Пять пар глаз уставились на отражателя.
– На самом деле мы все поспособствовали… – начала отвечать Ирвелин, искренне удивившись такой похвале, но Ид Харш не дал ей закончить.
– Заранее обольщаться не советую. Вы, госпожа Баулин, все еще находитесь под подозрением у граффеорской полиции и будете находиться под ним до тех пор, пока я полностью не раскрою оба преступления по похищению Белого аурума. Когда мы закончим здесь, вам всем, – он указал на Ирвелин, Миру, Августа и Филиппа, – нужно будет последовать с нами в участок для дачи показаний.
Да уж, перспективы были несветлыми. Поскольку спорить с сыщиком никто не вознамерился, граффы только молча переглянулись.
– А что будет с ним? – спросила Мира, указав на сидящего на полу Прута Кремини.
– В первую очередь его ждет сканирование телепатом. Нам надо знать имена всех его сообщников, – заявил Ид Харш беспристрастно. – А после – суд.
Ирвелин не сомневалась, что бывший дворцовый отражатель отчетливо слышал каждое слово детектива, однако должного интереса он к ним не проявил и продолжал созерцать воду.
– Пусть двоим его сообщникам и удалось сбежать, но после сканирования этого господина дело до их поимки, уверен, не станет.
– А как им удалось сбежать? – задала очередной вопрос Мира.
– В их побеге виноват я, – отозвался Август слегка виноватым тоном. – Когда я услышал шум из коридора, то решил, что прибыла не наша, а их подмога. Дал сигнал Филиппу, и мы с Белым аурумом под мышкой отступили вглубь библиотеки. Когда мы увидели желтых плащей, то сразу выбежали им навстречу. Началась суматоха. Самым нерасторопным оказался этот Кремини, он запнулся о ножки швейного станка. Остальные же успели в суматохе скрыться.
Ид Харш оставил раскаяние Августа без комментариев и принялся давать Чвату Алливуту указания по сбору оставшихся улик. Мимолетное движение, почти неприметное, но мимо наблюдательной Ирвелин оно не прошло. Воспользовавшись отвлечением сыщика, Прут Кремини откинул скованные руки к карману своих брюк и вынул оттуда нечто маленькое и прозрачное. Точечным движением мизинца он скинул пробку и повел руку ко рту…
– Он сейчас что-то выпьет! – вскрикнула Ирвелин чужим голосом.
Граффы развернулись к заключенному. Среагировав первым, Ид Харш умелым рывком штурвала выбил из ладони граффа неизвестный предмет. Тот пролетел над оградкой фонтана и прыгнул прямо в руки детективу. Ирвелин пригляделась. Неизвестный предмет оказался пузатым флаконом, который, к разочарованию всех, был уже пуст.
– Что вы выпили?! – Ид Харш кинулся на пол, к Пруту; Чват Алливут упал на колени рядом. – Офицер Жалатт! Сюда! – Крик Харша разнесся по всей библиотеке. Ирвелин и остальные расступились, пропуская подбежавшего к ним желтого плаща. – Бригаду лекарей! Срочно!
Плащ кивнул и тотчас скрылся в толпе.
– Что это может быть, господин Харш? – мямлил Чват. Он сидел рядом с заключенным и никак не мог определить, куда ему деться. – Неужели что-то из смертоносных ядов?
– Скорее всего, ты прав, Чват, – с трудом выговорил Ид Харш. Он пытался поговорить с Прутом Кремини, тряс его за плечи, но тот продолжал смотреть на ручеек и упрямо молчать. Детектив проверил его пульс. – Пульс пока в норме.
Испытав в эти минуты настоящий ужас, Ирвелин отвернулась. Она не хотела стать свидетелем смерти этого человека. Что бы он ни сделал, такого исхода он не заслуживал. Ирвелин хотелось заткнуть уши, закрыть глаза, спрятаться, лишь бы не слышать и не видеть того, что сейчас произойдет. Какая-то доля секунды могла спасти его, уберечь от необдуманного поступка…
Время шло, бригада лекарей была на подходе, а состояние Прута Кремини оставалось стабильным. Заключенный сидел на полу в прежней расслабленной позе. Его дыхание было ровным, а выражение лица искрилось мирным равнодушием.
