– Кто спасет меня от меня самого? – слабо улыбнулся господин Сатаке. – Ваша помощь уже меняла мою жизнь. Чем мне придется заплатить за нее на этот раз?
– Как всегда, – пожал плечами человек в черном. – Ничем.
– Именно столько и есть невыносимо много, – проговорил Сатаке. – Сбавьте цену, умоляю. Я ненавижу быть в долгу.
– Каратели Мацувака Генрюсая, верного пса сёгуна, прочесывают горы в поисках сбежавшего узника, – ответил мужчина в черном. – Они бы уже были здесь, но я позаботился об этом и только потому мы еще в безопасности. Но отводить глаза всем бесконечно нельзя. Вам нужно скорее покинуть это место. Я проведу вас через заставы и посажу на корабль с верной командой.
– Зачем? – устало спросил Сатаке. – Зачем на этот раз?
– Чтобы вы могли продолжить свою борьбу.
Юи слушал и не верил тому, что слышит.
– Я устал, – пробормотал господин Сатаке. – Я ранен. И нет уже никого, кто пошел бы за мной. Я хотел бы просто вновь заниматься только своим маленьким садом и стихами.
– Когда-нибудь позже, обязательно, – ответил человек в черном. – А сейчас не время. Я дам вам золото. И вы сможете нанять воинов и купить оружие. А самое главное, я спасу вас. Для будущего. Для прекрасного блистательного будущего. Просто вы ранены и устали, господин Сатаке. Вам нужно отдохнуть. Но борьба еще не закончена.
Женщина в голубом внезапно и как-то нечеловечески, как насекомое, наклонилась и поставила на пол перед Юи ящичек в черном блестящем лаке.
– Мы вас ждем, господин Сатаке, – произнес человек в черном, поднимаясь на ноги. – Собирайтесь. Времени у нас немного.
Глава 24Похитители родословных
Тот, кому они помогают.
– Что там? В ящичке? – устало произнес господин Сатаке, когда незваные гости вышли под дождь в ожидании сборов.
– Золото, – произнес Юи, открыв оставленный незваными гостями ящичек.
– Лисье золото, – согласился Сатаке. – Бесполезное абсолютно. Его можно подсунуть только очень неопытному меняле. Прочие его сразу различают – оно слишком мягкое, слишком яркое и чистое для настоящего. И потому с ним никто не связывается. Пользы от него никакого. Мы это уже пробовали.
– Оно потом превращается в листья?
– Я сам такого не видел. Но толку от него, что от листьев.
– Кто это были, господин?
– Они. Оборотни. Лисы. Похитители родословных. Похитители имен. Похитители лиц. Похитители тел. Они те, что скрывают свое происхождение и убивают людей привычными предметами непривычным образом…
– Не понимаю, господин Сатаке.
– Вот тот человек в черном. Он говорит, что его зовут Икио Тора. Но я-то теперь четко знаю, что Икио Тора давно мертв и лежит в безвестной могиле. Мацувака Генрюсай умеет быть убедительным. А это неведомо кто, занявший его место и укравший его имя. Лис. Демон-они. Оборотень. Подменыш. Взялся неведомо откуда, исчезает неведомо куда. Вхож как в Ставку сёгуна, так и ко Двору. И плетет, плетет свои неясные заговоры. Когда-то я считал его другом. Но те времена глупой юности минули. За те ошибки заплачено ужасной ценой. Икио Тора. Страшный человек. Однажды я видел, как он на спор разрубил одним ударом испанскую кирасу вместе со столбом, на который ее повесили. И его даже выдать нельзя – ведь его нет.
Но сам он кидает живые души в пламя сотнями.
Я знаю, что такие неизвестные во всех трех столицах забирают имена целых семей, вымерших от оспы или погибших в междоусобицах. Они занимают место умерших, проникают в общество, плетут свои заговоры, сеют семена сомнения и неповиновения. Толкают людей к измене, бунту и убийству. Если бы не он, не было бы и этого восстания. Мы бы просто не решились рискнуть всем. Но кое-кто принял Икио Тора за посланника Господа, ходящего по земле, хотя теперь я совершенно уверен, что он исчадие ада. Я был искушен. Я поддался. И все, за кого я был ответственен, понесли наказание. На земле и, наверное, на Небесах – мы забыли, что всякая власть от Господа. А я теперь бегу, полный раскаяния и печали, сир и наг, и омываю рукава свои слезами. А он вновь явился по мою душу. Дьявол ходит среди людей, и нет мне спасения. Что же делать… Что же мне делать? У кого просить помощи?
– У меня, – ответил ему Юи.
Юи был тронут подлинным отчаянием господина Сатаке. И очарован его удивительным врагом-союзником.
Не случайно обстоятельства привели его сюда. Это была карма. Это было предназначение, то, что он искал.
И Юи был готов сражаться.
Пришельцы ждали решения господина Сатаке на улице, во дворе дома. А Юи уже все сам решил.
– Хасубэй. Подойди, будь добр. Видишь эту здоровенную девку? – спросил Юи, осторожно показывая на нее Хасубэю в окошко, странную женщину, словно оставленную на страже у постоялого двора.
– Марионетку-то? – переспросил Хасубэй. – Да, конечно.
– Марионетку?
– Поверь мастеру. Я умею отличать живых людей от подделок. Она повторяет все движения Икио Тора. Он ее кукольник. Она действует сама, только когда он неподвижен.
