— Да, — подтвердил Томас.
Говард улыбнулся и постучал себя пальцем по лбу.
— И ты хранишь это у себя вот здесь?
— Разумеется.
— И как же это будет происходить? Если я дам тебе адрес, ты сможешь описать мне место?
Томас кивнул. Говард окинул его скептическим взглядом, но решил довести игру до конца.
— Хорошо, — кивнул он. — Моя мать живет на Атлантик-авеню в Бостоне. У нее там квартира.
Томас закрыл глаза.
— Рядом с Бич-стрит? Приятное место. Ее апартаменты, случайно, не в том доме, где на первом этаже агентство по продаже недвижимости? Там все тротуары выложены красным кирпичом. Красиво смотрится.
Он открыл глаза. Говард откровенно задергался. Он нервно посмотрел на меня, и я на всякий случай произнес:
— Томас никогда не бывал в Бостоне.
— Ладно, — вмешался Льюис. — Дайте-ка, я попробую. Дом номер 2700 по Калифорния-стрит в Денвере. Между Двадцать седьмой и Тридцать восьмой улицами… Я там вырос, — пояснил он, обращаясь к Говарду.
Томас снова закрыл глаза.
— Одноэтажный синий дом, стоящий в ряд с точно такими же, или шестиэтажный многоквартирный через дорогу, у которого стены внизу выложены белой плиткой, потом кирпичные и опять выложены плиткой у самой крыши, а…
— Бог ты мой! — воскликнул Льюис. — У него в башку встроен компьютер?
— Так какой дом, Льюис? — осведомился Говард. — Из тех, что поменьше, или многоквартирный?
— Шестиэтажка, — тихо ответил Льюис.
Говард протяжно вздохнул, переплел пальцы рук и сложил их на коленях.
— И сколько же городов ты хранишь в памяти, Томас?
— Все.
Говард откинулся на спинку стула, не в силах скрыть изумления.
— Все города Соединенных Штатов?
— Все города мира, — заявил Томас. — Но только я еще не закончил. На этой планете городов очень много. Не спрашивайте меня, например, про Гомес-Паласио в Мексике, куда я пока не добрался. И вообще в мире все еще много населенных пунктов, которые я не успел изучить, — мелких городов и поселков. Потому что моя цель — закончить сначала с большими городами.
— Что ж, очень хорошо, — произнес Говард, бросив взгляд на Николь, которая так и не сменила позы с тех пор, как он обратился к ней. — Значит, нам удалось установить, Томас, что ты действительно обладаешь неким даром свыше. Незаурядным талантом, должен признать, который произвел на меня сильное впечатление.
— Благодарю вас, — улыбнулся Томас, которому, как оказалось, лесть могла быть приятна даже в подобных обстоятельствах.
— Ты действительно запоминаешь улицы, — сказал Говард, не задавая вопроса, а лишь констатируя факт. — Но что означают твои электронные письма?
— Это дополнительная информация, — ответил Томас тоном человека, которому приходится общаться с каким-то недоумком. Словно он хотел сказать: «А что, черт возьми, может это быть еще, по-вашему?»
— Дополнительная информация о чем?
— О том, как продвигается работа над проектом. Когда я запоминаю новые города или крупные районы, то считаю необходимым поставить президента в известность об этом.
— Ты упомянул, что электронные карты могут вдруг исчезнуть. Каким же образом?
Томас окинул Говарда подозрительным взглядом.
— Держу пари, вам все уже самому прекрасно известно.
— А я хочу услышать твое мнение.
— Должна произойти некая катастрофа, при которой все компьютерные карты окажутся стерты. Вирус или нечто подобное. Вероятно, это будут происки врагов США. И это случится, когда все обычные карты уже уничтожат за ненадобностью. Так же, как сейчас происходит с фотографиями. Прежде все печатали снимки, а теперь хранят и отправляют их в электронном виде. Когда произойдет глобальный компьютерный сбой, люди останутся без своих фото. И без географических карт тоже.
Говард снова посмотрел на меня.
— Он это всерьез?
— Да, — ответил я.
— Значит, его странный дар имеет какое-то отношение к твоему появлению у квартиры Эллисон Фитч на Очард-стрит?
Я кивнул:
— Томас, как обычно, занимался изучением улиц, когда заметил в окне изображение женщины. С пакетом на голове. — У меня пересохло во рту, и я облизнул губы. — И он попросил меня проверить, что это.
— Откуда он знал, где нужно искать?
— Томас ничего не знал. Наткнулся на картинку совершенно случайно.
— Чушь! — возразил Говард. — В это я никогда не поверю. Вероятность, что подобное случится, составляла, наверное, один к миллиарду.
— Нет, — возразил Томас. — Вероятность заключается в том, что рано или поздно я увижу все.
Говард повернулся к Льюису.
— А что думаешь ты?
— Даже не знаю. Такая случайность кажется невероятной. Может, его кто-то попросил специально поискать изображение?
— Ведь так оно и было, а, Томас? Тебе кто-то поручил найти его?
— Нет, — ответил он. — Мне никто этого не поручал.
— Даже Билл Клинтон? — усмехнулся Говард.
— Нет. Ему я направлял только отчеты о продвижении работы над проектом. Он был моим связником с управлением.
