Когда же он облачился и вооружился, когда препоясался мечом и взял топор в руку, старики подвели его к слоновой кости престолу, и, положив топор на один из подлокотников трона, он извлек меч из ножен, уселся и положил древний клинок на колени. После же оглядел сих знатных мужей и молвил:
– Долго ли еще будем молчать мы, или же это Господь лишил вас всех дара речи?
Тут все они заедино вскричали:
– Здрав будь, Король, Король Битвы.
Рек Вальтер:
– Если я Король, выполните ли вы мою волю?
Ответил старейший:
– Ничего иного мы и не сделаем, государь, кроме как исполним ее.
Молвил Вальтер:
– Тогда ответите ли вы мне по всей истине?
– Да, государь, – отвещевал старец. – Пусть я и погибну после этого.
Тогда спросил Вальтер:
– Что сталось с женщиной, явившейся вместе со мной в ваш Горный Стан?
Старейший ответил:
– Ничего существенного, ни доброго, ни злого не было с ней… кроме того, что она спала, ела и искупалась. Как будет угодно Королю поступить с ней?
– Немедленно приведите ее ко мне, – молвил Вальтер.
– Да. – И спросил старец: – В каком же виде надлежит нам доставить ее сюда? В одежде прислужницы или наряде великой повелительницы?
Подумав немного, Вальтер сказал наконец:
– Спроси, какова будет ее воля об этом. И как решит, пусть да будет. Но поставьте рядом со мной кресло для нее и подведите к нему. Ты же, мудрый старец, пошли за ней одного или двоих, но сам останься, ибо у меня есть к тебе пара-другая вопросов. А вы, лорды, дождитесь появления моей подруги, если это не утомит вас.
Тут старейший обратился к троим самым достопочтенным среди лордов, и отправились они за Девой.
Глава XXXIII. О том, как возводят в Короли в Грозных Стенах
После же Король обратился к старейшему с такими словами:
– Поведай же мне о том, где и как сделаюсь я Королем, каков обряд и причина возведения на царство, ибо я всего лишь чужак посреди могучих людей.
– Государь, – отвечал старец, – ты сделаешься Королем великого города, простирающего свою руку на множество городов, широких земель и гаваней у самого моря; города, который не испытывает недостатка ни в чем, что может пожелать человек, множество мудрых людей обитают здесь, а глупцов среди нас не больше, чем во всякой другой земле. Когда необходимость заставит тебя выехать на поле боя, доблестная рать отправится за тобою. Против этого войска не выстоять никому, кроме древних Боголюдей, если на земле еще остались таковые, чего быть не может. Имя же реченному граду – Грозные Стены. Теперь о том, как у нас возводят в Короли. Если скончается наш Король, оставив наследника мужеска пола, порожденного его собственным телом, тогда будет править сын. Если же нет такового, мы высылаем самого знатного лорда с рыцарями и сержантами к тому перевалу, откуда вчера пришел ты. Первого же встреченного ими мужа они увозят с собой в город – так поступили они и с тобой, государь. Ибо полагаем и веруем мы тому, что в древние времена наши предки спустились с тех гор – бедными и грубыми были они, но доблестными. После они покорили все эти земли и возвели Грозные Стены. Ну а после, когда странник этот найден и доставлен в город, мы, знатные люди, мудрецы и воины, разглядываем тело его во всей наготе. Если же нескладен он или уродлив телом, закатываем такого в огромный ковер, пока не умрет. Если же прост и бесхитростен он, отдаем такового в трэлы любому ремесленнику, кузнецу иль сапожнику, кому угодно, и забываем о нем. Но в таком случае получается, что человек этот как бы и не приходил к нам, и мы вновь посылаем к перевалу лорда с рыцарями и говорим себе, что такого Короля прародители не могли послать нам. Если же пришелец ладен и крепок телом, дело на том не кончается, ведь отцы не станут посылать Королем болвана и труса. Посему мы предлагаем нагому взять одну из этих одежд – древний доспех, в который ты, государь, уже облачился, или же золотой наряд. Если, как сделал ты, о Король, он берет боевой наряд, тогда все в порядке. Но ежели предпочтет мирный, тогда выбирает, быть ли ему трэлом у доброго горожанина или же доказать, насколько он мудр, пройдя по узкому лезвию между смертью и королевской властью. Тот, кому мудрости не хватит, смертью умрет. Таков ответ на твои вопросы, Король, и благословенны предки, пославшие нам человека, в чьей мудрости и доблести нельзя усомниться.
Глава XXXIV. О том, как пришла к Королю Дева
Тут все склонились перед Королем, и он заговорил снова:
– Что за шум доносится снаружи, словно море плещет о песчаный берег под дуновением юго-западного ветра?
Тут старейший открыл рот, чтобы ответить, но прежде, чем он успел произнести слово, за дверями палаты зашевелились, толпа расступилась, и… о! в помещении появилась Дева. Только было на ней то самое белое платьице, в котором шла она по горам. На голове ее лежал венок алых роз, а тело перехватывал пояс, сплетенный из них же. Свежей и прекрасной казалась она, словно июньское утро… ясное личико, алые губки, чистые глаза, а щеки румянили любовь и надежда. Она направилась прямо к Вальтеру, легким движением отклонив руку старца, уже готового усадить ее на слоновой кости престол возле Короля. Опустившись перед Вальтером на колени, она прикоснулась рукой к его облаченной в железо ноге и сказала:
– О государь мой, вижу я теперь, что обманул ты меня: не узнала я в тебе мужа королевских кровей, возвращавшегося в свое государство. Но настолько дорог ты стал мне; так чисты и прекрасны твои ласковые глаза, обращенные ко мне из-под серого боевого шлема, что молю, не прогоняй меня совсем от себя, позволь побыть при тебе прислужницей. Согласен ли ты на это?
