Редмонд вздохнул с облегчением.
— Я справлюсь. Пойди проверь клетки и убедись, что в них нет никого из твоих знакомых.
— Спасибо тебе, — прошептала я.
— Продолжай, — бросил он через плечо, переходя к следующему солдату, который нуждался в его внимании.
Я воспользовалась моментом, чтобы обойти большую группу мужчин, двигаясь так, чтобы казаться беспечной, — еще один ученый искал кого-нибудь, нуждающегося в медицинской помощи, но я искала одного человека в частности: Эулалию.
Пробираясь сквозь караван заключенных, я внимательно следила за ними и видела смутно знакомые лица, которые смотрели на меня сквозь прутья решетки. Мои шаги остановились при виде клетки, заполненной магами, группой мужчин, которых я видела в таверне в первую ночь, когда я вывела Габриэллу на ночь.
Казалось, что Эйден почти обнаружил таверну. Почти каждое лицо в этих клетках часто посещало это место. Это были все ведьмы и маги, поскольку фейри и волшебные существа не подлежали плену, благодаря пакту между королевством фейри и землями людей. Ведьмы и маги, посетившие таверну, были бы легкой добычей после ночи пьянства.
Слава богам, что Эйден планировал простить их.
Я продолжала двигаться мимо железных ограждений, каждое из которых было заполнено десятью или более заключенными, которые выглядели измученными и иссохшими. У пленников были глубокие круги под глазами. Железные прутья истощили их силу и магию, не говоря уже о проклятых наручниках с рунами, обвитых вокруг их запястий, оставлявших на них отметины и медленно истощавших их тела, делая их серыми и бледными.
Мои губы презрительно сжались. Они были связаны и беспомощны, но, возможно, иначе в это было бы неправдоподобно.
Я остановилась как вкопанная, когда дошла до последнего ограждения на краю фургона. Женщина с вьющимися каштановыми волосами и темной кожей сидела в клетке спиной ко мне. Ее окружали ведьмы; лица, которые я знала слишком хорошо. Я нахмурилась и осторожно приблизилась, мой разум повторял «Нет».
Этого не могло быть.
Они сбежали. Они благополучно выбрались из леса во время последнего сбора.
Я обошла железные прутья, сжимая кулаки, чтобы унять легкую дрожь, сотрясавшую мои руки, и одновременно говоря себе, что все будет хорошо. Мне просто мерещилось всякое, я создавала живой кошмар, чтобы помучить себя.
Но когда медовые глаза заглянули между отверстиями клетки и встретились с моими, я поняла, что ошибалась. Это происходило на самом деле.
Эулалия была схвачена.
Я ничего не сказала, не подала никаких признаков узнавания из страха, что кто-нибудь может увидеть. Вместо этого я очистила свое лицо от эмоций и встретила побежденный взгляд мою подругу пустым взглядом, который ничего не выражал. Эулалия ничего не сказала, просто прислонилась спиной к железным прутьям и подняла брови, как бы говоря: Так оно и есть.
Я слишком долго стояла, не находя слов, рискуя привлечь нежелательное внимание. Когда шок, наконец, прошел, я сохранила неподвижность и невозмутимый вид.
Мое доверие к Эйдену медленно угасало. Его план, вероятно, увенчался успехом, но было слишком много возможных осложнений, чтобы рисковать. Кроме того, в последнее время отношения между нами были нестабильными, и что-то глубоко внутри меня кричало не доверять ему. Назовем это интуицией.
Он был бы в ярости, если бы я вмешалась и сама спасла людей, но я должна была сделать то, что было необходимо.
Это была Эулалия. Она не была частью какой-то безумной игры. Она не была пешкой.
И я бы не оставила ее здесь.
Перед уходом я не могла удержаться, чтобы не прошептать обещание, клятву, которую я выполню, чего бы это ни стоило:
— Я все исправлю.
ГЛАВА 31
Я напряженно стояла у входа в Большой Зал, чрезмерно переживая о своем наряде, одежде, которая почти ничего не прикрывала. Эйден снабдил меня совершенно новым нарядом на ночь и послал горничных убедиться, что он должным образом облегает мое тело. Мне хотелось драться, кричать и отказаться носить то чудовище, которым он снабдил меня, но я пообещала ему, что буду подыгрывать.
Это был скандальный наряд, состоящий из почти прозрачной золотистой ткани, которая свисала с моей шеи, выставляя напоказ спину. В вырезе было отверстие, которое широко проходило между моими грудями и доходило до талии, где ткань сходилась и образовывала юбку с двумя большими разрезами, открывающими голые ноги. Эйден также щедро предоставил золотую цепочку для тела, которая свисала, как ожерелье, и спускалась к моему пупку, где разделялась и несколько раз оборачивалась вокруг бедер, отчего мое тело казалось закованным в цепи.
Предположительно, все это было частью шоу для его отца, но я не могла не задаться вопросом, не слишком ли Эйдену нравилась эта ситуация.
Я расправила плечи и вздернула подбородок, не желая позволять себе поддаваться смущению. У меня на уме были более важные дела и впереди была опасная ночь, так что я буду владеть этим нарядом, этим моментом и сыграю свою роль.