– Он совсем не похож на умирающего, – отозвался Август. Мира обратилась к нему с осуждающим выражением. – Да нет, ты меня не поняла. Я лишь допускаю вероятность, что этот парень выпил вовсе не яд, а напиток иного свойства.
Чват Алливут привстал, с подозрением глядя на таинственный пузырек, который детектив так и держал в руках.
– Господин Харш, дайте мне, пожалуйста, посмотреть флакон.
Младший помощник покрутил флакон в руках. Пузырек был маленьким, с подушечку пальца, с емкостью для жидкости на один крохотный глоток. Закупорен он уже не был, и Чват с осторожностью приблизил узкое горлышко к своему носу и поморщился. После со знанием дела, что Ирвелин наблюдала за этим застенчивым граффом уже второй раз, произнес:
– Полынь и сера. – Он отодвинул от себя пузырек и многозначительно посмотрел на своего начальника. – В обществе материализаторов ходят слухи об одном эликсире, древнем как мир. Рецепт его покрыт тайной, материализаторы не знают весь список ингредиентов, но два ингредиента известны. Полынь и сера. Создать этот эликсир способен лишь непревзойденного таланта материализатор. – Чват Алливут сглотнул и тише прежнего произнес: – Если дремлющий во мне материализатор не изменяет мне, то я могу утверждать, что господин Кремини выпил не что иное, как эликсир беспамятства.
Ирвелин задумалась лишь на миг. Если Чват Алливут прав, то она догадывалась, кто мог быть создателем такого эликсира. Милдред Юнг.
Ид Харш воспринял предположение Чвата со стойким хладнокровием. Его негодование выдавали лишь черные брови, которые выгнулись дугой, как крылья взлетающей птицы. Он отвернулся от своего помощника и с нажимом обратился к заключенному:
– Господин Кремини, вы меня слышите? Приказываю вам ответить: что именно вы выпили?
Часто заморгав, словно только что проснувшись, Прут Кремини впервые отвернулся от фонтана, и Ирвелин удалось рассмотреть его лицо. Широко распахнутые глаза были не обременены и крупицей мысли, а ранее строго отстраненное выражение стало мягким и покладистым.
– По слухам, – вполголоса добавил Чват, – эликсир беспамятства – одна из самых опасных и необратимых вещей, которую может создать материализатор. Он стирает память человека абсолютно, от рождения до момента испития. Прежними сохраняются только рефлексы.
Ирвелин взял озноб. Насколько нужно быть преданным идее, чтобы решиться на добровольное уничтожение всей своей жизни?..
Глава 27Шуты и клоуны
Спустя два часа Ирвелин, Август, Мира и Филипп сидели на скамье ожидания в душном коридоре полицейского участка. В том самом овальном коридоре на пятом этаже, в конце которого располагался кабинет Ида Харша. За узкими окнами виднелось раннее утро. Настолько раннее, что офисные столы местных планктонов все еще оставались пустыми.
Лекари прибыли на Робеспьеровскую, 15/2 спустя четверть часа после вызова. Одного из лекарей Ирвелин узнала – женщина по имени Эллас, которая занималась ее локтем в лавке кукловода. Именно она вскоре подтвердила догадку Чвата Алливута: у Прута Кремини отсутствовала связь с его жизнью абсолютно, он ничего не помнил и не желал вспоминать. Несмотря на вердикт госпожи Эллас, Ид Харш продолжал настаивать на запланированном ранее сканировании.
– Уверяю вас, господин Харш, в сканировании телепата нет никакого смысла, – терпеливо повторяла лекарь. – Пациент находится в тяжелейшем состоянии беспамятства. Сканировать в его сознании нечего.
