явшись, она сказала, приблизившись к нему:
– Сквайр, не найдется ли мяса в твоей дорожной суме? Ибо я накормила тебя, когда ты был голодным; теперь твоя очередь.
Улыбнувшись, Вальтер низко поклонился ей и, взяв суму, извлек оттуда хлеб, плоть и вино, а потом разложил все это перед нею на зеленой траве, после чего смиренно стал рядом.
Однако Дама сказала:
– Нет, о мой Сквайр, садись рядом со мною и ешь, ибо сегодня мы вместе охотились.
И он опустился возле нее в трепете, но не перед величием ее и не в ужасаясь коварству ее и волшебным чарам.
Когда трапеза завершилась, они некоторое время сидели рядом, и Дама начала с Вальтером разговор о разных земных краях и обычаях и о его путешествиях по свету.
И наконец сказала:
– О многом поведал ты мне и с мудростью ответил на все мои вопросы, как подобает доброму Сквайру, и я довольна этим. Но теперь расскажи мне о городе, в котором ты родился и вырос, ведь до сих пор ты ничего не говорил о нем.
– Владычица, – проговорил Вальтер, – город сей велик и хорош, многие находят его красивым. Но я оставил его, и теперь он – ничто для меня.
– Разве нет у тебя там родичей? – спросила она.
– Есть, – ответил он, – Но кроме них есть еще и враги, среди которых – лживая женщина, воспрепятствовавшая моей жизни там.
– И кем же она тебе приходится?
Молвил в ответ Вальтер:
– Женой.
– Была ли она красивой? – спросила Дама.
Поглядев на нее недолго, Вальтер сказал:
– Я уже хотел сказать, что была она почти так же прекрасна, как ты. Однако это просто немыслимо, и все же она считалась красавицей. Теперь же, добрая и милосердная Госпожа, скажу тебе такое слово: удивляет меня, что ты так расспрашиваешь меня о Лангтоне-на-Водах, где родился я и где до сих пор обитают мои родичи, ибо кажется мне, что ты и сама с знакома с этим городом.
– Знакома, откуда? – вопросила Дама.
– Что такое? Значит, тебе этот город неведом? – удивился Вальтер.
Молвила тогда Владычица, и в голосе ее звучала нотка прежнего презрения:
– Или полагаешь ты, что я скитаюсь по миру и ярмарочным городкам, подобно простому торговцу? Нет, я обитаю в Лесу за Пределами Мира, и нигде более. Отчего сошло с уст твоих подобное слово?
Он ответил:
– Прости, если поступил я нелепо, Владычица, только все было так: собственными глазами видел я тебя на причалах нашего города, после же взошла ты на борт корабля, и отплыл он из гавани. Перед тобою тогда шел странный карла, которого я видел здесь, за ним твоя Служанка; последней же шествовала ты – во всем великолепии благородного и прекрасного тела.
Лицо Дамы на этих словах переменилось; она сперва покраснела, потом побледнела и стиснула зубы; однако, справившись с собой, изрекла:
– Сквайр, по тебе видно, что не из лжецов ты и не скуден умом; посему полагаю, что и вправду ты видел мое подобие, но я никогда не была в Лангтоне, даже не думала о нем, не знала, что город сей существует, прежде чем только что услышала от тебя его имя. Итак, выходит, что враг бросил тень мою на воздух этой земли.
– Да, Владычица, – согласился Вальтер. – Но какой же враг мог сотворить подобное?
Она не торопилась с ответом, но когда отверзла уста, губы ее дрожали от гнева.
– Разве не знаешь ты, что враги человеку живущие в доме его? Если сумею я вызнать это наверняка, реченного врага ждет злое время.
Она снова умолкла, а потом стиснула кулаки и шевельнулась во гневе, так что Вальтер убоялся ее и все недобрые мысли вновь вернулись к сердцу его. Он пожалел о том, что поведал ей столь многое. Но чуть погодя гнев и тревога оставили Даму и, придя в благое расположение духа, она сказала ему любезным и ласковым голосом:
– Однако, как бы то ни было, благодарю тебя, мой Сквайр и друг мой, за то, что сказал ты об этом. И, конечно же, не возлагаю на тебя за это вины. Теперь поведай: не это ли видение привело тебя сюда?
– Оно самое, – согласился Вальтер.
– Тогда поблагодарим же его, и я приветствую тебя в нашем краю.
Тут она протянула ему руку, и он принял ее, не вставая с колен, и покрыл поцелуями; а потом побледнел, словно бы раскаленное железо пронзило его сердце, и поник головой… но не выпускал ее руки, которую целовал, целовал – и запястье, и пальцы, – забыв, где находится.
После же она чуточку отодвинулась от него и сказала:
– День близится к концу, и если надеемся мы вернуться домой с олениной, нужно вернуться к делу. Посему восстань, о Сквайр, бери собак, пойдем к небольшой рощице, где неподалеку отсюда в изобилии водятся всякие олени, большие и малые.
Глава XV. Убиение дичи
После прошли они не торопясь около полумили, и Дама все время хотела, чтобы Вальтер шел рядом с ней, а не следовал чуть позади, как подобает слуге. Временами, она прикасалась к его руке, указывая то на зверя, то на птицу, то на дерево, так что, покорившись красоте ее тела, скоро он позабыл обо всем, кроме нее.