Звон столового серебра и разговоры прекратились, когда я вошла в бальный зал и спустилась по лестнице, высоко держа голову, пока осуждающие взгляды провожали мой путь к помосту, наблюдая, как я присоединяюсь к королевской семье за ужином. Я остановилась перед длинным столом и сделала свой лучший реверанс, крепко сжав ноги и согнувшись в коленях, чтобы не показывать больше никаких частей себя.
Эйден проследил за моим движением к столу с отчаянным, голодным выражением в глазах, окинув взглядом мой вырез и голые ноги. Маленькая часть меня все еще хотела убить его, но я напомнила себе, что все это было уловкой, призванной отвлечь его отца, пока он будет делать свой ход. И, судя по плотоядному выражению лица короля, это сработало.
Жаль, что я планировала сделать ход до того, как Эйден получит шанс, но наряд все равно послужил хорошим отвлекающим маневром с моей стороны.
Я села рядом с Габриэллой, выпрямив спину и устремив взгляд вперед, готовая выставить напоказ свою задницу.
— Хороший наряд, — сказала Габриэлла, посмеиваясь. — Эйден что, с ума сошел? Он тебя в это нарядил?
— Да, — ответила я уголком рта, мой голос превратился в тихий шепот. — Но это наименьшая из моих проблем. Мне нужна от тебя услуга, которая тебе не понравится.
Она напряглась.
— И в чем будет заключаться эта услуга? Она сопряжена с опасностью? Нарушением правил?
Я повернулась к ней, как только заиграла музыка и люди возобновили свои разговоры, одарив ее натянутой улыбкой, которая не совсем коснулась моих глаз.
— Тебе действительно нравится нарушать правила, не так ли?
Она нетерпеливо кивнула, и шутливый смешок сорвался с моих губ.
— Хорошо, для этого придется нарушить некоторые правила.
— Скажи мне! Не оставляй меня в таком недоумении, — простонала она.
— Сбор, который привезли сегодня… некоторые из моих друзей были схвачены. Те маги из таверны тоже были схвачены, и мне нужно освободить их. Их всех. Я не могу рисковать тем, что их казнят.
Габриэлла возбужденно потерла руки, бросив настороженный взгляд через плечо, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Когда она заметила, что Эйден и ее родители увлечены беседой с королем, она повернулась ко мне с озорной улыбкой на губах.
— Мне нравится эта идея. Чем я могу помочь?
— Ты отвлекаешь внимание.
Остаток ужина затянулся, пока я ждала возможности симулировать болезнь, извиниться и уйти пораньше. Когда принесли десерт, настало время. Я притворилась, что у меня болит живот, и сказала Эйдену, что мне нужно прилечь.
Его глаза были мягкими, и он сжал мою руку, когда мы прощались. Он прошептал что-то о том, что сыграет роль на сегодняшний вечер и будет ждать меня в своей комнате, и велел Томасу проводить меня.
Но тут-то и вмешалась Габриэлла. Она схватила Эйдена за руку и посмотрела на него своими большими глазами лани, умоляя провести с ним еще немного времени, чтобы заново познакомиться поближе и узнать друг друга один на один. В конце концов, их свадьба состоится через несколько дней.
Сначала Эйден отказался, у него были другие планы на ночь, которые включали в себя запирание меня в своей комнате, пока не вмешается его отец, настаивающий на том, чтобы он провел ночь со своей будущей женой.
Я могла видеть раздражение Эйдена, разочарование и недоверие в его прищуренных глазах. Он знал, что я что-то замышляю, но все равно отпустил меня с условием, что Томас будет охранять мою комнату.
Я ожидала такого поворота событий и имела в виду особый план для Томаса.
Томас шел за мной, когда мы выходили, его глаза обжигали мою обнаженную спину, и когда мы добрались до моей комнаты, я пригласила его войти.
Его взгляд скользил по моему телу, задерживаясь на обнаженных частях, которые мое платье не могло прикрыть. Я знала, что он задумал. Он думал, что я легкодоступна с тех пор, как отдалась королевскому ассасину и принцу. Он думал, что имеет на меня право.
— Не хотите ли стаканчик на ночь, сэр? — промурлыкала я, когда он сел на мой диван.
Его единственным ответом было ворчание, его взгляд был прикован к моей обнаженной, покрытой золотой пылью коже.
Я вздрогнула и подошла к тележке с напитками. Налив в два бокала вина из графина, я протянула один ему, делая вид, что делаю глоток из своего, и села напротив него, держась как можно дальше между нами, улыбаясь знойной улыбкой. Он залпом осушил бокал и приблизился.
Я не ожидала, что он сделает свой ход так скоро. Я думала, он немного посидит и поговорит, прежде чем выдвигать требования. Лунный цветок сработал бы быстро, но не так быстро.
Мне нужно было потянуть время.
Он склонился надо мной, упершись руками в подлокотники моего стула, прижимая меня к себе, когда выдвигал свое требование.
— Дай мне то, за чем я сюда пришел.
Я уперлась рукой ему в грудь и оттолкнула его.
— Еще бокал?
— Нет, — глаза Томаса прожигали меня насквозь, все ползая и ползая по моей коже, пока я отсчитывала секунды до того, как «лунный цветок» начнет действовать. Еще через минуту, выдержав его непристойный взгляд, мои губы сложились в слащавую улыбку, и я наклонила голову.