— Однако он почему-то никогда не отвечал на твои письма. У тебя пусто и в папке «Входящие», и в корзине для удаленных сообщений.
— Он общается со мной, но не через электронную почту.
— Тогда каким же образом?
— Разговаривает со мной. В последнее время пользуется телефоном.
— То есть ты слышишь его голос?
Томас кивнул.
Я был настолько взволнован нашими с Томасом проблемами, возникшими в последние несколько часов, что не успел всерьез обдумать тот телефонный звонок. Мне все еще оставалось не ясно, что он означал, но теперь я уже гадал, нельзя ли как-то использовать его в наших интересах. Мне стало очевидно, что эти трое тоже пока ничего не понимали.
Говард покачал головой и обратился к Льюису:
— В жизни не поверю, что этот чудик запросто общается с бывшим президентом США.
— Согласен, — отозвался Льюис. — Совершенно исключено.
— Томас, — продолжил Говард, — ты посещаешь врача? Я имею в виду психиатра…
— Да. Это доктор Григорин.
— И он выписывает тебе специальные лекарства?
— Не он, а она, — поправил Томас. — Да. Таблетки помогают заглушить голоса. Но президента я иногда все же слышу.
— С телефоном или без телефона, тебе все равно? — уточнил Говард.
— По телефону слышимость лучше.
— Чепуха. Этого просто не может быть.
— Вы совершенно правы, — вмешался я, заговорив таким тоном, словно уже не мог больше молчать, заставив Говарда резко повернуться ко мне. — Совершенно невозможно, чтобы бывший президент Соединенных Штатов звонил такому человеку, как Томас, и пытался использовать его для работы на ЦРУ.
Говард сообразил, что я говорю все это неспроста, и ждал продолжения.
— Однако вы сами видели, на что способен Томас. Он обладает совершенно исключительным даром. Вот только его восприятие реальности сильно отличается от общепринятого. То есть нашего с вами. В совсем юном возрасте ему поставили диагноз — шизофрения.
Брат окинул меня злым взглядом, в котором читалось: «Это не означает, что я не прав!»
Но я развивал свою мысль дальше:
— Понятно, что фантазии об исчезновении карт и про секретные операции — за гранью разумного. Но предположите теперь, что в вашем распоряжении появляется человек, наделенный феноменальным талантом, который к тому же склонен верить во всемирные заговоры и уверен, что в его услугах заинтересованы весьма влиятельные лица. Вы же не позвоните ему и просто скажете: «Привет, я Джон Смит. Не хочешь ли поработать на меня?» Нет. Умнее будет связаться с ним и сказать: «Добрый день. Я — бывший президент Соединенных Штатов Америки. Наша страна сейчас нуждается в вашей помощи».
Говард несколько секунд пристально смотрел меня.
— Хорошо. Так к чему вы клоните?
— Мне ничего не остается, как внести в данный вопрос полную ясность. Я готов подтвердить, что мой брат не работает ни на ЦРУ, ни на ФБР, ни на Билла Клинтона, ни на Франклина Делано Рузвельта. Однако он, сам не догадываясь…
В этот момент я постарался бросить на Томаса виноватый взгляд.
— Ничего не подозревая, он оказывает помощь Карло Вачону.
— Кому? — спросил Томас.
— Вачону? — повторил Льюис. — Главарю мафиозного клана?
Даже Николь, до той минуты изображавшая полное равнодушие к происходящему, насторожилась.
— Главарю мафиозного… — пробормотал мой брат.
— И он ценит талант Томаса так высоко, — продолжил я, — что приказал за ним присматривать. А потому я не исключаю, что его люди уже окружили это место.
61
— Это невозможно, — заявил Говард. — Совершенно неправдоподобная выдумка.
— Стоп, стоп, стоп! — вдруг вмешался Льюис, жестом привлекая к себе внимание Говарда. — Когда я наводил справки об этом типе, то наткнулся на рисунок, иллюстрацию или карикатуру — называйте, как хотите. И на ней был изображен как раз Карло Вачон.
— Да, — подхватил я. — Я выполнил работу для одного журнала, и рисунок так понравился Вачону, что он захотел купить оригинал.
— Но это же был не светский портрет, — усмехнулся Льюис. — Вачону ты там нисколько не польстил. Он у тебя держит под дулом пистолета статую Свободы.
— Гангстеры обожают подобные шутки, — заверил я. — Как и политики. Даже если это самая злая карикатура, они хотят, чтобы рисунок в рамочке висел у них в офисе. Лучше такая слава, чем никакой.
— Я все равно не верю, — произнес Говард.
— Он даже не предлагал мне денег, хотя я бы их все равно не взял. Понимал, что он хочет получить подарок. Но когда я ему сказал, что готов презентовать оригинал, он пригласил меня на обед.
— Ты обедал с Карло Вачоном? — удивился Говард.
— Да.
— Где?
На раздумья времени не оставалось.
— В отеле «Трибека», — назвал я первое, что пришло на ум, потому что там мы с Джереми недавно встречались с Кэтлин Форд.
— И что же ты заказал?
— Думаете, я помню? Я был перепуган насмерть и прилично выпил для храбрости, а потом еще добавил. Но он был настроен добродушно. Расспрашивал о семье. Я имел глупость рассказать об уникальных способностях Томаса, и Вачон вдруг заинтересовался.