- Тринадцать, тринадцать, тринадцать!
О-гоу-гоу-го!
Пришла нам пора целоваться!
О-гоу-гоу-го!
Тринадцать, тринадцать, тринадцать!
Счастливое число!
Влюбляться, влюбляться, влюбляться
Вот наше ремесло!
Стена невозмутимо демонстрировала "Голубых мальчиков", которые катались у голых ног неподражаемой Глицинии Конниганы. Роза не смотрела на них. Она завидовала славе, фальшивым драгоценностям и платью Глицинии, а потому молча и нежно перебирала лиловыми капельками ногтей розовую шерстку собственной Мечты о Бандальмахаре Дуксе, клала ее на колени, гладила, пестовала. Принялась наконец катать по полу. Бандальмахар - это не какой-то там модный Азорчик и даже не "Голубые мальчики". Это новая, неизвестная на вкус жевательная резинка... То есть новая высота, конечно.
Откуда-то с потолка сорвался Нож Судьбы, насквозь пронзил розовую мечту Розы и с раскатистым смехом пригвоздил к полу.
- Не-е-е-ет! Я доберусь до него! - в отчаянии завопила Роза. Слезы устремились из ее сиреневых глаз чистыми как спирт потоками. Пригвожденная Мечта судорожно извивалась и предсмертно хрипела. Жалко было прекрасную Мечту о Бандальмахаре, до слез жалко!.. И Роза плакала.
- Встань. Ты совершенно не умеешь пить "Наполеондор".
Азор склонился к ней и тормошил за плечо. Роза смутно припомнила, что этот модный парень обиделся. А обидеть модного парня было для нее таким огромным удовольствием! Такой сладостной победой над этими потенциально вежливыми мальчиками... И Роза нехотя буркнула:
- Пошли отсюда. Дур-рацкая кафешка... Нет, даже ДУР-РАЦКЕЙШАЯ!
Азор с трудом поставил ее на ноги и вывел на улицу, довольно нескромно придерживая за подстаканник.
- Что это?!
Роза испуганно оцепенела на обширной груди спутника. Черное небо и черная земля тисками сжимали Город. Над корчащимися в агонии домами торчал гигантский ромб с распятым африканским божком. По улице плелись по колено в пыли потупившиеся люди. Кандалы на руках и ногах уныло звенели.
- Что это, Азор, - продолжала автоматически повторять Роза, хотя уже осознала, что это всего лишь пьяные бредни... Или нет? Видение Плененного Города было до жути четким. Оно к тому же не раскачивалось и не уплывало в сторону, как перед тем стены кафешки. Не видение? Неужели?!
А Золотой Бог уже сходит с ромба, протягивает ей руку.
- Пойдешь со мной, Роза? Ты мое дитя. Только со мной ты станешь знаменитой.
Кандалы со звоном трепещут на руках и ногах покорившихся людей. Этот дребезжащий звон завораживает так, что едва различимы колыхания собственных губ:
- Да, да, с тобой, только с тобой! Нет, с кем угодно, лишь бы меня все знали, все были бы там, внизу! Лишь бы меня показывали по всем Стенам!
- Будешь, будешь. Обещаю.
Только Роза приготовилась отдаться во власть золотых рук, как весьма некстати (а потому с непередаваемым внутренним раздражением) услышала слова Азора:
- Пошли ко мне... Нет, лучше к тебе. Ты совершенно не можешь пить "Наполеондор". А я хочу получить обещанное.
Азор упал на колени, измяв умопомрачительные брюки, и принялся ласкать края ее стаканчика влажными жадными губами. Это сразу привело Розу в себя. Навязчивые миражи исчезли. Распятый африканский божок смирно висел на ухе.
- Воспитанные ребята пьют из стаканчика только через соломинку, сообщила Роза с ноткой превосходства в голосе, поправляя замысловатую васильковую прическу: мол, все они такие, модные парни!
- А я невоспитанный, - обронил Азор, не отрываясь от стаканчика. И люблю голубые кудряшки у милашки.
- А я буду иметь за эту любовь какую-нибудь безделушку хотя бы на семь юаней?
Азор грустно поднялся, кое-как отряхнул коленки и с сожалением извлек из кармана деньги.
- Бери, здесь больше.
Роза моментально запротестовала:
- Подожди. Воткнешь в стакан, когда попользуешься.
Азора весьма развеселила подобная изобретательность. Он настолько приободрился, что сказал:
- У меня с собой, между прочим, шприц. Оформим?
- Вдвоем, - согласилась Роза. - И чтоб никакой гадости в прицеп! Знаю я вас.
Тут из-за угла действительно вылилась внушительная толпа, из середины которой доносились зычные выкрики: "Покайтесь, грешники!" Роза взвизгнула и подскочила на месте. Ей на секунду показалось, что возрождается только что промелькнувший пьяный мираж. Азор бросил на спутницу укоризненный взгляд, выудил из толпы какую-то невзрачную личность и вежливо спросил:
- Что тут случилось?
- Да вот сумасшедший бродит и глотку дерет, - объяснила личность. - Покайтесь, говорит, не то всем плохо будет. Его только что нарядили в белые простыни, а этот идиот обрадовался, как дите малое и провозгласил себя кардиналом. Мы его так и назвали - Белый Кардинал.
- И стоило орать? - спросил Азор спутницу, отпуская личность.
