Своими заключениями Ирвелин делиться не стала. Сначала она все обсудит с отцом…
– А каким образом пилигримы могли пронюхать про стекло? Про то, что оно подвергается оживлению, – сквозь поток размышлений услышала она Августа, и ее прорвало:
– Мой отец никому не раскрывал своего метода! – заявила Ирвелин во всеуслышание. – Он не является сообщником пилигримов.
Ид Харш остановился между двумя особенно снежными пихтами и сверху вниз взглянул на девушку-отражателя.
– Вашего отца, госпожа Баулин, в недавней краже я не обвиняю, но вы забываете, что тринадцать лет назад у него тоже были сообщники. Иллюзионист и кукловод. А вот о них нам ничего не известно, кроме имен и точной даты их депортации. Нет, господин Ческоль, их имена раскрывать вам я не имею права.
Август заметался по аллее и несколько раз обронил в снег свою шапку.
– Хорошо, – бросил он, – допустим, что у Прута Кремини в сообщниках был кукловод. Кто он? Та девушка, подмастерье Олли Плунецки?
– Нет, – ответил Харш, зашагав дальше. – О нанятом Олли подмастерье воры узнали куда позже, ведь похитили они его как раз по незнанию – Олли Плунецки всех одурачил. А Прут Кремини похищал Белый аурум с другим кукловодом, его личность нам неизвестна.
– А вам удалось ее найти? Эту девушку, что была подмастерье? – спросила Ирвелин.
Харш отрицательно крутанул головой.
– Когда офицеры пришли на Скользкий бульвар к лавке Плунецки, та лачуга, где она проживала, была пуста. Ни девушки, ни куклы в костюме шута. Нам удалось найти только записку, которую девушка оставила для Плунецки. В ней она сообщала о своем увольнении.
Не успел детектив договорить, как Август пульнул в него следующие вопросы:
– Как воры смогли вынести Белый аурум из дворца? Как миновали стражу? Камень такого размера, как Белый аурум, обязательно бы заметили!
Здесь стало ясно, к кому из всей четверки Ид Харш испытывал бóльшую неприязнь. От сгустившихся бровей его лицо накрылось тенью. Сбитый с полуслова, отвечать он не спешил, а когда снизошел таки до ответа, всячески избегал Августа вниманием.
– Напомню вам, господин Ческоль, что я могу лишь предполагать и допускать. Да, у меня есть мысли и на этот счет. Поскольку мы знаем, что Емельян Баулин брал с собой кукловода и иллюзиониста…
– Иллюзия пустоты, – сказал Филипп словно сам себе. – Когда пилигримы вынули Белый аурум из стеклянного куба, камень взял иллюзионист.
– Прут Кремини? – выдвинула догадку Мира.
– Нет, – отрезал Харш. – Прут Кремини должен был остаться в галерее, чтобы сохранять иллюзию присутствия Белого аурума в стеклянном кубе. Камень взял другой иллюзионист, второй. И применил к краденому камню иллюзию пустоты. Думаю, мне не стоит рассказывать вам, насколько уникальна подобного плана иллюзия.
– И второй иллюзионист вместе с кукловодом вышли из дворца под ручку с монтажниками, – закончил, сияя, Август.
Мира восторг левитанта не разделяла. Она хмуро глядела перед собой и пыталась все сопоставить.
– Если Белый аурум был украден заранее, – протараторила она, – тогда что же произошло в сам День Ола?
– Крайне своевременный вопрос, госпожа Шаас. Что же произошло в День Ола? – Харш выдержал драматичную паузу. – Мой ответ – ничего. Ко Дню Ола стеклянный куб был уже пуст, Прут Кремини занимал свой пост и исправно держал иллюзию Белого аурума.
– Но как же нападение на Прута Кремини? Или это инсценировка? Я была там, видела Кремини почти сразу после нападения, из его ушей текла кровь…
– На инсценировку это мало похоже, госпожа Шаас, здесь я согласен. В результате нападения Прут Кремини получил сотрясение мозга и весь дворец узнал о похищении Белого аурума. Вряд ли такой расклад имел для воров выгоду. Однако вариант инсценировки я не исключаю. И у меня есть еще один. – Он затормозил, и граффы обступили его со всех сторон. – Кто-то другой раскрыл замысел Прута Кремини. Кто-то, кто не на его стороне. Во время шоу иллюзионистов этот кто-то напал на лже-отражателя, тем самым раскрыв его обман и не выдав себя.
– Кто же это мог быть?
– Кто-то из гостей приема?
– Или из персонала…
Ид Харш, с достоинством выдержав весь перечень высказанных догадок, коротко подчеркнул:
– Даже если бы я и знал имя нападавшего, то не сказал бы вам.
Казалось, на этом их расспрос должен быть окончен, но Август отступать и не думал:
– А когда они провернули кражу во второй раз?
Было видно, что Харш находился на грани своего терпения. Последующие слова он произнес без прежнего радушия, которого и так было с гулькин нос.
Когда Прута Кремини выписали из госпиталя, он вернулся к работе дворцового отражателя. В деле о похищении Белого аурума он стоял как пострадавший, поэтому его желанию работать никто не воспротивился (на этом моменте Ид Харш как-то стыдливо опустил взгляд на свои сапоги). В связи со случившимся в День Ола массовых мероприятий во дворце временно не проводили, но одно исключение все же было. Именины ее величества Королевы. Толп именитых гостей не созывали, на праздник пригласили лишь родных королевской семьи, но это не помешало провести во дворце масштабную подготовку. Очевидно, Прут Кремини воспользовался именно ей.
