Редмонд поднял глаза от книги и приподнял бровь.
— Похоже, у тебя посетитель.
На подоконнике сидел огромный ворон, густые черные перья взъерошились от ветра. Птица держала в клюве большой золотой конверт.
— Сайлас! — воскликнула я, взволнованная вестью от Эулалии.
Я боялась, что она больше никогда не заговорит со мной.
Сайлас с пронзительным карканьем улетел, как только я выхватила конверт у него из клюва, что могло означать только одно: Эулалия не ожидала ответа.
Мое сердце упало, и я просунула палец под край конверта, снимая печать с того, что могло быть только прощальной запиской.
Внутри лежало единственное письмо. Оно гласило:
Здравствуйте, Далия,
Требуется ваше присутствие на указанной поляне через три дня в течение часа ведьм для определения вашего наказания за следующие преступления:
Убийство.
Мошенничество.
Угроза Ковену Висельников и его членам.
Ожидается, что вы прибудете без оружия и примете решение.
С уважением,
Эулалия Энолиан
Главная ведьма Ковена Висельников
Все оказалось намного хуже, чем ожидалось.
— Убийство и угроза жизни?
Я подпрыгнула при звуке голоса Редмонда. Он встал у меня за спиной и выхватил письмо из моих пальцев. Когда он успел стать таким проворным?
— Эм… ничего. Это ничего, — заикаясь, пробормотала я, пытаясь выхватить у него письмо.
Он отступил зигзагом, ужасно ловко для мужчины средних лет, и сгорбился над письмом, чтобы я не выхватила его. Закончив читать, он фыркнул и отбросил письмо в сторону.
— Ты не пойдешь.
— Пойду. Мне нужно увидеть Эулалию и попросить прощения. Я должна все уладить с ней.
Редмонд потер виски.
— Все обернется не так, как ты думаешь, Далия. Она включила в обвинения мошенничество и угрозу жизни. Когда дело доходит до этого, нельзя просить прощения. Эулалия и ее ковен уже приняли решение.
Мои плечи поникли.
— Они поймут. Она поймет. Я позабочусь об этом. То, что я сделала, было случайностью. И если бы не я, ее ковен был бы заперт в темнице, ожидая несправедливого суда, за которым последует верная смерть.
— Ты же знаешь, что говорят о благих намерениях. Они не имеют значения. Имеет значение только конечный результат.
— Ты не знаешь ее так, как я, — прошептала я. — Она простит меня.
— Ты не пойдешь на эту встречу! — выкрикнул он, будто чертил черту, через которую не даст переступить. Вена на его лбу вздулась и пульсировала, будто вот-вот лопнет.
— Конечно, я пойду! — крикнула я ему в ответ. — Мы говорим о моей подруге. Если я не пойду, я буду мертва для нее. Мне нужно объясниться. Я приду и приму любой приговор, который она пожелает мне вынести, и буду молить богов, чтобы она смогла простить меня.
Редмонд съежился в кресле, обреченно уронив голову на руки.
— Как ты выросла такой упрямой?
Он грустно улыбнулся мне, в его глазах затуманился блеск.
— Я больше не знаю, как тебя защитить.
Я подошла к нему, мое горло сжалось, слезы угрожали задушить меня. Я никогда не хотела причинять всем столько боли, особенно ему. Я присела на краешек его стула и заключила его в объятия.
— Я уже большая девочка. Тебе больше не нужно меня защищать. Это все моя вина, и я сама обо всем позабочусь. Я обещаю.
Он потянулся, чтобы похлопать меня по руке, и грустно улыбнулся.
— Тебе лучше это сделать, иначе я могу просто сойти с ума.
Я бы пошла к Эулалии и попросила прощения у нее и ковена.
Она простила бы меня. Она должна была.
ГЛАВА 13
Я страшилась встречи с Ковеном Висельников завтра ночью. Тревога грызла меня изнутри, разрывая на части. После нескольких продолжительных обсуждений Редмонд неохотно согласился, что посещение собрания было правильным поступком, хотя эта идея все еще беспокоила его. Он настаивал на том, чтобы сопровождать меня, но я отказалась. Это была моя обязанность — загладить свою вину.
Я сидела на вершине одного из шпилей святилища, свирепо глядя на горгулью, которая отказывалась говорить со мной. Я пыталась заговорить с ней, пытался предложить ей кусочек сыра, но она не превратилась в живое существо.
Райкен дергал меня за ниточки, выставляя участником какой-то шутки. Оглядывая территорию, я искала его самодовольное лицо, надеясь, что он не видел абсурдной сцены, которая только что произошла. К счастью, его нигде не было видно.
Побежденная, я прислонилась к горгулье, используя грубую каменную статую в качестве опоры. Все шло наперекосяк: Эйден все еще был в отъезде, в охоте на сбор, Райкен постоянно находился в моем пространстве с тех пор, как они с Редмондом стали неразлучны, а Эулалия, казалось, жаждала моей крови.
Закутавшись в плащ, я любовалась дворцом с высоты птичьего полета, вдыхая свежий осенний воздух. Каменные стены дворца напротив отражали почти золотой свет заходящего солнца, и это как-то успокаивало мои нервы. Мне здесь нравилось. Это было одно из немногих мест в этом мире, которое было безопасным и защищенным, скрытым за высокими стенами. С высоты были видны отдаленные деревни, приютившиеся между пологими холмами и окруженные собственными крепостями.
