый телефон, снова позвонил в полицию и сообщил, что мой брат благополучно нашелся. А потом обратился к Джули:
— Что произошло?
— Ничего особенного. Ты сказал, что я могу к вам заскочить, вот я и заскочила. Тебя дома не оказалось. Томас находился один и никак не мог приготовить себе ужин. Тогда я предложила поехать со мной поужинать в город, и он согласился. Пригласишь меня и дашь что-нибудь выпить, или мне возвращаться домой на трезвую голову?
— Что ты сумел выяснить? — раздался крик Томаса, который вышел из дома и встал на террасе с айподом в руках.
— Подожди, — сказал я. — Сейчас приду в дом. — А потом задал вопрос Джули: — Где он взял эту штуковину?
— Я позволила ему попользоваться ею немного, — ответила она. — Показала, что с ее помощью можно изучать планы городов где угодно, и не обязательно для этого сидеть дома за письменным столом.
— Я хочу такой же, Рэй, — заявил брат. — Ты купишь мне его?
— Томас! Я же велел тебе подождать в доме. Через минуту я приду к тебе.
Он вернулся в дом.
— А знаешь, он прав, — вдруг произнесла Джули.
— То есть?
— Ну, как ты с ним разговариваешь. Он пожаловался, что ты постоянно злишься на него.
— Я не… Он тебе сам это сказал?
Джули кивнула.
— Но не переживай, откровенничает он только со мной.
— Я на него вовсе не злюсь и желаю ему только добра. Стараюсь как могу.
— Не сомневаюсь.
— Мне кажется, или ты действительно говоришь со мной сейчас свысока?
Она улыбнулась:
— А вот на сей раз, вероятно, прав уже ты. Слушай, мне, наверное, лучше просто уехать домой…
— Нет-нет, непременно заходи! Расскажи, какой я плохой брат.
— А у тебя есть время? На это может уйти остаток ночи.
Когда мы поднимались по ступеням, я заметил:
— Удивлен, что тебе удалось выманить Томаса из дома. Он ненавидит покидать его.
— Эта игрушка очень помогла. А еще обещание покормить его в «Кентукки фрайд чикен».
— Да, это могло сработать, — кивнул я, входя вслед за ней в дом.
Сверху уже доносились щелчки «мыши».
— Поднимайтесь ко мне! — крикнул Томас.
— Мне лучше сразу с этим разобраться, — вздохнул я. — Пойдешь со мной?
Она кивнула.
— Но должен предупредить, что у нас наверху все выглядит не совсем обычно.
— А Томас уже мне показал, — проговорила Джули. — Ничего особенного. Вот мой брат развешивал по всем стенам картинки с голыми женщинами. Так что карты меня после этого смущают мало.
— Ну, рассказывай, — произнес Томас, когда мы вошли к нему в комнату, но не отвел взгляда от центрального монитора, на котором перемещался по улицам неизвестного мне города.