— Аллен.
— Аллен, — повторила она и приподнялась на локте, критически осматривая его. — Ты не очень-то похож на Аллена. Я всегда представляла себе мужчину с таким именем как старательного заторможенного типа. — Уж он-то точно не отличался этим качеством прошлой ночью!
— Это девичья фамилия моей матери, — объяснил Кристофер. — Но если оно тебе не нравится, то, может быть, я поменяю его.
Адриен усмехнулась.
— Я не хочу стать врагом твоей семьи.
Кристофер нежно обвил одной рукой ее талию, а вторую подложил себе под голову. Теперь он лежал, задумчиво смотря в потолок.
— На тебя некому гневаться. Мои родители и единственная тетя умерли.
— О, прости, — Адриен почувствовала, что задела его больное место. — А давно это произошло? — осторожно спросила она.
— Когда мне было десять лет, — странно бесстрастным голосом произнес Кристофер.
Она вдруг вспомнила Малькольма. Ему тоже было десять. Хотя его родители живы, у него совсем не было близких людей, и она особенно остро поняла, какое это тяжелое бремя для маленького мальчика.
— Это, наверное, ужасно, — сказала она, готовясь сменить тему разговора, если Кристофер не захочет продолжить его.
— Довольно неприятно, — уклончиво сказал он.
Адриен легонько дотронулась до его упругого живота.
— Ты не хочешь об этом говорить?
— Не с тобой, — тихо сказал Кристофер. Она повернула к нему голову и увидела, что он смотрит на нее с бесконечной нежностью. Он улыбнулся и быстро поцеловал ее в нос.
— Не надо так переживать за меня. Тебе не стоит за меня волноваться. Я уже большой мальчик. Я справлюсь.
Да, он справится. Теперь Адриен лучше понимала его заботливое отношение к мальчикам из Хопвелла. Ведь он знал, что это такое потерять родных, остаться без любящих тебя людей.
Поднявшись, Кристофер стал натягивать джинсы.
— Я проголодался. Что у нас сегодня на завтрак?
— Утром я всегда ем кукурузные хлопья.
Она тоже поднялась и прошла в ванную за халатом. На пороге кухни она торопливо завязывала поясок халата.
— Кукурузные хлопья? Ты, наверное, шутишь. — Он уже рылся в холодильнике, и его голос звучал приглушенно. — Что? У тебя нет ни яиц, ни бекона?
— В яйцах много холестерина, а в беконе нитриты, — назидательно произнесла Адриен.
Кристофер с деланным ужасом посмотрел на нее.
— Ты настолько заботишься о своем здоровье?
Адриен рассмеялась.
— Вообще-то нет. Обычно у меня есть и яйца, и бекон, просто я уже давно не была в магазине.
— Ну слава Богу! Мне слишком нравится мое опасное для здоровья меню, чтобы отказаться от него, даже ради тебя. — Кристофер привлек ее к себе, нежно покусывая мочку ее уха. — Пожалуй, — решил он, опускаясь ниже, — я все-таки откажусь от него ради тебя.
— Я-то думала, что ты хочешь есть, — неодобрительно проворчала Адриен, хотя ее тело подчинялось его ласкающим рукам.
Кристофер неохотно отпустил ее, запечатлев быстрый поцелуй на ее губах.
— Ты права. Всему свое время.
За горячей картошкой и сосисками они мило болтали. Но когда она допивала свой апельсиновый сок, он, напрягшись, оперся локтями на стол, внимательно наблюдая за ней. Вскоре его ищущий взгляд скользнул в глубокий вырез ее халата. Она машинально запахнула халат на груди.
Кристофер счастливо рассмеялся и отвел ее руки.
— Не надо меня стесняться. Ты слишком прекрасна, чтобы скрывать такие прелести.
Он отставил стул и подошел ближе.
— Слишком прекрасна, — повторил Кристофер низким голосом, повысив температуру ее тела сразу на несколько градусов. Его руки крепко обхватили талию Адриен. — Мне кажется, что есть место, где мы могли бы провести время гораздо лучше, чем сидя здесь.
— Что ты имеешь в виду? — невинно спросила она.
Кристофер приподнял бровь, а затем подхватил Адриен на руки и понес в спальню. Его поцелуи не давали ей произнести ни слова. Он сбросил с нее халат и пробежал пальцами по шелковистой коже живота.
— Если бы ты знала, сколько раз я вот так дотрагивался до тебя в своих мечтах.
Его губы снова потянулись к ее устам, а затем спустились к ложбинке между грудей.
Адриен закружилась в вихре почти нереальных ощущений. Но некоторые вещи, впрочем, казались очень даже реальными, например напряженные мышцы на его спине, которые она ласкала пальцами. И темные пряди его волос, щекотавшие ей шею, когда губы Кристофера прокладывали огненную дорожку к ее груди. Руки Кристофера ласкали и дразнили, пока ее тело не пробудилось к жизни.
В этот раз, когда они слились, Адриен почувствовала нечто большее, чем наслаждение от их физической близости. Она чувствовала, что полностью принадлежит ему, а он ей. Страсть между ними начала нарастать в мягком, пульсирующем ритме, и ее тело отвечало на каждое прикосновение его рук, губ, бедер. Мало-помалу вальс страсти стал более эротичным и безумным. Ее тело полностью отдавалось ему во власть, и она стонала при каждом его движении. А он еще крепче прижимал ее к себе, и Адриен охватил головокружительный, сладострастный экстаз. Прошло некоторое время, прежде чем вспышка, потрясшая ее тело, угасла, и дыхание восстановилось настолько, что она смогла говорить.