Ничто из моего прошлого не могло найти меня здесь.
Рев труб привлек мое внимание к железным воротам, ведущим на территорию дворца. Эскадрон солдат въехал верхом на лошадях, неся флаг Камбриэля и герб королевской семьи.
Эйден вернулся.
Он ехал первым с Джорджем и Брэндоном по обе стороны от него. Примерно двадцать солдат последовали за ним, смеясь и болтая по поводу их счастливого возвращения. Король и его советники собрались на лестнице дворца, готовые приветствовать вернувшегося принца и его отряд.
Я бы осталась здесь, молча наблюдая и ожидая возможности поговорить с Эйденом наедине, но вид клетки, прикрепленной к концу процессии, заставил меня сдвинуться с места.
Нет.
Они забрали что-то… или кого-то, и я молилась, чтобы Эулалии не было в той клетке.
Я спустилась со своего насеста и вошла в святилище через открытое окно. Топот моих ног эхом разносился по лестничному колодцу, когда я поспешно спускалась во внутренний двор, мое сердце бешено колотилось от предвкушения.
Пожалуйста, не Лали.
Жужжание оберегов покалывало мою кожу, когда я поспешила через вход в святилище и направилась к мощеной площади, укрытой между святилищем и стенами дворца.
Мужчины приближались верхом, топот копыт их лошадей становился громче по мере их приближения, и я прикусила губу и поднялась на цыпочки, вытягивая шею, чтобы хоть мельком увидеть клетку. Но мой обзор был заблокирован большой толпой, собравшейся вокруг процессии солдат.
Эйден заметил меня, когда мужчины остановились и спешились. Он коротко улыбнулся, но его губы поджались, когда он проследил за направлением моего взгляда на клетку.
Клетка находилась слишком далеко, чтобы быть уверенной, но, похоже, в ней были женщины. Если быть точной, их было трое.
Я придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть, но Эйден встал передо мной и схватил меня за руку, заставляя остановиться.
— Не надо. Не здесь. Не сейчас. Я знаю, у тебя большое сердце, но мой отец наблюдает за тобой.
Когда я подняла глаза, взгляд Эйдена был прикован к его отцу.
Король стоял на ступенях дворца, окруженный свитой советников и слуг, готовый приветствовать своего сына и нетерпеливо ожидающий возможности хоть мельком взглянуть на сбор, который везли на буксире. Он был одет в тончайшие шелка красного и золотого цветов, богатые ткани не скрывали ни его пуза, ни безумных искорок, плясавших в его глазах.
Было удивительно, как Эйден мог быть в родстве с таким мерзким человеком.
Эйден не поклонился и не поприветствовал короля, как того требовал королевский протокол, а вместо этого стоял высокий и гордый, выпятив грудь на всеобщее обозрение. Это был вызов. Заявление о неповиновении. Это было странное зрелище, учитывая, что Эйден всегда был идеальным сыном для своего отца.
Король сжал кулаки, его рот скривился в усмешке. Мои брови в замешательстве сошлись на переносице. Что-то произошло между ними двумя, что спровоцировало эту молчаливую битву желаний — и не менее того, на публике.
Я убедила себя, что не могу быть причиной. Эйден не видел своего отца с той ночи, когда мы были вместе.
Эйден бросил на своего отца злобный взгляд, когда тот отважился пойти дальше по пути бунта, поддерживая зрительный контакт с мужчиной, когда наклонился, чтобы поцеловать меня.
Его губы коснулись моих, и по толпе пронесся громкий вздох. Удивленная его жестом, я отступила за пределы досягаемости и приготовилась встретить гнев короля лицом к лицу.
Король ничего не сказал, только с отвращением посмотрел на своего сына и стиснул зубы, бросив убийственный взгляд в нашу сторону. Мурашки дурного предчувствия пробежали у меня по спине. Выражение лица короля означало смерть и наказание.
Он выкрикивал приказы своим советникам и слугам, требуя, чтобы они следовали за ним, когда он ворвался обратно во дворец.
Тот поцелуй был не моей виной, но я буду той, кто заплатит за него.
Мой рот открылся от шока, и я шлепнула Эйдена по груди.
— Что это было?
— Ничего. Я просто доказываю свою точку зрения.
Эйдену не нужно было втягивать меня в какую-то дерьмовую перепалку, которая происходила между ним и его отцом.
— Это не нормально, Эйден. У нас даже не было возможности обсудить то, что произошло, и я никогда не позволяла тебе заявлять права на меня как на свою при всех.
— Я сказал тебе, что найду способ быть нам вместе, и это все. Просто следуй за мной и доверься мне.
Довериться ему. Он пропал на неделю после того, как мы были вместе, и мне было немного горько из-за этой ситуации. Предполагалось, что у нас будет интрижка на одну ночь. Я не думала, что он был серьезен, когда сказал, что найдет способ, чтобы мы были вместе. Идея была сумасшедшей. Но чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что это не имеет ко мне никакого отношения.