– Благодарю вас за внимание, – замаскировал в себе обиду Феликс Юсупов, поспешил удалиться.
Всё же спустя годы он женился по предложению Ольги её отца на другой особе.
Окончив в 1912 году Оксфордский университет, он решил следовать по путям своего отца: поступить на отделение войск, принадлежавших самой императрице. Но желание было недолгим. Его, получившего статус офицера, прельщала иная структура искусства служения Мельпомене и тайным кружкам богатого сословия. Тем самым к 1916 году и появился круг, точнее сбор пентаграммы, где о пятом человеке из числа четырёх этой тайной группы знал лишь сам Юсупов. В его число входили сам князь Феликс Юсупов, в недавнем времени ставший как граф Сумароков-Эльстон по своему отцу. Гвардейский поручик Сергей Сухотин – собственно, он и являлся создателем тайной организации, в штуку призванной вовлекши дальнейших его членов и обосновательно зарекомендованным обществом сыном князя Сумарокова-Эльстона как «верноподанные России». Далее членами кружка стали шурин Феликса, великий князь Дмитрий Павлович, сын великого князя Павла, двоюродного брата Николая II, относившегося к Распутину относительно, и следующий – Пуришкевич Владимир, тайный масон с притворным «кричащим» таинством, как антимасон, пылавший проявлением к лидерству монархии, черносотенец. Был старше всех из общества, 24 августа ему исполнилось 36 лет.
Пуришкевич имел хорошие знакомства, за границей поддерживая западных друзей псевдоунитаризацией царской ложи. Прибывая в Россию, являл из себя явного монархиста, по своей личности был скрытым дуалистом: «где бы ни был, лишь бы хорошо». Пятым тайным для общества «пяти» был коллежский друг и по совместительству наставник князя Юсупова Освальд Райнер, глубокомысленный, патриотически настроенный молодой человек, обнаруживающийся там, где являлось бы месту дискуссии и опровержений. Он должен был появиться ко времени встречи «пятерки». В тот день, когда они пригласили к себе Григория Распутина, Райнер должен был зафиксировать гибель царского друга. Но Освальд, человек для себя, был в то же время и опасливым – он не желал, в то время он уже был включён в заговор по ликвидации «старца». Быть вовлеченным в политическое, а в самом деле игровое побоище человека только лишь потому, что он представляет наивную опасность для империи. В самом деле, ненависть, разыгрываемая внутри князя Юсупова, никак не отражалась в его коллежском друге. И то ли по случайности, но в большой точности до наоборот, но Райнер опоздал на поезд, направлявшийся сообщением между Британией и Польшей в Петроград. Отправившись только спустя трое суток.
Итак, 16 декабря9 упоённый желанием от встречи с юной четой Юсуповых Григорий, за последние трое суток так и не притронувшийся к фантастическим рассказам Жюля Верна, он остановился на странице 51 московского издания за 1907 год «20 тысяч лье под водой».
Но в этот день ожидали рокового дня трое из тайного общества «пяти». Поручик. Он был свободен от вахты и до февраля, оставив резервный командный полк, с женой отправился в Петроград. Пуришкевич и сам последователь семейств рода Юсуповых.
Князь Феликс Юсупов положил трубку телефона на рожки аппарата. Его друзья молча наблюдали за сменой лица юноши, на нем засияла улыбка.
– Вот и всё!.. Господа… – прозвучало из его уст.
Будто фокусник умелым движением скрывает в своих руках колоду карт или бутафорского живого кролика. Первым прервал тишину Пуришкевич, выкуривая сигару с набитым в ней «брендом» сухим Heroin’ом. По-дружески предоставленным ему его другом-британцем, являвшимся в своей стране военным врачом. Бренд Heroin был болеутоляющим для раненых солдат и наркотическим веществом, отвлекающим при операционном действии, своего рода обезболивающим веществом.
– Ха-ха-ха-ха, – рассмеялся Пуришкевич, выдохнув дым.
Отставник Сухотин, понимая его радость, расширившись в улыбке, поддержал его скромным хохотом.
– Птица будет в клетке, – добавил Юсупов.
Пуришкевич вдруг закашлял от собственного дыма сигары. Прослезившись, он потерял главную мысль, которой хотел добавить слова князю. Он прокашлялся.
– Ой, – сказал он, – ну вы, князь, прямо актёр… Самого Распутина надурить! Каково, а?! – он вновь залился уже негромким хохотом.
В подвальном помещении, в котором находились заговорщики, было весьма уютно по сравнению с комнатой самого Распутина. Комната членов тайного общества находилась в глубине юсуповского дворца, от края вымощенной дороги на 2 метра вниз. Комната Распутина хоть и вмещала в себя солнечный свет на втором этаже, всё же дискомфорт ощущался от едкого задымления с кухни от масла и гари.
– Ну?.. – прокашлявшись, с интересом обратился к князю Пуришкевич. Он вновь закурил сигару.
– Я ему позвоню завтра. Вы-то как сами планируете – какого числа его позвать? – спросил недоуменно Юсупов.
