Нет, ни разу.
Так почему же все они чувствуют себя вправе обсуждать мою личную жизнь, мой выбор? Может, у нас с Домиником и есть любовь и химия? Не имеет значения, как мало у вас общего или как мало вы похожи друг на друга. Когда неразумный купидон стреляет, нельзя не обращать внимания на его стрелу, пронзившую ваше сердце!
Они не видят, что бедная старая Дженни Джонсон вовсе не оказалась легковерной и что ее не используют в чьих-то интересах. Ведь это же я прошу Доминика принести огромную жертву и покинуть землю, которую он любит, где чувствует себя дома! Ведь это же я прошу его поверить мне, приехать и жить здесь, со мной, моей жизнью!
Я встаю со словами:
– Уж лучше не заставлять миссис Сильвертон ждать. – И направляюсь в салон, тихо скрипя зубами.
Миссис Сильвертон уже в накидке и ждет меня в кресле. Сегодня мытье и укладка волос. Очевидно, предстоит что-то шикарное.
– Дженни, дорогая, – говорит она, увидев меня. – Как продвигается великий роман?
– Прекрасно, – говорю я.
– Думаю, ты должна держать его на расстоянии вытянутой руки, – предупреждает она. – Моя подруга привезла одного такого из Египта в прошлом году. Кошмар! – Моя клиентка качает головой. – Это худшее из всего, что она когда-либо делала. Он попросил ее выйти за него замуж, совсем забыв, что дома у него уже есть жена.
– Но не всегда же должно быть именно так, – начинаю я и обрываю себя на полуслове.
Сдаюсь. Просто сдаюсь. Подождите же, пока приедет Доминик, думаю я. Когда он будет здесь, все вы увидите, каков он.
И вот тогда вы поймете.
Глава 51
Доминик сказал «да». Его сообщение пришло ровно через два дня. Я смотрю на экран. Он приедет! Мой воин масаи приедет ко мне! Соберет свои пожитки, полностью веря в меня, и проедет полмира, чтобы жить в Нэшли!
Арчи лежит у меня на коленях.
– С нами скоро будет жить кое-кто еще, – говорю я коту.
Его мяуканье означает, что ему абсолютно все равно. Когда какая-нибудь соседская собака случайно входит в его владения, Арчи мгновенно готов к битве. Майка он всего лишь терпит и то только потому, что тот хорошо умеет открывать банки с кошачьей едой. А что будет, когда в моей постели окажется мужчина?
– Ты полюбишь его, – обещаю я Арчи, скрестив пальцы. – Я же люблю.
Чтобы Доминик мог приехать, говорится в сообщении, ему надо обратиться за получением визы. А для этого он должен явиться в посольство, и ему придется совершить трудную трехдневную поездку в Найроби и обратно на дюжине разных автобусов. Надеюсь, не возникнет никаких помех. Но, посмотрев стоимость билета, я могу лишь сглотнуть. Опять надо работать сверхурочно, продать что-то еще, – возможно, собственное тело, – чтобы собрать деньги и отправить их Доминику. В «Маленьком Коттедже» полно лишних украшений, от которых я могу избавиться на гаражной распродаже. А внизу у меня лежит конверт с тысячью фунтов наличными для возврата Майку. Я собиралась заскочить к нему позже, чтобы посмотреть с ним фильм, и надеялась удивить его, так скоро вернув деньги. Но я удивлю его еще сильнее, когда скажу ему, что у него в Нэшли скоро появится новый сосед.
Я сажусь за кухонный стол. На ужин у меня миска макарон с соусом песто. Как странно я буду чувствовать себя после столь долгого одиночества, когда в коттедже будет жить кое-кто еще. С трудом могу представить себе, что Доминик сидит напротив меня, и в то же время не могу этого дождаться.
Убрав посуду, сжимаю конверт в руках и несу его Майку. Он расцветает, открывая дверь и впуская меня в дом, а я протягиваю ему конверт.
– Что это?
– Возвращаю долг, – говорю я. – Большое спасибо.
Он берет конверт.
– А ты уверена? У меня пока нет в них крайней необходимости.
– Возьми, пока они у меня есть, – советую я. – Может быть, мне скоро опять придется попросить у тебя в долг.
Майк поднимает бровь. Без долгих предисловий я объявляю:
– Я попросила Доминика приехать и жить здесь.
Теперь у Майка поднимается и вторая бровь.
Вот сейчас он тоже скажет, что это плохая идея, а я глупая и не знаю того человека. Все это и, возможно, что-нибудь еще, о чем я даже не подумала. Но Майк не говорит ничего. Справедливости ради нужно сказать, что мое заявление слегка ошеломило его.
– Ты будешь оплачивать его билет?
– Да. – Я опять жду, что последуют строгие предупреждения.
– Тогда тебе это понадобится. – Майк протягивает мне конверт.
Я поднимаю руку в знак протеста.
– Я постараюсь собрать деньги, работая сверхурочно, и уже подумала о том, что надо бы устроить гаражную распродажу.
– Я помогу тебе, – говорит Майк. – У меня на чердаке полно старого спортинвентаря, от которого давно пора избавиться – ракетки для сквоша, крикетные биты, лыжное снаряжение, которое я, похоже, никогда больше не буду использовать.
Я вздыхаю, испытывая чувство благодарности.
– Ты так добр ко мне.
Он берет мою руку и целует пальцы.