Тут толпа на несколько минут раскололась, открыв в самом своем сердце совершенно седого старика. Он действительно был одет в плащ из крахмальной простыни, а на плече нес ящик. Вынимая оттуда книги старик вырывал по нескольку страниц и швырял в толпу, выкрикивая нараспев:
- Вот Слово Божье! Читайте, приспешники диавола! Читайте и кайтесь!
Толпа чрезвычайно веселилась. Розе тоже сделалось смешно. Неожиданно рыжий юноша подбежал к старику и принялся собирать листки. Толпа загудела, сомкнулась и двинулась дальше.
- Рыжий. Плохая примета, - недовольно пробормотала Роза. От всех необъяснимых странностей сегодняшнего дня ее даже слегка подташнивало. Впрочем, вполне возможно, что она просто превысила "свою" дозу "Наполеондора".
- Ты что, в приметы веришь? - презрительно спросил Азор.
- Не везет мне на рыжих, это точно, - подтвердила Роза. - Подружка вот у меня есть, Ириской звать. Тоже рыжая.
- Значит, и из-за нее тебе не везет, - сказал Азор.
- Еще как не везет! - подтвердила Роза, вспоминая пронзенную мечту о Бандальмахаре Дуксе и всякие другие неприятные вещи.
- Ладно, пошли.
- Нет, стоять!
Роза знала всех патрульных как облупленных. Знала, с какой девчонкой встречается сейчас каждый из них. Знала, что Старший патрульный не удовлетворен своей Мальвочкой и сейчас будет просить ее продемонстрировать подстаканник. И если похлопает ее ладонью, это означает: "Роза, прости и забудь! Я посылаю Мальву подальше, пусть кривляется перед другими. Встретимся сегодня вечером". Поэтому она спокойно кивнула Азору (мол, все в порядке) и спросила:
- Чего надо, мальчик?
- Под юбку заглянуть, - так же спокойно ответил Старший.
- Ну ты, я тебе!..
Азор распетушился и начал угрожающе надвигаться на тройку патрульных. С одной стороны, Роза была довольна (во-первых, она точно угадала насчет Старшего; во-вторых, если Азор тут же не сплавляет ее патрульным, а лезет в драку, то он серьезно сидит на крючке и, пожалуй, накинет еще юань-другой сверх обещанных). Но с другой стороны, чтобы не упускать денег Азора, придется его выгораживать. А выгораживание надо будет отработать сегодня вечером со Старшим. А все ребята из патрулей "играются" бесплатно, хотя не трогают потом при облавах.
- Ладно тебе, уймись, - наконец сказала Роза, оттягивая за шиворот так не вовремя развоевавшегося спутника. Тот неохотно подчинился (значит, точно на крючке!), пробормотав со злостью:
- Подожди, паразит, мы еще встретимся, когда ты без мундирчика пойдешь в кафешку.
- И поговорим после выпивки, - согласился Старший, похрустывая суставами кулаков и, обращаясь к Розе, объяснил: - А ищем мы прозрачных.
- Голова твоя с перепоя прозрачная, - проворчал Азор. - Что, не видишь, что мы оба совершенно непрозрачные?
- Не хами, я все же в патруле, а не за кружкой, - неприязненно ответил Старший, и Роза почувствовала, что отработка ей предстоит ой какая долгая! Между тем Старший продолжал:
- У нас приказ: искать прозрачных людей. А откуда я знаю, прозрачная ли она под низом?
- Чего уж спорить: приказ! Хоть и дурацкий.
Роза повернулась спиной к патрулю, повыше задрала куцый подол платья с неописуемым высоким разрезом и вкрадчиво спросила:
- Что, просвечиваюсь? Или не очень? А, парни?
Старший патрульный расцвел, кошачьей походкой подошел к Розе и ласково похлопал по подстаканнику. Было хорошо заметно, что Азор глотает слюнки и вообще разгребает когтями и копытами землю. Роза сочла нужным прекратить спектакль. Она залилась притворным сиреневым румянцем и тающим как мороженое голосом прошептала:
- Хватит, шалунишка. А найдешь прозрачных - привет им. От меня.
Патрульные не спеша пошли дальше. Азор, мысленно беснуясь при воспоминании о круглом упругом подстаканнике, увлекал за собой Розу все быстрей и быстрей. А она наслаждалась сознанием, как прочно сидит на крючке Азор, раз ему, спокойному модному парню, так сильно невтерпеж.
Квартира встретила парочку четырехстенным безмолвием и полупоходной кроватью. Азор без лишних слов приготовил все необходимое и уже через несколько минут лежал рядом с Розой, впитывая наркотик расслабленным телом.
- Слушай, а как ты "села на иглу"? - неожиданно спросил он.
- Так, смех один, - пробормотала Роза стынущими губами. - Есть у меня подру... га... Да, подруга, Лилия, то есть про... сто... просто Лиля. Она мне и сказала: "Да... вай... "сядем на иголку"... на соломинках мы уж... же... сидим". Я пл-лох-хо соображал... ла... тогда. То ли напил-л-лась... Н-н-нет, кажется не был-л-ло такого...
А у меня есть под-р-руга... Звать ее просто... Лилей. Не знаю... не пом-мню... сколько и чего...
- Ты заговариваешься, Роза, - поправил ее Азор. - Как ты "села на иголку"?
- См-мех один, - повторила Роза. - У меня подруг-га бегает, печалит... то есть... есть под-друга!
Роза бездумно уставилась на свои лиловые ногти, оформленные дешевой маникюршей. В голове все путалось. Золотой Бог и кафешка, прическа и Азор...
Стену прочертили дорожки из блесток.