– А выглядит совсем как живая…
– Да она же не дышит!
– Ну надо же… – пробормотал Юи, только теперь заметивший это. – Так несколько сложнее будет.
– А ты-то хотел ей по-простому голову срубить?
– Ну. Гм…
– Да. Гм. Может и не помочь.
Юи задумался.
– Марионетка, говоришь. А у нее есть что-то вроде нитей, соединяющих ее с кукловодом?
– Наверняка есть, – ответил старик. – Только их не видно. Это же лисья марионетка. Удивительное мастерство. Люди так не умеют.
– А ты можешь их, ну, не знаю… Нащупать? Найти? Перерезать?
– Надо подумать.
– Времени мало.
– Вот я немного и подумаю.
– Хорошо. Если немного, то давай. Думай.
Пока Хасубэй думал, сидя на пустом ларе для риса, Юи собрал господина Сатаке в дорогу.
– Когда мы выйдем, – произнес Юи, – я постараюсь избавить вас от нежеланных попутчиков.
– Только не пытайтесь бить его в тело, – произнес господин Сатаке. – Еще никому не удавалось пробить его черную одежду.
– Понятно, – проговорил Юи. – Я это учту.
– Что ж, – произнес господин Сатаке с бледной улыбкой. – Продолжим наш скорбный путь. Ибо демоны наши не дают нам покоя.
Тем временем коротышка Хасубэй спрыгнул с рисового ларя и теперь копался в своем дорожном ящике.
– Придумал что-то? – спросил у него Юи.
– Есть что попробовать.
– Хорошо…
И собравшись, они вышли из дома под хмурое серое низкое небо, полное едва не пролившегося дождя.
Их там ждали.
С мечом в ножнах в правой руке, подчеркивая свою безопасность, Юи приблизился к человеку в черном. Тот опустил взгляд на рукоять меча в ножнах Юи, для него это было почти совершенно безопасно.
– Вы не оставите нас в покое? – задал Юи решающий для него вопрос.
– Мир вокруг меня страдает, – произнес человек в черном, называющий себя Икио Тора. – Я не могу его так оставить.
– Возможно, почтенный господин и не знает, – произнес Юи, щурясь под своей шляпой от порывов холодного влажного ветра, – но от сосредоточенности на страданиях мира очень помогает дзен.
– У Сатаке теперь очень болтливые вассалы, – безразлично произнес человек в черном, глядя мимо Юи на то, как Хасубэй выходил из дома, прикрываясь от порывов холодного ветра едва склеенным рисовым клеем бумажным зонтом. Господин Сатаке, горбясь, опираясь на палку, медленно брел последним.
– Я мог бы излечить вас, господин Сатаке, – произнес, не моргая, человек в черном.
– Боль этой раны, – устало произнес господин Сатаке, – успокаивает мучения моей больной совести.
– Это неумно… – успел произнести человек в черном, прежде чем громкое шипение загоревшегося пороха под зонтиком Хасубэя прервало его. – Что?
Хасубэй выстрелил из своего пистолета сквозь зонтик прямо в лицо огромной женщины. Тлеющие обломки зонтика усыпали ее голубое кимоно и начали дымить на ткани. Вылетевшие из ствола обломки монет из лисьего золота изрешетили ее фарфоровое безучастное лицо, удар выстрела наклонил ее, как падающее дерево, да так она и замерла, не стоя и не падая, запрокинув изуродованное лицо без капли крови.
Кровь капала с поднятого к небу меча Юи.
Человек в черном не шевелился, глядя на изрешеченное лицо своей марионетки, голову его пересекал едва видный разрез снизу вверх, оставленный мечом, что прошел через его череп, выхваченный левой рукой из ножен Юи. Человек в черном не шевелился и только потому был еще жив. Круглая шляпа на его голове роняла глубокую тень на его лицо.
С треском, подобным взрыву, разлетелась одежда на втором спутнике человека в черном, соломенная шляпа с окошком для глаз взлетела так высоко, что казалось, скрылась из глаз в низких облаках, а выпрыгнувший из обрывков одежды некто третий оказался вовсе не человеком. Это была вещь. Третий оборотень – это шагающая машина с мечом, вращающимся на оси. Лисья вещь, одержимая гневным духом, используемая самым противоестественным способом. Лезвие меча без рукояти, закрепленное на вертикальном бревне с четырьмя паучьими ножками снизу!
Из чудовищно высокого прыжка эта вещь обрушилась на Юи сверху тяжелейшим ударом закрепленного на ней лезвия, и Юи едва смог удержать смертельный удар, подставив свой меч.
Удар снес Юи с ног, он едва успел вскочить, а следующие мгновения целиком ушли на то, чтобы только спасти свою жизнь.
Удары следовали непрерывно, справа, слева, сверху, снизу, снова слева, человек был бы не в состоянии отразить их все, Юи едва успевал, не думая, не вникая, полное отрешение, и смерть пробивалась к нему с каждым ударом.
Хасубэй лихорадочно перезаряжал пистолет, но чем он мог помочь?
Господин Сатаке мучительно медленно приблизился к замершему человеку в черном, едва не падая, поднял и протянул колеблющийся кончик своей палки к лицу под шляпой и легонько толкнул. Отрубленная часть черепа вместе с куском шляпы отвалилась и шлепнулась на землю двора, разбросав кровавые брызги.