— Ага.
— Мелоди, настоящие леди не говорят «ага», — рассеянно поправила девочку Пруденс, мысли ее были заняты совершенно другим. Получалось, что Мелоди живет в мужском клубе. Неслыханно! — Леди просто говорят «да».
Мелоди хихикнула.
— Вы так забавно говорите, Пруденс. Прямо как Мэдди.
Ой-ой-ой. Пруденс окончательно села и потрясла головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.
— Значит, надо слушаться эту твою Мэдди, Мелоди. Она говорит как настоящая леди.
— Так и есть. Она ведь леди Бланкеншип.
Пруденс уставилась на Мелоди в немом недоумении. Что же это за девочка такая, если живет при мужском клубе и при этом на короткой ноге с такими светскими женщинами, как леди Бланкеншип, которую она зовет Мэдди?
Более того, кто же на самом деле мистер Ламберт, если таскает по всей Англии маленькую девочку в поисках какой-то там актриски Шанталь?
А что до Шанталь, то Пруденс было совершенно непонятно, как можно бросить мистера Ламберта, если хоть раз увидеть его обнаженным…
Пруденс решительно встала.
— Пора спать, мисс Мелоди.
Колин опустил наконец кувалду и бросил взгляд на проделанную работу. Пока он заколачивал палки в землю вокруг раненого Кама, остальные, используя вбитые палки и ближайшие деревья, натянули кольцом сложную конструкцию из веревок. Колин не мог понять назначения кольца из веревок, пока не вкатили еще одну телегу и не стали сгружать с нее рулоны полотна.
Когда они натянули на веревки полотно, то получился, купол, под который вошла самая большая повозка, и осталось достаточно места для… зрителей?
— Тут все просто, мистер Ламберт, — сказал Кам, отвечая на вопрос Колина, — чтобы заработать деньги на тех, кто хочет зрелищ, надо устроить настоящее представление. А то знаете, на открытых площадках ходишь потом и сшибаешь с деревьев тех, кто хочет бесплатно поразвлечься. — Кам покачал головой. — Люди ведь думают, что мы занимаемся этим от нечего делать, ради удовольствия, так сказать.
Впрочем, и удовольствие они явно получали. Колин видел, что труппа как большая семья, в которой есть все: и личные драмы, и конфликты, но еще больше чувства локтя и привязанности.
Только он не вписывался в их семью.
— Вы недурно потрудились, мистер Ламберт, — сказал Кам, расплываясь в улыбке. — Но петь вам все равно придется.
Глава 10
Двум мальчишкам дал и по фартингу[1] на нос, чтобы они поработали билетерами, а любопытные горожане уже заполняли белый, колышущийся на ветру шатер. Нетерпеливый гам донесся до слуха Колина, который ждал в повозке, служившей сценой.
О Боже!
Колин постарался сфокусировать взгляд на сложной конструкции повозки. В передней части была устроена сцена, за ней занавес, за которым сейчас стоял он сам.
Мистер Пом подошел из глубины повозки, где он ждал своего выхода, и хлопнул Колина по плечу:
— Не дрейфь, парень, это всего лишь песня.
«Но я не пою!»
Впрочем, что толку говорить это вслух; ведь один раз он уже пытался, и все тщетно. Пом вышел на сцену и громогласно объявил: «Благородный менестрель!», после чего чья-то сильная рука — вероятнее всего, это был Кам, будь он неладен! — толкнула его в спину, и он практически вылетел на середину сцены.
После чего Кам цыкнул Пруденс, привлекая ее внимание. Пруденс в этот момент расставляла на месте костюм женщины на сносях, который никак не налезал на толстого мальчугана из труппы. Кам махнул ей рукой, подзывая к себе.
— Вон он, ваш, гляньте-ка на него!
Пруденс бросила косой взгляд на злорадную ухмылку Кама и наклонилась, чтобы посмотреть в щелочку занавеса, за которой открывалась отгороженная куполом поляна, заполненная зрителями. Мистер Ламберт неподвижно стоял лицом к нетерпеливой публике.
«Ну, пой же! Пой!»
Пруденс наблюдала эту немую сцену, закусив нижнюю губу. Мелоди занималась тем, что выкапывала в земле воображаемую могилку и хоронила там Горди Еву, которую, очевидно, постигло какое-то ужасное несчастье. Девочка почувствовала, что происходит что-то интересное, посмотрела на Пруденс, а потом и вовсе оставила свое занятие и подошла к занавесу.
Она тоже припала к щелке в ткани.
— А что делает дядя Колин?
— Он сейчас будет петь для нас. — «Боже правый, мистер Ламберт, да пойте же, умоляю!..»
Мелоди нахмурилась:
— Но дядя Колин никогда не поет.
Пруденс уже начинала в это верить.
— Ну должен же он хоть иногда петь, — в отчаянии прошептала Пруденс. — Разве он не поет тебе перед сном, чтобы ты уснула поскорее?
Мелоди посмотрела на Пруденс так, будто та спрашивала, умеют ли слоны летать.
— Нет.
— Нет? — Пруденс стало нехорошо. — Никогда?
— Совсем никогда.
А тем временем на сцене мистер Ламберт открыл рот. Раздался звук, похожий на лягушачье кваканье. Он сглотнул, кашлянул и попытался снова:
— Любовь моя… уж коль… терзаешь ты меня…
Пом, который стоял рядом с Пруденс, поежился.
