– Разве не естественно влечение полов друг к другу? – обращаюсь я к её университетскому интеллекту.
– Дима, раз такой разговор, ты должен знать, что я девушка. Я не готова на большее, чем поцелуи.
– Я не стремлюсь, Лена к большему, если не хочешь.
– Очень хочу в это верить, мне хорошо с тобой, совсем не думала, что так быстро….
– Ну, насчёт быстро… – перебиваю я ее. – Биополя двух полов либо сразу тянутся друг к другу, либо отталкиваются.
Она бросает на меня испытующий взгляд:
– Я знаю это, но ты не так понял.
– А как?
– У меня недавно был друг, дружили больше года и расстались, он сказал, что не может больше быть со мной… без физического обладания.
Я усмехаюсь:
– Странным было бы другое с такой девушкой.
– Какой «такой»? Я самая обычная.
– Это тебе так кажется. Не знаешь ты еще просто своей силы над мужчинами.
– Я ходила только с ним. Все на курсе знали, никто больше не приставал.
– Давно разошлись?
– Перед отъездом.
– Не можешь забыть его?
– Нет, забыла. Я точно узнала, что он гулял со мной, а спал – с другой!
– Это понятно! Ты его так возбуждала, что ему нужен был какой-то половой выход.
– Господи, я знаю тебя только час, а мы ведём такие разговоры!
Я замолкаю. Она думает, что пресекла меня, и улыбается:
– Да нет, ты не бери в голову, я сама удивляюсь, как мне хочется быть с тобой откровенной. Понимаешь, я психологически не готова к сексу! Росла в очень строгой семье.
– Родители – староверы?
– Да. Откуда ты знаешь?
– Представь себе, я почему-то подумал об этом, как только увидел тебя.
– Почему?
– Чувствуется чистокровная славянская порода, – смеюсь я.
– Ладно, пошли.
6. Жизнь прекрасна!
Мы выходим из санатория и идём через парк «Ривьера». На часах уже два. Обед я пропустил, но нисколько о том не жалею – рядом шагает чудо, на которое непроизвольно озираются все встречные мужчины, люто мне завидуя. Лена смущается:
– Кошмар какой-то! Так и едят глазами.
– А дома как?
– Да что ты, сибиряки – сдержанный народ. Я бы не пошла с тобой, не знай, что ты из Сибири.
– Это недемократично. Дискриминация по месту жительства.
– Похоже, дело не в месте жительства. Ребята с университета, с которыми я летела, тоже вчера, как приехали, засуетились. Ну, прямо каждый стал ко мне лезть.
– Да, юг и отпуск меняют людей. Они свободны, да ещё там, где щепка на щепку лезет, вот и не хотят, чтобы жизнь проходила мимо.
– По-твоему, жизнь заключается в сексе?
– А в чём сейчас жизнь для тебя?
– Так нечестно! Вопросом на вопрос.
– Ну, уж ответь старшему.
– Знаешь, я сильно увлекаюсь спортом. Первый разряд по волейболу и по лыжам. Люблю свою будущую профессию – психологию. Люблю театр, музыку, книги.
– Короче, есть куда девать энергию, – хмыкаю я.
– Не знаю, может быть, со временем изменюсь.
В парке мы подходим к группе уютных водоёмчиков с завитыми по окружностям бетонными стенками. На больших зелёных листьях кувшинок сидят огромные лягушки и квакают.
– Чудно! – изумляется Лена, – не боятся людей.
Я хохочу, уже зная секрет этих лягушек.
– Они механические.
– Не может быть!
– Жаль, нельзя дотянуться и потрогать.
– Ну, уж нет! – Лена снимает босоножки и входит в воду.
– Правда, холодные, – разочарованно произносит она. – А цветы? Тоже искусственные? – трогает она и кувшинки. – Похоже, настоящие, только я этому не верю теперь.
– Вот так! Видишь, правда условна. Всё в жизни условно.
– Ну, просто урок психологии, обязательно расскажу профессору.
Потом Лена задумывается и замолкает до самого нашего выхода из парка. На хорошеньком личике отражается борьба мировоззрений. «Эх, трахаться и трахаться бы нам с тобой в постели с таким-то телом! – в ознобе думаю я, – ни о чём бы больше не размышляла!»
Мы останавливаемся за парком у огромного развесистого дуба, он приветливо шелестит красавице ветвями. Лена в ответ гладит его по узорчатой коре и потом обнимает.
– У нас кедры! – говорит она, опять щурясь на солнце.
Я замираю от острого ощущения единения этой чудной славянской богини с природой. И с вечностью…
Бывают светлые минуты прозрения, когда человек чувствует себя одновременно и зыбкой частицей Вселенной, и всей необъятной Вселенной сразу.
В поле нашего зрения возникает пивной бар «Петушок». Не будучи большим любителем пива, я, однако, не могу пропустить такое знаменитое место и приглашаю туда Лену.
Пиво тут наливают тёплое, прямо из кранов огромных чанов, в которых оно и готовилось. Вкус у него специфический, хлебный, очень свежий. На закуску я беру крупные розовые креветки. Лена никогда их раньше не ела и не знает, как к ним приступить. Я пододвигаюсь к ней поближе и беру из её рук креветку, которую она беспомощно вертит.
– Видишь, главное у креветки туловище, надо только содрать панцирь, – и я делаю это, а кусочек мяса кладу Лене в подставленный ротик.