Выкладывать подробности Харш отказался.
– Приступим к моим вопросам, господа, – утвердил детектив и, игнорируя возмущения Августа, повернулся к Филиппу. – Господин Кроунроул, обязан вам сообщить, что согласно показаниям Олли Плунецки, Чвата Алливута и Эрма Сколоводаля, одним из участников кражи Белого аурума является ваш двоюродный брат Нильс Кроунроул.
Харш смотрел на Филиппа, не отрываясь. Ирвелин понимала: детектив считывал его реакцию, только Филипп не менял выражения сдержанности даже после услышанного, ни тени беспокойства на его остром лице, ни дрогнувшей у глаз складки.
– Вы не назвали имени своего кузена на допросе, господин Кроунроул. Скрыли его от следствия, что несколько усложняет ваше положение. – Очередная натянутая пауза, от которой у Ирвелин забегали по спине мурашки. – Но у вас еще есть шанс помочь следствию. Скажите, где ваш кузен может сейчас находиться?
– Я не знаю, – ответил Филипп просто, обнажая при этом абсолютную правду.
Ид Харш выжидал, полагая, что Филипп добавит что-то еще. Но он молчал, как молчали и остальные. Мира беспокойно крутилась на каблуках, а Август сделал вид, что его заинтересовал подлетевший к ним взъерошенный снегирь.
– Сообщаю вам, что ваш кузен объявлен в розыск, как и второй графф по имени Брагаар. Однако. – Харш тяжело вздохнул. – Взяв во внимание вашу репутацию и участие вашей… эм-м… компании, считаю себя обязанным отметить, что следствие по этому делу будет функционировать под грифом «секретно». Полиция Граффеории пока обнародует лишь одно имя – Прута Кремини, главного виновника истории с грабежом дворца.
Ирвелин, Август и Мира уставились на Филиппа. По выражению иллюзиониста сложно было что-либо счесть, но то, что он не ожидал от полиции подобной щедрости, стало для всех очевидным.
– Спасибо, – только и сказал он.
– Госпожа Баулин, по вам решение тоже принято. – Харш без промедления обратился к Ирвелин. Отражатель затаила дыхание, боясь выдать свое волнение, и краем глаза увидела Августа, который подошел к ней ближе. – Вы, госпожа Баулин, стали объектом долгих споров. Капитан Миль по отношению к вам был непреклонен, и вы должны понимать, что у нас есть основания не доверять вам. Вы навлекли на себя массу проблем, и не ясно, случайность это или намеренный ход. Однако пришли мы к следующему заключению: вы, госпожа Баулин, от тотального сканирования освобождены, но отныне за ваши неосторожные поступки несу ответственность лично я, поэтому буду премного благодарен за вашу порядочность.
Правильно ли Ирвелин сейчас услышала? Сам Ид Харш заступился за нее?
– Больше мне сказать вам нечего, – закончил детектив и попытался изобразить что-то наподобие улыбки. Вышло у него не очень похоже, даже термит, попавший в суп, выглядел бы куда радушнее. Заложив руки за спину, сыщик зашагал прочь.
– Детектив Харш! – крикнула ему вслед Ирвелин, отошедшая от своих переживаний. – Что вы думаете по поводу зоркого поля? Возможно ли, что поле находится не под Мартовским дворцом?
Ид Харш развернулся. Ветер раздувал его темные волосы.
– Со всем уважением, госпожа Баулин, но тот довод, что некая преступная организация возомнила себя историками и выдумала свое зоркое поле, еще не означает, что всеми принятые факты ложны. Ваша теория любопытна – это все, что я могу сказать. К тому же данный вопрос в мою компетенцию не входит. Всего вам доброго.
Четверо граффов в молчании провожали взглядом мрачную фигуру детектива, пока тот не скрылся за узорчатыми воротами. Пошел снег. Махровые снежинки закружились над головами граффов в резвом водовороте.
– Не сходится, – нарушила благодатный момент Ирвелин.
– Что не сходится? – спросил Август.
Ирвелин повернулась к ним, снова образуя круг.
– Помните, как говорила Дельфижиния Мауриж? У пилигримов девять членов, восемь из которых с разными ипостасями.
– И что же здесь не сходится?
– Ид Харш сказал, что Прут Кремини, иллюзионист, смог выкрасть Белый аурум из дворца с помощью кукловода и другого иллюзиониста. Когда кукловод вынул камень из куба, сам Кремини держал иллюзию Белого аурума в стеклянном кубе, пока другой иллюзионист проносил Белый аурум через дворцовую стражу, применив иллюзию пустоты. Но ведь тогда выходит, что среди пилигримов иллюзионист не один. Их двое.
– А на собеседование, которое проходил Кремини для должности дворцового отражателя, – подхватил Филипп, понимая, к чему клонит Ирвелин, – прошел подставной лекарь-отражатель, чтобы сдать экзамен вместо Кремини. Притом что в отчете указана ипостась кукловода. И поверьте мне, собеседования во дворце проходят строго, и каждого, кто попадает внутрь, проверяют на ипостась лучшие инспекторы.
– Выходит, тот подставной лекарь – и отражатель, и кукловод? – уточнил сбитый с толку Август.