— Будто гусак с ишаком спелись, — выдохнул он. — В жизни такого кошмара не слышал.
Очевидно, никто из зрителей такого тоже не слышал. Смятение было написано на каждом лице, будь то мясник или банкир.
— Хотя бы… будь верна… — продолжил свое мистер Ламберт, не попадая ни в одну ноту, после чего замолчал вовсе. Он стоял на сцене, не в силах пошевелиться.
— Боже милосердный! — Пом говорил с искренней жалостью в голосе. — Если бы у меня сейчас в руках был настоящий пистолет, а не эта бутафория, клянусь, я бы избавил его от мучений.
Пруденс стало совсем плохо. Что же она наделала?
И как ей теперь исправить положение?
Прежде чем Пруденс поняла что происходит, Мелоди проскользнула мимо нее и прошла на сцену. Засунув палец в рот, Мелоди смотрела на публику с откровенным любопытством и без намека на робость или смущение. Она приблизилась к мистеру Ламберту и дернула его за штанину:
— Дядя Колин, расскажи мне историю.
Краем глаза он заметил, как Мелоди встала перед ним лицом к недовольной публике. Если он еще считает себя мужчиной, то не дело прятаться за спину маленькой девочки, и если эта толпа решит с ним поквитаться за такое представление, то они дорого за это заплатят.
Тут он понял, что Мелоди разговаривает с публикой.
— Давным-давно в открытом море… — детский голос Мелоди каким-то чудом перекрыл гул недовольных людей, и стало тихо, — плыл огромный пиратский корабль. — Она набрала полную грудь воздуха и продолжила: — На носу корабля кровью убитых врагов были написаны буквы, и они гласили… — Она посмотрела через плечо на Колина, ожидая от него продолжения.
— «Бесчестный грабитель», — вымолвил он.
— «Бесчестный грабитель», — подтвердила Мелоди. — А во главе этой шайки отъявленных головорезов стоял не кто иной, как страшный пират…
— Капитан Джек! — Колин смог вздохнуть.
Мелоди повернулась к публике, на лицах коей появился неподдельный интерес.
— И вот капитан Джек и его шайка головорезов плыли на своем корабле и… и… — Мелоди прижала к груди Горди Еву и быстро-быстро заморгала.
О нет, только не это! Если Мелоди убежит со сцены, все кончено! Колин сделал шаг вперед.
— Капитан Джек и его команда плавали по просторам Атлантики в поисках испанских галеонов, набитых золотом. Но не только золото интересовало капитана Джека, он прочесывал бескрайние просторы океана, глядя в подзорную трубу, в поисках своего кровного врага…
А за занавесом Пом, который стоял рядом с лишившейся дара речи Пруденс и молча наблюдал за происходящим, довольно кивнул и произнес:
— А он не так уж плох! — Он повернулся и громким шепотом сказал в глубь повозки своей труппе: — К черту Мольера, пираты на сцене!
В молчаливой спешке актеры скидывали напудренные парики и красивые наряды и надевали яркие цветные шарфы и повязки на глаз. Молодежь приготовила мечи и пистоли. Младший Кам протянул забинтованную руку, и ему на плечо водрузили чучело попугая, привязав его накрепко бечевкой.
В мгновение ока из напомаженных особ благородных кровей артисты превратились в беспощадных мародеров. Пом махнул рукой, отправляя их на сцену к Колину и Мелоди:
— Пошли, пошли! Импровизируйте, дети мои, играйте!
Когда сцена заполнилась настоящими пиратами, Мелоди залилась восторженным смехом, но Колин не замолкал ни на секунду, даже когда, подхватив Мелоди на руки, передал ее ждущему за занавесом Пому.
— Битва длилась весь день и всю ночь, а причиной тому была… причиной тому была…
Публика была в восхищении.
— Похищенная принцесса! — крикнула Мелоди из-за кулисы.
Тут все действующие актеры поняли, что под рукой нет ни одной принцессы.
Пом, ни секунды не мешкая, извлек из бездонных сундуков нарядную испанскую шляпу с разноцветными ленточками, которая крепилась к прическе специальным гребнем. Пруденс почувствовала неладное, только когда Пом водрузил — и довольно болезненно — шляпу ей на голову.
— Твой выход, Пруденс.
После чего он откинул занавес и выпихнул ее на сцену.
Краем глаза Колин заметил мисс Филби, которая очутилась на сцене и сделала это, судя по всему, не по своей воле. Она пробежала несколько шагов и встала, поправляя ленты, ниспадавшие со шляпы.
И тут она стала свидетелем неотрепетированного действа. Колин пропустил удар бутафорским мечом в плечо, но едва заметил это, потому что спешил к Пруденс и почти тотчас оказался подле нее, успев оттащить от жестяной сабли, пропевшей над ее ухом.
— Осторожней, — прошептал он Пруденс и спрятал себе за спину.
Едва он сделал это, как Кам прыгнул вперед, вскинул руку с мечом и громко крикнул:
— Верни мою добычу, капитан Джек! Она моя, говорю тебе, не тронь!
Мисс Филби вскрикнула в ужасе и бросилась налево.
— О, капитан Джек, молю тебя о спасении! Не отдавай меня этому грязному пирату, э-э-э…
— Черный Пит не получит тебя, моя принцесса! — Колин бросился в бой, и начался танец по сцене, свист жестяных мечей, и все это производило на публику неизгладимое впечатление. Колину было по душе такое представление.