– Потому что я люблю тебя.
Ну вот. Куда же заведет нас этот разговор?
– Майк…
Мой сосед подносит палец к моим губам, чтобы я замолчала.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Дженни. Я и раньше тебе это говорил. И если что-то могу сделать для тебя, – продолжает Майк, – то просто скажи. Помни это. – Он сжимает мою руку. – Всегда помни. Обещай мне.
– Обещаю.
– Я открою бутылку вина, и мы выпьем за приезд Доминика. Выбирай, что будем смотреть, – говорит он, раскладывая диски на журнальном столике.
– А ты сам что хочешь?
– Все, что угодно, если это не «Из Африки» и не «Король Лев», – дразнит он меня.
Не могу поверить, насколько добр этот человек, и чувствую, как меня захлестывают эмоции. Поэтому я вряд ли выберу что-нибудь сентиментальное или романтическое – ведь тогда я разревусь. Вместо этого возьму-ка я какой-нибудь боевик с большим количеством трупов и беспричинным насилием.
Глава 52
И двух недель не прошло, как я узнаю, что Доминик получил визу. Он без проблем съездил в Найроби и обратно, и его заявление было очень быстро рассмотрено, что необычно для нормального течения бюрократических процедур. Он прислал мне СМСку с этой новостью. Можно ли это считать хорошим предзнаменованием? Я в равной мере чувствую страх и восторг. Теперь нет пути назад. Все происходит на самом деле. Я сообщила Доминику данные моей кредитки. Он отправился пешком в соседнюю деревню, чтобы заказать билет по Интернету, и сразу же сообщил мне, когда вылетает. Через неделю он уже будет здесь. Я начинаю неистово приводить дом в порядок и в переполненном шкафу пытаюсь выделить место для вещей Доминика.
В салоне все время напряженная атмосфера, что не очень-то приятно. Все сплетничают у меня за спиной, я знаю это точно. И еще знаю, что не страдаю подозрительностью, в отличие от моей лучшей подруги Нины, которая и не дает сплетням угаснуть. И это очень меня огорчает. Ну почему она не может просто порадоваться за меня?
Когда наступает время, я отправляюсь в аэропорт встречать Доминика. Майк предложил подвезти меня, но как я могу с ним так поступить? Мне бы очень хотелось, чтобы со мной поехала Нина, но сама она не предложила, а попросить я не смогла. Отношения между нами уже не такие хорошие. Я догадываюсь, что у нее опять проблемы с Джерри, но она ничего мне не рассказывает. Надеюсь, что когда Доминик, наконец-то, приедет, то понравится ей, пусть и не сразу. Как может быть иначе?
Сегодня утром я носилась как сумасшедшая, стараясь, чтобы мой коттедж выглядел безупречно. Теперь все сияет. С тех пор, как я въехала, здесь никогда не было такого порядка.
И вот сейчас, двигаясь по дороге M25, я чувствую, как у меня потеют ладони. Меня бросает в жар. Кондиционер включен на полную мощь, хотя температура на улице близка к нулю.
Прошло чуть больше месяца с того дня, как я в последний раз виделась с Домиником, и, как это ни глупо, я боюсь, что он не узнает меня. А еще меня беспокоит, как он выдержал долгий перелет, ведь его единственный опыт – наше с ним путешествие на воздушном шаре в Масаи-Мара.
Оставив машину на стоянке, я направляюсь к зданию аэропорта Хитроу. Проверив табло, вижу, что самолет Доминика должен прибыть вовремя. Если повезет и будет попутный ветер, то Доминик очень скоро выйдет в зал прибытия.
Я стою у барьера в толпе встречающих. Все ждут родственников, коллег по работе, любимых. Совсем скоро и я увижу моего воина масаи! Я едва заставляю себя стоять спокойно. От волнения судорога сводит пальцы ног.
Из автоматических дверей начинают друг за другом выходить люди, и я смотрю поверх голов стоящих впереди, пытаясь разглядеть Доминика. Минуты проходят и проходят. Его нет. Надо было мне попросить его прислать мне сообщение о том, что он сел в самолет. Ведь все, что угодно, могло пойти не так. Вдруг сломался автобус, идущий в Найроби? Вдруг Доминику понадобилось больше времени, чтобы пройти десять километров до него? Вдруг по дороге его съел лев?
И тут у меня замирает дыхание.
Дверь открывается, и я вижу высоченного Доминика в традиционном shuka. Его плечи расправлены, он высоко держит голову, но вид у него обеспокоенный, смущенный, потерянный. Я проталкиваюсь к самому барьеру и кричу во всю мочь:
– Доминик! Доминик, я здесь!
Он поворачивается, видит меня, и его лицо освещается радостью, а я не могу больше ждать. Со сверхчеловеческой силой я карабкаюсь на барьер, прыгаю через него и бегу в объятия Доминика. Он приподнимает меня и кружит.
– Ты сделал это, – говорю я. – Слава богу, ты сделал это!
Он ставит меня на пол.
– Дженни, – говорит он, – моя Дженни!
Мы целуемся, не обращая внимания на толпу вокруг нас. Потом, смутившись, отпускаем друг друга.
– Пошли, я отвезу тебя домой. – Я беру его за руку. – Машина совсем рядом, через дорогу. Как прошел полет?
Доминик пожимает плечами.
– Наверное, хорошо, ведь я даже не почувствовал, что был в небе.