Так умер Васька, мой суровый и нежный друг, и последняя ночь его жизни была последней ночью моего детства.
Степь… степь…
Такая загадочная и простая, далекая и родная, полынная шахтерская степь.
Много лет я не видел ее, но запах ладана и чабреца, красные брызги мака и трель невидимых жаворонков и теперь ярко встают передо мной, как только я закрою глаза.
Детство. Знойная донецкая степь — родина горькой полыни.
Детство. Розовый дым заводских кочегарок, кривые землянки, мелкая речка Кальмиус и степь, степь без предела…
Москва, 1937, 1950 — 1953
Предыдущая
Стр. 52 из 52