Кристофер глубоко вздохнул.
— Я не это имел в виду, когда приехал к тебе вчера вечером, но все равно счастлив, что так случилось.
Адриен удобно устроилась в его объятиях и улыбнулась, почувствовав, как он провел кончиками пальцев по изгибу ее губ.
— А что ты имел в виду? — поддразнивая его, спросила она.
Он пожал плечами.
— Не знаю. Наверное, просто хотел побыть с тобой. Я не думал, что дело может зайти так далеко.
— Я рада, что ты приехал ко мне. Мне, наверное, было бы очень плохо одной.
— Почему?
— Меня совершенно выбил из колеи один очень неприятный случай.
И она рассказала ему о Малькольме, лошади и даже о том, как необходимо собирать пожертвования для Хопвелла.
Кристофер молча слушал ее.
— Будут какие-нибудь предложения? — наконец спросила Адриен.
— Каждый ребенок переживает тот момент, когда не может получить то, чего так страстно желает, — медленно сказал Кристофер. — Если бы Малькольм был обычным ребенком, я бы сказал ему, что нужно научиться обходиться в этом мире без каких-то самых желанных вещей. Но здесь другой случай. Малькольм так одинок. Будет очень обидно, если он не сможет получить лошадь.
Приподнявшись на локте, Адриен увидела, что густые темные ресницы скрыли глаза Кристофера. Он, казалось, был погружен в глубокое раздумье.
Она ожидала, что он скажет. Но когда Кристофер наконец заговорил, его интересовал не Малькольм, а проблемы Хопвелла.
Может быть, лучший способ собрать деньги для Хопвелла — это отснять короткие рекламные ролики, где бы выступали сами мальчики? Им не обязательно что-то выдумывать. Можно просто сказать, что это их дом, и нужны пожертвования для того, чтобы он не перестал существовать.
Адриен тут же поняла, что это самое правильное решение. Оно ей нравилось не только потому, что может вызвать сочувствие у телезрителей, но и потому, что мальчики сами будут выступать в роли просителей.
— Замечательная идея, Кристофер. Ты просто гений!
— Конечно, — без тени ложной скромности произнес он. — Я думал, ты уже давно об этом догадалась.
— А главное, такой скромный, — добавила Адриен и пощекотала его.
Он перевернул ее на спину, поцеловал в нос и лег рядом…
Хотя Кристофер ушел в понедельник довольно рано, Адриен не могла ничем заниматься до самого конца дня. Она была растерянна, как никогда в жизни, не могла сосредоточиться ни на чем… Останавливалась на полпути и вспоминала снова и снова все, что он говорил, или как дотрагивался до нее.
Но когда во вторник утром перед работой она одевалась в свой любимый бледно-зеленый костюм, у нее появилось нехорошее предчувствие, но Адриен решительно отмела его, погрузившись в приятные воспоминания о воскресной ночи. Войдя в офис, она одарила всех присутствующих улыбкой. Однако ее улыбка растаяла, когда, зайдя в кабинет, она застала там Марка. Он не стал тратить время, пытаясь смягчить удар.
— Большие проблемы, Адриен. Пара наших самых крупных рекламодателей уходит от нас.
Она мрачно посмотрела на него.
— Кто?
— Хадсон и Роланд. Они хотят поделить рекламу между нами и КТОО.
Остатки утренней веселости исчезли вовсе.
— Почему? Ты спросил их?
— Конечно спросил. Их привлекло, что КТОО наняла известное рекламное агентство из Чикаго, чтобы вместе работать над новой программой.
Грег, зашедший в офис следом за Адриен, стоял в проеме двери и бесстрастно слушал.
— Хочешь услышать все плохие новости сразу? — спросил он ее.
— Я надеялась, что это и есть самое плохое.
— Нет. Прочти вот это, — и бросил на ее стол брошюрку.
Адриен взяла ее с нарастающим чувством тревоги.
— Что-то подсказывает мне, что я пожалею, если просмотрю ее, — сказала она.
И оказалась права. Это был отчет, показывающий, что за предыдущий месяц KXMZ потеряла довольно много слушателей. Не требовалось особой прозорливости, чтобы понять, куда они девались.
— Н-н-ну… — выдохнула она. По-моему, нам нужно сделать что-то более интересное, чтобы удержать наших слушателей. Грег, поговорите с Ральфом и выясните, есть ли что-нибудь стоящее в планах на следующий месяц. — Она взглянула на календарь. — Сегодня днем я занята, но завтра утром первым делом хочу собрать всех и хорошенько подумать, как можно повысить наш рейтинг.
Говоря это, Адриен что-то записывала в своем дневнике. Каждому, кто смотрел на нее со стороны, она представлялась спокойной и уравновешенной. Никто и понятия не имел, что у нее было на душе.
Марк одобрительно кивнул.
— Хорошо.
Грег провел пальцами по лбу, там, где его волосы начинали редеть.
— Я никогда не думал, что старушка КТОО так стремительно пойдет вверх. Несмотря ни на что, я начинаю уважать тех, кто там работает.