Когда же оказались они возле чащи, Госпожа повернулась к нему и сказала:
– Сквайр, я привычна к лесу, и – поверь – во второй раз подряд мы не опозоримся. Теперь я поступлю мудро: наложи стрелу на лук и жди меня здесь, но более не шелохнись, ибо я войду в чащу, не кликнув собак, и погоню дичь на тебя. Постарайся быть быстрым и метким, тогда получишь от меня награду.
Тут она вновь подоткнула юбки повыше, взяла в руку напряженный лук, достала из колчана стрелу и тихо вступила в лес, оставив Вальтера тосковать, прислушиваться к ее шагам по опавшим листьям и шелесту раздвигаемых ею ветвей.
Постояв недолго, он услышал как бы нечленораздельный крик – словно бы женский, – донесшийся откуда-то из чащи, и почуяв сердцем неладное, торопливо и тихо скользнул между ветвей.
Не заходя далеко, он увидел Даму, замершую на краю узкой прогалины; лицо ее побледнело как смерть, колени дрожали, тело раскачивалось. Выронившие лук и стрелы руки безвольно упали к земле; ярдах же в двадцати от нее, припав к земле, медленно пробиралась вперед башкастая желтая Тварь.
Вальтер замер на месте; стрела его уже была на тетиве, другую он придерживал пальцами. Он завел назад правую руку, разжал пальцы, и, звякнув, пролетела стрела возле бока Владычицы, и вдруг весь лес огласился чудовищным ревом: это желтый лев впился зубами в древко, глубоко погрузившееся в его плечо, словно павшая с небес молния. Вальтер без промедления выпустил вторую стрелу, а потом, отбросив лук, побежал вперед, и обнаженный меч блестел в его руке. Лев же дергался и катался по земле, не имея более силы метнуться вперед. Тут молодой человек с опаской подступил к зверю, ударил его прямо в сердце и отпрыгнул, чтобы избежать последнего в жизни льва удара. Однако животное поникло, громкий голос умолк, и зверь простерся перед охотником.
Постояв немного перед сраженным львом, молодой человек обернулся к Даме; лишившись сил и голоса, она упала там, где стояла. Посему он нагнулся к ней и, приподняв ее голову, попросил встать, потому что врага нет в живых. Немного погодя она шевельнулась, вытянулась на траве и как бы уснула… наконец краска вернулась на лицо ее, а с нею и мягкая улыбка. Она лежала, Вальтер сидел рядом и все смотрел на нее. Наконец она открыла глаза, села, заметила его и с улыбкой спросила:
– Что это было, Сквайр, или я уснула и видела сон?
Он молчал, и тогда память вернулась к ней; встав, бледная и дрожащая, она молвила:
– Оставим же этот лес, ибо враг внутри него.
И она поспешила прочь прежде Вальтера, и они скоро вышли из чащи туда, где остались собаки, находившиеся в смятении и повизгивавшие. Вальтер взял их на сворку, Владычица же, не задерживаясь, направилась прямо к дому, и молодой человек отправился следом за ней.
Наконец быстрые ноги Дамы остановились, и, повернувшись к Вальтеру, она сказала:
– Сквайр, подойди сюда.
Он приблизился, и Владычица молвила:
– Я снова устала, сядем под этой рябиной и отдохнем.
Тогда они сели, и, глядя на свои колени, Дама, наконец, сказала:
– Почему ты не прихватил с собою львиную шкуру?
Он ответил:
– Владычица, я немедленно схожу освежую зверя и вернусь со шкурой.
Тут Вальтер поднялся, но она схватила его за одежду и усадила обратно:
– Нет, не ходи, останься рядом со мной.
Он подчинился, и она добавила:
– Не уходи от меня, ибо я боюсь, потому что не привыкла заглядывать в лицо смерти.
Побледнев, она приложила руку к груди, и некоторое время сидела так и молчала.
Но наконец повернулась к нему с улыбкой и со словами:
– И как же я выглядела, стоя перед врагом?
И положила ладонь на его руку.
– О красавица, – ответил Вальтер, – ты как всегда была полна очарования, но я боялся за тебя.
Не убирая руки, она спросила:
– Добрый и преданный Сквайр, прежде чем войти в лес, я обещала тебе награду, если ты добудешь зверя. Теперь он мертв, хотя шкура осталась на туше. Проси же награду, только хорошенько подумай перед этим.
Он ощущал ее теплое прикосновение, впивал сладостный запах ее тела, к которому примешивались полдневные лесные запахи, и сердце его туманилось подобающим мужу желанием. Можно было попросить дать свободу Деве и разрешить им вместе отправиться прочь отсюда. Однако пока ум его метался между этим и тем, Госпожа внимательно следившая за Вальтером, отняла свою руку… Тут страх и сомнения вернулись, и он не стал говорить.
Она же с веселым смехом сказала:
– Вот мой добрый Сквайр и опозорился: он боится женщины больше, чем льва. Сочтешь ли ты за награду, если я разрешу поцеловать меня в щеку?
Тут она подставила ему лицо, и Вальтер с охотой поцеловал ее, а потом сидел и смотрел, гадая, что сулит ему завтрашний день.
Потом она встала и молвила:
– Пойдем же, Сквайр, вернемся домой; и не унывай, потом будут и другие награды.
И они не торопясь пошли к дому и вернулись в него уже перед закатом. Вальтер поискал взглядом Деву, но не заметил ее.