ГЛАВА 24
— Почему ты называешь меня маленькой вороной? — спросила я.
Райкен усмехнулся.
— Потому что ты любопытное маленькое озорное создание со склонностью шнырять повсюду и всегда совать свой крошечный клювик куда не следует.
Я фыркнула от его ответа и переключила свое внимание на серебряные надписи, сбегающие по его груди, проводя пальцами по рисункам.
— Что они означают?
С того самого момента мы лежали, сплетясь друг с другом, его руки обвились вокруг моей талии и шеи, притягивая меня ближе. Моя нога была перекинута через его бедро, притягивая его ближе к моему естеству. Он усмехнулся и заерзал, когда я провела пальцем по татуировке ниже, вдоль V-образной мышцы, которая вела к его бедрам. Редкая улыбка осветила его лицо, ослепительная в свете свечей.
Его зубы приобрели нормальную жемчужно-белую окраску, выровнявшись между приподнятыми губами. Губы были такими мягкими и отвлекающими, что мне ничего так не хотелось, как снова прижаться своими губами к его. Но я сопротивлялась, переместив руку на руку, обвитую вокруг моей шеи, и начала повторять путь заново.
— Некоторые из них — обещания, некоторые — воспоминания, а другие — дань уважения. Все они являются напоминанием о том, что произошло, что произойдет и что нужно сделать, — сказал он.
Передо мной была выложена целая история, и я была полна решимости прочитать ее и узнать все. Мои пальцы очертили очертания двух волков, прижавшихся друг к другу носами на его груди.
— А эта? Это обещание, память или дань уважения?
Райкен выдохнул, зажмурив глаза от этого вопроса, как будто рисунок содержал воспоминание, которое было слишком трудно вынести.
— Это долгая история, — с болью прошептал он, открывая глаза, чтобы посмотреть на меня. — Из тех времен, когда мои родители погибли на войне с Иным Миром. Они были полны решимости покончить с этим и навсегда запереть врата в это место. Они должны были жить тысячи лет, но их жизни закончились в одной битве, первой битве, в которой они когда-либо участвовали. Это было потрясением для всех нас. Все королевство оплакивало их потерю и так и не оправилось полностью. Они были парой, идеальными королем и королевой, которым с рождения было предназначено вести нас к величию.
Он вздохнул и отодвинулся от меня, перекатываясь на спину, чтобы посмотреть в потолок.
— Я сделал татуировку вскоре после того, как мой брат получил корону.
Его родители были парой. Из того, что я читала, это была невероятно редкая связь, которая, очевидно, была у Фина и Эулалии. Я улыбнулась, зная, что моя подруга была частью самой редкой любовной связи в мире.
Это объясняло двух волков. Альфы Серых волков обычно спариваются на всю жизнь, чтобы укрепить свои позиции лидеров.
— Предполагалось, что они будут жить тысячи лет. Сколько им было лет?
— Моей матери было около четырехсот лет, а отцу — пятьсот.
Мои брови полезли на лоб, и я задумалась, сколько ему лет.
— Мне пятьдесят два, — ответил Райкен, словно прочитав мои мысли.
— Боги мои. Ты старше Редмонда, — поддразнила я, показав язык.
Райкен закатил глаза.
— Ну, фейри считаются детьми, пока им не перевалило за сорок.
Я рассмеялась. Должно быть, он считал меня незрелой, ведь мне всего двадцать три, но опять же, я не была фейри. Фейри старели медленно, а Райкен выглядел ни на день не старше своих тридцати с небольшим. Чего я никак не могла уразуметь, так это того факта, что он принадлежал к королевской семье, ему было суждено стать королем, если бы не его брат.
Он наконец-то открылся, история его жизни разворачивалась у меня на глазах. Его доверие, нахождение в его ближайшем окружении вызывали привыкание, и я отчаянно хотела услышать больше. Я продолжала прослеживать путь двух волков пальцами, восхищаясь мастерством изготовления серебристого меха, зубов и глаз. Маленькие кусочки черного были вкраплены в каждую татуировку, создавая глубину рисунка.
— Итак, эта татуировка — одновременно память и дань уважения, — подтвердила я.
Надпись, казалось, мерцала и изгибалась под моими пальцами. Мои глаза расширились от реакции, которую, казалось, вызвала его татуировка на мое прикосновение. У меня были галлюцинации?
Райкен улыбнулся, увидев, как меня поразил дизайн, но поморщился, прежде чем заговорить.
— Да, но это еще и обещание. Моему брату.
Мои пальцы оторвались от его кожи, и я изучила его сжатую челюсть и решительный взгляд, прежде чем заговорить.
— Обещание отомстить, — сказала я, зная, что он имеет в виду.
Он кивнул, и я выдохнула, кладя голову ему на грудь, чтобы впитать его тепло и предложить хоть какое-то подобие комфорта.
— Расскажи мне о своих способностях. Ты мог управлять стихиями? Ты мог перемещать предметы силой мысли? — спросила я, внезапно взволнованная возможностями того, что он мог сделать.
Я села, обернув простыню вокруг торса, чтобы скрыть свою наготу. Мои мысли внезапно сосредоточились на одном наборе навыков, которому я всегда завидовала у высших фейри.