На мгновение у него появилось отчаянное мнение, что весь заговор против Распутина окажется сплошной фальшью и выдумкой накуренных псевдодрузей. Юсупов никому не доверял, разве что соратнику из британской разведки Освальду Рейнеру. С ним у него во время учёбы в коллежском университете сложились даже более чем дружеские отношения. Рейнер признавался русскому другу в бисексуальности, но ни разу не удалось склонить в близость к себе русского подданного, в то время за границей князь намеревался стать зятем русского царя.
Сухотин, подпиравший рукой голову, опершись локтем о комод, после смеха сменил позу, теперь он двумя локтями опирался о комод. Принял из рук Пуришкевича сигару. Монархист, развалившись на стуле, наслаждался настроением.
В преддверии сочельника и новогоднего праздника и встречи общества юных франтов Григорий Распутин старался не отвлекаться на будничные дни. Редко встречаясь с людьми, всё чаще встречая их на улице, или отводил взгляд, одаривая лишь улыбками, либо прятался под шапкой, одеваясь в тулуп возницы, обвязавшись пояском, выглядя как холопский работник таверны. За трое суток он только дважды употреблял чарку «московской», одну из которых до встречи с Юсуповым. Свою жизненную энергию он копил для встречи с женой Ириной Юсуповой. Однажды, пройдя в одежде крестьянина мимо парадного подъезда дворца Юсуповых, пожалел о том, что вырядился обывателем. Доказывать привратнику то, что он ещё есть слуга и лучший друг царского двора, при скудности одежды не решился. Обычно его наряд состоял из шубы с лисьим воротником. Красная атласная рубаха такого же материала, штаны чёрного цвета с красными лампасами, белая, украшенная в горох нательная рубаха. Налакированные сапоги. Сапоги Григорий носил для обоюдности, в сапогах можно быть всегда готовым к любой дороге. Но обычно его дороги были коротки и не пыльны в городской среде, поэтому обувь Распутина была всегда начищена. Слух о том, что одна из фавориток целовала носки его сапог, было явлением безумства одной из женщин, встретившей однажды его на пути по дороге по трактирным делам.
В эту зиму 1916 года Григорий Распутин не желал собой прельщать взгляды, он нёс обет, отказывая кому-либо в помощи. Ощущая, что день 17 декабря, вскоре назначенный князем Юсуповым, будет днём, который кардинально изменит его жизнь, а быть может, и весь слой света общества по всей стране. Таил в себе, отстраняя интуицию опасения.
На следующий день после сговора Пуришкевича, поручика и самого Юсупова, наутро 17 декабря князь назначил Распутину время и дату. Встреча бы их состоялась ещё раньше, но запаздывание Рейнера, по решению совета «пяти» из трёх человек, расправа с Распутиным должна состояться до рождества, решили не ожидать незнакомого другим членам таинства великобританца.
В самом деле, агент SIS10 был должен зафиксировать тело тобольского крестьянина как доказательство того, что общество «доброжелателей России» возвело суд над неугодным и противником царской империи. Так закладывалась мысль четырех членов «пятёрки». Распутин был яркой личностью и хорошо играл бы роль как неугодным и мешающим царю.
Так, у Николая II с Юсуповым был однажды разговор о «старце». Где Николай Романов намекнул однажды сам юному князю, что ему безразлична судьба «их друга», но лишь в том, что образ «старца» его представлял как благодетеля его жены, в чём юному князю был намёк определён как зловредный элемент по отношению к стране, и только. Но разговор с Александрой Фёдоровной о Распутине с князем так и не состоялся.
Между Юсуповым и Рейнером состоялся также разговор по поводу Григория Распутина в письме к Освальду. Агент разведки в ответ князю писал. Это письмо Юсупов сжёг в камине, уже будучи женатым и имевшим первенца – годовалую Ирину, что привело его к решению перечеркнуть некоторые детали своего прошлого за границей.
«Дорогой друг Феликс, я вспоминаю наши прежние встречи. С глубоким сожалением отношусь я к тому, что ты не остался со мной. Мои дела весьма удачны. Буду краток, мой дорогой друг, в Петрограде у меня есть дела, я не буду тебе о них объявлять. Ты поймёшь меня правильно…»
До начала переписки Юсупов уже знал, что Райнер был агентом британской секретной службы М16.
«…в том, что твой «дорогой» Распутин, о ком ты так печёшься, состоит в нашем деле как агент Австрии, сейчас его дела во время войны не в лучшей стороне. В 1914 году у него состоял контракт с разведкой отдела III-b при кайзере, в чём именно – тайная тема потеряна, вероятно, уничтожена… Крестьянин села Подольска имел общение с агентом корпуса Алленнштайна, не буду упоминать его имя тебе, оно ничего не скажет, с разведкой ныне после вывода Германией и Австро-Венгрией России из войны житель стал ей не нужен. Впрочем, есть сведения, что он затаённый агент, но ныне не представляет опасности ни для одной из стран. Если всё же ты думаешь о его ликвидации, дело твоё, мой друг».
Далее шёл ряд пожеланий, переплетаясь с воспоминаниями друзей во время учёбы. В конце письма было примечание литерой f от «fire», что означало: письмо не должно было сохраняться. Далее продолжалось под конец текста. Под литерами P. S.: «Постараюсь быть по возможности к рождеству, дождись меня и не предпринимай опрометчивых решений. С любовью, друг Освальд».