Харш был непреклонен, и, как только Прута Кремини доставили в участок, его сразу же отвели к телепату Алисе Фанку. Ирвелин и компанию Харш посадил у своего кабинета с приказанием ожидать.
Четверка граффов сидели молча. На разговоры у них элементарно не осталось сил. Ирвелин уже долго смотрела в одну точку, на вытянутое окно за погасшим камином, и скоро бы задремала, если бы не ровный час и не пробудившийся грифон на круглых часах вестибюля. Пол, потолок, округлые стены – все вокруг затряслось, а скамья под ними заходила ходуном.
– Это всего лишь часы, – сообщила Ирвелин. Филипп успел поймать Миру, которая соскользнула со скамьи; Августа кидало взад и вперед, пока он не ухватился за вешалку, наглухо привинченную к полу.
Тряска прекратилась так же резко, как и началась.
– Август, у тебя что-то из кармана выпало, – сказала Ирвелин, заметив блеск у его правого ботинка.
– Я подниму, – спохватилась Мира, уже опуская руку.
Но Август опередил Миру, чуть снова не столкнув ее со скамьи. Он мгновенно нагнулся и схватил блестящий предмет. Зажав его в кулаке, левитант учащенно задышал.
Повисла напряженная пауза. Ирвелин глянула на Филиппа, Филипп на Миру, а Мира обиженно смотрела на левитанта.
– Август? – нарушил паузу Филипп.
Левитант испепелял взглядом свой кулак и не отвечал. Ирвелин ждала, что он оживится, выкинет очередную шутку и посмеется сам над собой, однако сосредоточенное выражение лица, столь редкое для Августа, все не менялось.
– Что у тебя в руке, Август? – задал Филипп вопрос, который мучил всех собравшихся.
– Ничего такого, что стоило бы обсуждений, – ответил он.
– В таком случае раскрой кулак.
Огонек в вечно игривых глазах Августа погас. Не разжимая кулака, он произнес без особой охоты:
– Когда мы поднялись в галерейный зал, я первым увидел его.
– Кого увидел?
– Нильса.
И снова пауза, гуще прежней во сто крат.
– Тогда, в День Ола, – продолжил Август, избегая их взглядов. – Увидев его, я был взбешен. Я подошел к нему первым. Я потребовал, чтобы он не смел подходить ни к тебе, Филипп, ни к тебе, Мира. Нильс согласился, чем удивил меня, но взамен он попросил одну вещь. Он пообещал, что не побеспокоит вас, если я соглашусь передать это… тебе, Мира.
И Август раскрыл кулак. На его ладони лежал миниатюрный браслет из множества прозрачных бусин. Если бы Август не сказал, что это декоративные бусины, то Ирвелин приняла бы их за отшлифованные кусочки льда.
– Я согласился, но про себя решил, что выброшу этот браслет при первой же возможности. Я положил браслет в карман, а впоследствии совершенно о нем забыл. Сами понимаете, шоу иллюзионистов, кража Белого аурума… Вспомнил я о браслете на следующий день, когда ты, Мира, рассказала о вашей с Нильсом беседе. Браслет так и лежал в моем кармане, но отдавать его я не собирался: Нильс нарушил свое слово, решил его нарушить и я. Браслет я оставил у себя дома. Не знаю, каким образом Нильс узнал, что я не передал его тебе, но он определенно как-то узнал. Помнишь, Ирвелин, случай в октябре с моим дверным замком? Я был уверен, что кто-то проникал ко мне в квартиру, открывал и закрывал замок. И я оказался прав. Это был Нильс, ведь браслета в моей квартире с того дня не было. – Август покрутил прозрачные бусины между пальцев. – Сегодня ночью я обнаружил этот браслет в иллюзорном лесу, он валялся у перевернутой мебели. Наверное, случайно выпал из кармана Нильса. Я подобрал его. Не знаю, правда, зачем.