Вдруг позвонила «любимая» тёща и приказала немедленно очистить гараж. Она заявила, что её лучшему другу негде хранить дорогую машину, а наши дрова ему сильно мешают.
Я не стал спорить с мамой жены, себе же выйдет дороже. Дав отбой, я сразу набрал номер младшей сестры, жившей на окраине города. Она согласилась приехать к гаражу моей новой родственницы и привести своего мужа с собой.
Уже через час, мы с зятем освобождали полупустое помещенье от дров. Работа шла под бдительным присмотром весело улыбавшейся тещи. Чем её ублажил старый друг, неизвестно. То ли деньгами за аренду её гаража? То ли каким-то другим хитрым способом?
Сестра поймала грузовичок, который тогда назывался «газон», и попросила водителя отвезти лесоматериалы на дачу. Ехать было не так далеко. Всего два или три километра. Поэтому, мужчина тотчас согласился.
Мы погрузили дрова. Я с шофёром и зятем втиснулись в небольшую кабину, рассчитанную на двух человек, и мы втроём двинулись в путь. Сестра пошла следом за нами.
На огромном дачном массиве «Малые дойки» не было ни единой души. Освободив древний «газон», мы уложили все лесоматериалы в нашу железную будку, заперли её на замок и разъехались с сестрою и зятем в разные стороны.
Всю зиму я хорошо себе представлял, как ярко горит наш «дачный домик», доверху набитый смолистой сосной. К счастью, в тот раз, Бог нас почему-то помиловал. Ни хулиганы, ни шофёр, подвозивший нас осенью, до дров не добрались.
Скорее всего, первые ничего не знали о них, а второй поленился за ними приехать. Возможно, водитель решил, что мы запомнили номер машины. Хотя, кто его знает? Вдруг он просто был честным мужчиной?
Наступила весна. В конце апреля, мы с зятем, разобрали жалкие остатки дачной ограды, сложили труху в огромную кучу и сожгли её без остатка. В тот год, на Первое мая выпало четыре праздничных дня.
За это долгое время, мы врыли столбы, прибили к ним слеги из брусьев и сколотили забор из купленных реек. Штакетник, который получше, я оставил для забора, выходящего на проезжую улицу.
Для входа с дороги я сколотил неплохую калитку. За три светлых дня всё было сделано. Забор получился на загляденье. Свежее пилёное дерево радовало измученный взгляд. Усталые, но очень довольные мы пошли по домам.
На следующий день, прямо с утра я вернулся назад, чтобы покрасить ограду. Я вышел из небольшого проулка, повернул к своей даче и обомлел. Изгороди, как не бывало! Я бегом помчался к участку.
Красавец забор, сиявший вчера новизной, теперь бесследно исчез. Вдоль улицы торчали только столбы, глубоко врытые в землю. Ворюги аккуратно перепилили толстые слеги и утащили готовые звенья штакетника. Тоже было проделано и с другой стороны небольшого участка.
Весь день я потратил на поиски. Улицу за улицей я обошёл весь дачный массив «Малые дойки». Ни нового, ни свежевыкрашенного ограждения, с короткими звеньями я найти не сумел. Похоже, что наш чудесный забор переехал в другое садово-огородное общество.
Делать нам было нечего. Без изгороди в нашей стране жить невозможно. Народ хорошо понимает, что замки и ограды удерживает от воровства только честных сограждан. Однако, люди настойчиво продолжают ставить заборы.
Всё очень надеются, что хоть честные люди не впадут в искушение, а их у нас, пока тоже немало. Но если и они начнут воровать, тогда только держись. Пропадёт вся страна.
На следующее воскресенье, мы с зятем снова были на нашем земельном участке. Из остатков стройматериалов мы сколотили ограду средней паршивости. Она размещалась вдоль улицы.
На заднюю сторону дачи свежего леса уже не хватило. Штакетник там получился удивительно редкий. Кошка пройдёт, не заденет, а ворюгам достаточно выбить одну тонкую рейку, и дорога перед ними свободна.
Зять заканчивал прибивать сучковатые корявые рейки, а я уже взял малярную кисть и зелёного цвета эмаль, которую привёз утром из города. Хоть мы и сильно устали, но всё же, до наступления вечера, покрасили изгородь.
К концу ударной работы, на улице появилась сорокалетняя женщина. Представившись агентом «Госстраха», она громко спросила: – Дачу застраховать не желаете?
– А можно застраховать наш забор? – поинтересовался я у неё.
– Причём здесь забор? – удивилась она: – Оформим только ваш домик!
– Домик у нас сожгли этой зимой, а неделю назад украли ограду. Так можно застраховать забор или нет?
– Нет! – заявила возмущённая женщина и, что-то ворча, двинулась дальше. Наверное, дама решила, что я над ней насмехался.
Витя недолго умолк, печально вздохнул и продолжил печальную повесть: –Недавно, в компании старых друзей я отмечал «день строителя». Постепенно наш разговор добрался до дачных участков. Я поведал товарищам всю эпопею с забором. Все надо мной посмеялись.
Я давно уже понял одну интересную вещь. Если человек рассказывает о личной трагедии, то слушатели очень стараются проявить к нему, хоть какое сочувствие. Правда, не всегда и не у всех получается.