– У, вкусно! – жмурится она. Я пользуюсь моментом и влепляю ей поцелуй в пенистые от пива губки. Она открывает глаза и… влепляет ответный поцелуй мне. У меня кружится голова.
– Ленка! Уже целуется, недотрога! – раздаётся вдруг вопль.
Лена вздрагивает:
– Ой, девочки, вы всё ещё здесь?
– Что ты, мы по второму заходу!
Три девчонки, очень даже ничего, но до Лены далеко, подскакивают к нам. Знакомимся. Девчонки, видимо, хватили не только пива и приглашают нас в гостиницу, говорят, что познакомились с парнями, те скоро придут.
Лена смотрит на меня.
– Как хочешь сама, – говорю я.
– Очень девчонки пьяные, – шепчет она мне, – а там ведь Липарит будет ждать.
Я дивлюсь её благоразумию, а идти в компанию с парнями, которые, я не сомневаюсь, переключатся все на Ленку, мне не хочется. Кстати, пьяные-то девчонки пьяные, но, видимо, тоже подумали о том же – слишком сильная конкурентка им Лена, и не настаивают.
Мы оставляем девочек в «Петушке», а сами заходим в магазин, где я покупаю буженину, швейцарский сыр с дырками, розоватую черноморскую кефаль горячего копчения, три бутылки пива, зелёный горошек, шоколад и ещё какую-то зелень. Пировать, так пировать! Тут подбегает Лена, в руках у неё прозрачный пакет с фруктами и… коробка креветок.
– Вот это да. Любовь с первого взгляда! – шучу я.
– Ой, у меня всё здесь как-то внезапно, – смущается девушка.
– Свежесть чувств приветствуется! – восклицаю я и крепко прижимаю и целую благоуханную прелесть, не обращая внимания на покупателей.
– Да что такое со мной? – опять страдает она, когда мы выходим из магазина. – За всю жизнь ничего подобного себе не позволяла!
Я только посмеиваюсь, но не слишком, чтобы не обидеть её, да и не над ней, а просто от избытка чувств.
– Подожди меня на улице, – просит Лена около гостиницы.
7. Звезда Ривьеры
Я жду ее, и она, наконец, появляется в дверях. У меня нет слов! Лена распустила и подзавила волосы, на ней лиловое кружевное платье с широким коричневым кожаным поясом, серебристое жемчужное ожерелье, ножки перестукивают высокими каблучками таких же, как платье, лиловых остроносых туфель. Я встаю со скамейки, смотрю на нее в оцепенении и не могу тронуться с места, страшась, что вдруг исчезнет это пригрезившееся мне видение. На её лице и сейчас нет никаких следов косметики, оно излучает только свежесть.
– Не смотри на меня так, – неподдельно жалобно просит Лена.
– Страшно идти рядом с тобой, – очнулся я.
– Ну не надо, Дима, – и она целует меня в нос. – Не смущай меня.
Я откликаюсь робким благоговейным поцелуем, слегка коснувшись её губ. Она подхватывает меня за руку, и мы скоро и весело топаем обратной дорогой, в сторону санатория.
Тёплый бархатный вечер, в парке звучит музыка, улыбаются гуляющие пары, опять квакают лягушки. В воздухе разлит тот особый терпко сексуальный аромат, который буйная зелень и цветы издают один раз в сутки, когда растения переходят с дневного ритма выделения кислорода на свету к выделению углекислого газа в темноте. Мне хочется прыгать и плясать, сердце выскакивает из груди от избытка адреналина, но я, выпрямившись, как статуй, чинно сопровождаю свою роскошную даму, хотя её соседство со мной, одетым в спортивный, пусть и импортный, костюм со стороны, видимо, кажется неуместным. На нас оглядываются. Нет, оглядываются на нее…
Липарит встречает нас на пригорке около входа в санаторий во всеоружии. Свою пляжную одежду он сменил на элегантный вечерний костюм. В белой нейлоновой сорочке с вишнёвым галстуком, с серебристой сединой на висках, в облаке дорогих духов, поджарый и стройный, он смотрится кино-героем зарубежного фильма. Проходящие мимо него знакомые женщины первыми здороваются с ним, откровенно мечтая завлечь его в праздничную компанию:
– Добрый вечер, Липарит Аветисович!
Горный орёл, заложив руки за спину, отвечает сухо, насупившись, сверху вниз:
– Здравствуйте!
Зато при виде Лены он выпрямляется, на глазах непостижимым образом вытягивается – сантиметров на десять! – и чуть было не отдает ей честь со щёлканьем каблуками, как подполковник генералу. Но вовремя спохватывается и, грациозно наклонившись, берёт славянскую королеву за руку, потом сладострастно (или мне это кажется?) прикладывается к руке губами. Девушка совсем смущается:
– Не надо, Липарит Аветисович!
– Раз уж мой друг представил вам меня, позвольте узнать ваше имя… звезда Ривьеры.
«Звезда Ривьеры» смущается вконец и прячется за мою спину.
– Лена её зовут, – говорю я, – не смущай её, Липарит. – Будь проще, и люди к тебе потянутся, – изрекаю я известный афоризм.
– Ко мне тоже скоро Наташ приедет из Ереван, – признаётся вдруг Липарит. – Двадцать лет, красивый девушка, как ты, Лена, будем вместе ресторан ходить.
Про «Наташ» армяни