— Ты мог перемещаться из одного места в другое?
Умение «просеивать» было главным навыком, за обладание которым я бы убила. Фейри могли это делать, используя способность перемещаться из одного места в другое. Я пыталась несколько раз, но всегда безуспешно. С этой способностью мне больше не нужно было бы ускользать глубокой ночью, и не было бы риска переходить с места на место. Весь мир был бы у меня под рукой. Я могла бы уйти прямо сейчас, если бы захотела.
Райкен усмехнулся моему рвению и сел.
— Я мог бы сделать все это и даже больше. А как насчет тебя? Ты понимаешь масштабы своей магии?
Я скрестила ноги и взмахнула ладонью, бледно-золотистый огонь заиграл в моей руке.
— Моя магия вспыльчива, и ее трудно контролировать, но я могу вызвать огонь. Я узнала, что могу красть магическую энергию у других в ту ночь, когда Ковен Висельников пытался наказать меня. Это также научило меня тому, что я могу чувствовать отголоски силы, подобные твоим. Но во всем остальном мне пришлось разбираться самой и с небольшой помощью Эулалии, — я поморщилась. — У меня никогда не было семьи, которая могла бы научить меня.
Он мягко улыбнулся мне и слегка сжал мое бедро, предлагая утешение.
— Чему ты хочешь научиться, Далия? Может быть, я смогу тебе помочь, — предложил он.
— Я хочу просеивать. Я хочу иметь возможность ходить туда, куда я хочу, когда захочу, — выпалила я, мое тело гудело от возбуждения.
Я снова почувствовала себя ребенком. Мир внезапно наполнился возможностями новых мест, новых вещей и его самого.
Райкен провел руками по моим бедрам, и от этого движения меня затопило тепло.
— Закрой глаза, — приказал он.
Я повиновалась. Тепло его рук исчезло, и вскоре на смену ему пришло чувство холодной пустоты. Я запротестовала, захныкав, нуждаясь в том, чтобы почувствовать, как его тело соединяется с моим.
Его мелодичный смех заполнил пустоту.
— Тебе нужно сосредоточиться. Очисти свой разум и сконцентрируйся на дыхании. Следи за своим дыханием, и твой разум опустеет.
Я последовала его указаниям, замедляя дыхание до расслабленного темпа и следя за тем, как воздух входит в мой нос и выходит обратно. Мой разум продолжал блуждать, вторгаясь в мысли и не давая возможности сосредоточиться на текущей задаче.
Я не могла этого сделать, не могла сосредоточиться.
Мои глаза распахнулись, и ногти впились в лицо, вызывая зуд, который никак не проходил.
— Ааа! Я не могу сосредоточиться!
— Попробуй еще раз, — приказал Райкен. — Закрой глаза и сосредоточься на дыхании.
Я сделала, как он сказал, и это было почти то же самое, что и раньше, но его глубокий голос проник в мои мысли и повел меня дальше. Его прикосновение вернулось к моим коленям.
— Следи за своим дыханием. Вдыхай через нос и снова выдыхай. Чувствуешь ли ты, как твоя грудь и живот расширяются с каждым вдохом? Собери мысли в своей голове и отпускай их каждый раз, когда выдыхаешь.
Мир растаял от его слов, и когда он замолчал, в моей голове стало пусто. Я следила за своим дыханием и медленно расфокусировалась, отделяясь от своего тела.
— Очень хорошо, — похвалил Райкен.
Я улыбнулась его одобрению.
— Теперь сосредоточься на месте, где ты была раньше. Месте, куда ты хочешь вернуться снова. Можешь ли ты представить его в своем воображении? На что оно похоже?
Я вызвала в воображении образ поляны, на которой мы с Эулалией часто встречались. Я попыталась представить себе хрустальные листья, окаменевшие стволы деревьев и темный мох, расстилавшийся под лесной подстилкой. Пыталась ощутить лунные лучи, пробивающиеся сквозь тенистый лес, но осталась только чернота, мой разум превратился в чистый лист.
Я ничего не видела, не могла представить пункт назначения. Я была в темном пространстве, где не было ничего, кроме теней.
Что-то яркое привлекло мое внимание в темноте, и я медленно придвинулась ближе. Это был шнур, серебряный, переплетенный с золотым, и он был прекрасен. Я протянула руку и потянула за нее, притягивая поближе к себе.
Райкен резко вздохнул, как будто его ударили, и мои глаза открылись.
— Думаю, на сегодня мы закончили, — проворчал он.
— Что? Почему? Я едва успела попробовать.
Разочарование захлестнуло меня. Мне нужно было научиться просеивать. Моя свобода уменьшалась с каждым днем, и наличие этой способности расширило бы мои границы.
Райкен ответил ворчанием и отпустил меня, избегая зрительного контакта, когда встал с кровати. Я плотно обернула простыню вокруг своего тела и смотрела, как он надевает кожаную форму.
— Куда ты идешь?
Он вернул свое оружие на место, шорох стали о кожу нарушил тишину между нами, и когда он был полностью одет и в плаще, он подошел к кровати, чтобы нависнуть надо мной, сжимая пальцами мою челюсть и не сводя с меня глаз.
— Мы попробуем еще раз позже, — заверил он, проводя большим пальцем по моим губам.