Если же речь заходит даже об очень больших неприятностях, окружающие громко смеются. Люди не могут сдержать свою радость от ощущенья того, что это случилось не с ним, а с кем-то другим.
Не хохотал лишь один из друзей. Когда я закончил рассказ, он продолжил необычную тему: – В прошлом году, у меня на работе, раздавали участки под дачи, по десять соток на брата. Садово-огородный массив был совсем новый. Он находился в чистом, не паханном поле, недалеко от широкой шоссейной дороги.
В нашей конторе, набралось всего восемь желающих. Мы взяли землю, расположенную рядом друг с другом. Посовещались и дружно решили, что будем делать забор все одновременно. Так будет быстрее и намного красивей.
В общей сложности, длина ограждения выходила чуть больше, чем один километр. По гос.цене мы купили столбы, брусья на слеги, штакетник, гвозди, заказали грузовые машины. Все вместе, взяли отгулы.
Четыре дня мы жили там в армейской палатке и работали с утра до темна. Огородили участки общим забором и разделили их изгородью между собой. Два или три садовода, даже успели там кое-что посадить. Один мой приятель привязал к саженцам, небольшие бумажки. На них он написал, что это за дерево и, как называется сорт.
Прошло чуть больше недели. По каким-то делам я проезжал по дороге, проходящей недалеко от нашего садово-огородного общества. Снег в ту пору ещё не упал. Я думал увидеть наш новый забор на фоне увядшей, жёлтой травы.
К моему удивлению, ограды там не было. Не веря глазам, я остановил машину, вылез из грузовика на обочину и посмотрел ещё один раз.
На твоей даче хотя бы торчали столбы. – сказал парень повернувшись ко мне. Он чуть помолчал и тихо закончил: – На наших участках не осталось совсем ничего. Не только забора, но и столбов и деревьев. Всё какие-то мерзавцы украли.
Дальше всё произошло именно так, как обычно бывает в такой ситуации. Все, с кем не происходило чего-то подобного, стали громко смеяться. Только я и рассказчик сидели с грустным лицом.
Сахар
Мама у Верочки была из детдома. Отец тоже родился в 1945 году, в самое тяжёлое время для нашей страны. Совершенно естественно, что он оказался единственным ребёнком в семье. У него имелся лишь двоюродный брат, которого звали Евгений. Поэтому у девушки было на удивление мало родных. Впрочем, так же, как и у её любимого мужа.
Дядя Женя работал инженером на крупном заводе. Он был там на очень хорошем счету. Его даже к ордену обещали представить. Однако, всё вокруг вдруг изменилось.
После «приХватизации» его предприятия, мужчину внезапно уволили. Причём без выходного пособия и без объяснений причин. От большого расстройства у него случился обширный инфаркт.
Человеку весьма повезло. Карета скорой помощи оказалась недалеко от его пятиэтажного дома. Минут через десять после сердечного приступа, мужчину уже погрузили в машину. Ещё через четверть часа, больного доставили в кардиологический центр.
Три месяца сорокапятилетний мужчина находился на излечении в клинике. После чего, был отправлен домой, выздоравливать. Срок реабилитации приближался к концу. Молодой «инвалид» чувствовал себя хорошо. Тем более, что наступала очередная весна и пробуждала природу к активизации жизни.
В тот солнечный день тёща вернулась с прогулки и строго сказала: – В магазин при оптовой базе привезли сахар в мешках по пятьдесят килограммов. Нужно его нам купить. Потому что, так получится намного дешевле, чем на развес.
Бери-ка зятёк детские санки и двигай туда. Купишь «песок». Довезёшь до подъезда, а сосед поможет тебе занести всё на третий этаж. Я только что с ним договорилась об этом.
Женя не стал пререкаться. Всё равно сидит дома без всякого дела. Он молча оделся и пошёл выполнять поручение тёщи. Дорога до магазина не заняла много времени. Он отдал деньги кассиру, показал чек продавцу и привычно сунул бумажку в карман зимней куртки.
Рядом возник грузчик в грязном синем халате. Он вытащил тяжёлый мешок на крыльцо, положил на стальные салазки и помог его закрепить. Мужчина взял в руки веревочку, привязанную к передней металлической планке, и тронулся в путь.
Небо сияло не замаранной голубизной. Громко чирикали воробьи и синицы, почуявшие приближенье тепла. Лучи яркого солнца искрились в кристалликах льда и отражались в небольших бочажках талой воды, размером с тарелку.
Большие лужи приходилось обходить стороной. Очень широкие ямины, форсировать вброд. Скоро мужчина оказался на тротуаре, плотно зажатом с обеих сторон. Слева стояла стена пятиэтажного дома. Справа находился обледенелый сугроб.
Женя задумался: – «Возвращаться назад – далеко. Пройти рядом со стенкой – никак невозможно. Сквозь воду отчётливо видно, что глубины там больше, чем по лодыжку. Насквозь промочу сапоги. От такого купания они могут совсем развалиться».
Тут он заметил, что вдоль большого сугроба тянется полоска грязного льда, с поперечным уклоном к воде. По пути в магазин он не обратил внимания на это препятствие и легко проскочил через узкое место. Поэтому и сейчас Женя не видел какой-либо опасности. Он быстро продвигался вперёд и был стопроцентно уверен, что салазки едут за ним.