Но Король нагнулся и поднял ее на ноги, взял за руки и поцеловал их, а усадив возле себя молвил:
– Милая моя, таковым всегда будет твое место возле меня до наступления ночи дней наших.
И Дева сидела возле него, кроткая при всей своей доблести, сложив руки на коленях и скрестив ноги.
Король же молвил:
– О лорды, перед вами моя возлюбленная и супруга. Если хотите вы взять меня в Короли, почитайте ее тогда Королевой и Государыней; если же нет, позвольте нам уйти с миром.
Тут все, кто был в палате, возопили гласом великим:
– Государыня! Королева! Возлюбленная нашего властелина!
И крик этот исходил не только с их губ – из самых сердец. Ибо, глядя на Деву, видели они свет ее красоты, кроткий облик и высокое сердце. Посему все полюбили ее. Однако юноши смотрели на ее красоту, краснея, и, устремившись к ней сердцем, извлекли мечи и воздели их к небу, провозглашая словно вдруг опьяненные любовью:
– Королева! Прекрасная Государыня!
Глава XXXV. О Короле Грозных Стен и его Королеве
Но пока происходило все это, ропот снаружи, о котором помянуто было, становился все громче; вновь коснулся шум слуха Короля, и он вновь спросил у старца:
– Поведай же нам о шуме снаружи, о причине его?
Тот ответил:
– Если ты, Король, и ты, Королева, подымитесь и станете возле окна, а потом выйдете в висячую галерею, то сразу поймете его причину, способную обрадовать сердце государя, только что восшедшего на престол.
Тут Король поднялся, взял Деву за руку, подошел к окну, выглянул в него. И… О! Огромная площадь оказалась забитой народом. Люди теснились друг к другу, и у большей части кметей было оружие при себе. Держась за руки, Король и Королева стали на галерее, а лорды и мудрецы остались позади них. Тут поднялся крик, и радостные крики поднялись к небесам, и всю площадь озарили своим блеском пики и нагие мечи, которыми приветственно размахивали руки.
Дева же негромко молвила, обратившись к Королю Вальтеру:
– Теперь дикий край остался в далекой дали, здесь я вижу ограду и защиту от врагов нашей плоти и духа. Благословен будешь ты и твое любящее сердце!
Вальтер же молчал, стоя, словно во сне; и все же, если такое возможно, стремление его к Деве увеличилось многократно.
Внизу же, не столь далеко от окна, в толпе стояли двое соседей, и рек один из них:
– Вот видишь! Вон он, новик в древнем доспехе Битвы при Водах, с мечом, сразившим вражеского Короля в День Сомнительного Наступления! Он принесет удачу всем нам.
– Да, – согласился второй, – хорошо сидит на нем панцирь и сверкают глаза его… Только разглядел ли ты его подругу, какова она из себя?
– Вижу, – отвечал первый, – что она красавица, но вот одета не то чтобы скромно, а просто плохо. Простой сарафанчик, и если бы не балюстрада, все заметили бы, что она боса.
– А разве не заметил ты, – спросил второй из соседей, – что она не просто прекрасна, а из тех, ради кого мужчина охотно отдаст свое сердце просто так, без причины? Да, Грозным Стенам на сей раз повезло. О платье же ее скажу, что пусть лишь в белом полотне она и украшена только розами, сама плоть ее, чистая и милая, освящает этот наряд, делает его драгоценным. Увы, друг мой! И можно надеяться, что сия Королева будет часто посещать свой народ.
Так говорили они, но вскоре Король и его подруга вернулись в палату, где приказал он, чтобы прислужницы Королевы явились и увели ее с собой, дабы облачить в царственные одежды. Тогда явились прекраснейшие из честных девиц, достойные чтобы служить ей. Тут переоблачился и Король в самые пышные наряды, однако же Цареубийственный Меч остался при нем. После же Короля и Королеву провели в великий чертог дворца, там они встретились на возвышении и поцеловались перед всеми лордами и прочим, наполнившим зал людом. Тут перекусили они и запили трапезу из одного кубка, а все смотрели на них. После же вышли они наружу, и каждому подвели белого, в богатом убранстве коня, поднявшись в седла, они отъехали, и толпа расступилась, дав им дорогу к огромному собору, чтобы принять помазание и венчаться на царство. Вел их единственный оруженосец – без оружия, – ибо так по обычаю поступали в Грозных Стенах, освящая нового Короля. Так подъехали они к великому храму (народ сей не принадлежал к числу нехристей) и вошли в него и направились прямо на хоры. И пока стояли они там, удивляясь собственной судьбе, над головами их мелодично пели колокола. Тут дружно запели многие трубы, к ним во многоголосии присоединилось и пение людское. Наконец распахнулись огромные ворота, и в церковь вод напевы псалмов вступил епископ со всем священством, а за ними повалила толпа, наполнившая неф словно вода, хлынувшая в ров из прорванной плотины. Тогда епископ и люди его поднялись на хоры и, подойдя к Королю и Королеве, наделили их поцелуем мира. И вот запели начало мессы… а после нее Короля провозгласили взошедшим на престол и увенчали, и великое ликование охватило собор. После Король с Королевой пешком вернулись во дворец, и только один единственный оруженосец показывал им путь. По пути же они прошли совсем рядом с двумя соседями, недавно обсуждавшими их обоих; и первый из них, тот что хвалил боевой нар