Теперь все пришло в движение. Казалось, над поляной раскручивалась гигантская спираль, захватывая все большие участки тайги, будоража людей, заставляя их двигаться быстрее, подчиняя их ритму, в котором давно уже потерялось ворчливое стрекотанье движка. Движок не поспевал за людьми. Спираль раскручивалась, и в центре ее теперь был человек с телефоном.
Движение покоряло, захватывало, и ребята, сидевшие на траве в своем убежище, давно уже поднялись на ноги. Им тоже хотелось бежать куда-нибудь, что-то тянуть, что-то делать.
И вдруг все остановилось. Замолк движок. Ребята с удивлением переглянулись; им казалось нелепым, что напряжение, с которым работали люди, могло кончиться просто так.
Человек у телефона смотрел в сторону балка, у которого собрались теперь почти все рабочие. Из балка высунулась чья-то голова.
— Готово?
Вопрос прозвучал негромко. Но над поляной стояла такая тишина, что можно было расслышать шепот.
— Готово.
— Давай!
Человек у телефона выпрямился. Затем коротко рубанул воздух ладонью и крикнул:
— Огонь!
Где-то вдали лопнул громадный, туго натянутый барабан. Легкий, еле заметный толчок потряс почву. Грохот взрыва раскатился по лесу, и птицы взвились с деревьев вертикально вверх, будто ими выстрелили из рогатки.
Ребята сдвинулись теснее, ожидая, что за первым взрывом последует второй, может быть еще ближе и оглушительнее.
Но все было спокойно.
Снова застрекотал движок.
Человек у телефона, закуривая, чиркнул спичкой.
Осмелев, ребята вылезли из кустов и подошли к девушке в майке.
— Где тут Лена? — деловым тоном спросил Петька, второпях забыв поздороваться.
Более догадливый Димка высунул голову из-за его плеча:
— Здрассте!
— Здравствуйте, — засмеялась девушка, — лучше поздно, чем никогда. Сергей Михайлович, — крикнула она, — здесь делегация к Лене!
Из балка вышел человек в серой парусиновой куртке. Волосы у него тоже были серые — пополам с сединой. На круглом лице — большой, удивительно добрый нос, в руке — карандаш и очки.
— Вот так встреча! — сказал он, уставившись на Петькину тельняшку. — Как дела, матрос? Давно мы с тобой не виделись.
И Петька, всегда готовый встопорщиться, как ерш на крючке, улыбнулся. Он тоже узнал того, кто приехал с первым пароходом и ругал себя «барбосом».
— Ничего дела… — ответил он. — А где Лена?
— Ах, Лена… — протянул Сергей Михайлович так, словно раздумывал, стоило ли сообщать ребятам такую тайну. — Лена скоро придет, она купаться пошла. Будете ждать?
— Подождем, пожалуй, — ответил за всех Петька.
— Ждите. А я пойду дело докончу. Потом потолкуем; нужно проверить, что вы за люди. Ладно?
Сергей Михайлович вошел в палатку, и сейчас же оттуда вылетели и шлепнулись на траву три складных стула.
— Садитесь, мальчики, — пригласила девушка.
Ребята из вежливости посидели немного на стульях, но потом встали.
— Правильно, — засмеялась девушка, — я их тоже не люблю. На траве лучше. Вы из Усть-Каменска, мальчики?
— Ага.
— Лена про вас рассказывала. Кто из вас Петька?
— Я… А что?
— Ничего. Про тебя тоже рассказывала.
— Правда, что вы нефть ищете? — спросил Димка.
— Правда. Только не нефть, а нефтеносные пласты. Там может и не быть нефти.
— Понятно, — сказал Юрка. — А зачем искать, если там ничего нет?
Мы не всегда можем точно определить, есть ли в этом месте нефть, но по тому, как залегают пласты под землей, можно узнать, где она может быть, а где ее наверняка нет. Потом геологи пробурят скважину и узнают точно.
— А вы разве не геологи?
— Мы — геофизики. Как бы вам объяснить…
— Чего тут объяснять, Тоня! — крикнул Сергей Михайлович из палатки. — «Гео» — «земля», «физика» — «природа». Ходим по земле, видим под землей. Спим тоже на земле. Все ясно.
— Почти так… — улыбнулась Тоня. — Но в нашем ведении не только земля, а и небо, и океаны, и землетрясения…
— Бывают такие землетрясения, — сказал Юрка, — что проваливаются целые города, даже страны. Бывают?
— Страны — не знаю, не слыхала. Да и города не проваливаются, а разрушаются. Может еще затопить, если город на берегу моря…
Ребята переглянулись.
— Вы долго будете искать нефть? — спросил Димка.
— До весны, — сказала Тоня.
— Всю жизнь! — сказал Сергей Михайлович, выходя из палатки. — И другим еще останется. Вы не представляете, хлопцы, как мало мы знаем о том, что делается у нас под ногами. В небо летят ракеты… Телескопы направляются на звезды, до которых свет идет тысячи лет… Даже самолеты и те поднимаются на двадцать километров. Человечество стремится вверх! А по земле мы ползаем, как мухи по глобусу. Самая глубокая шахта — несколько километров. На такую же глубину опустился человек под воду. Это ничтожно! До Марса шестьдесят миллионов километров, но я уверен, что на Марсе человек будет раньше, чем опустится на шестьдесят километров под землю.
— Самолеты тоже нужны, — возразил Петька. — Особенно реактивные.
— Конечно, — засмеялся Сергей Михайлович, — разве я говорю, что не нужны? Ты ведь, наверное, летчиком будешь?
Петька вздохнул.
— А мне, хлопцы, хочется… только вы не поверите… Мне хочется топнуть ногой изо всей силы и, как в сказке, провалиться под землю — не очень глубоко — километров на сто.
— Не очень… — подтвердил Димка. Ребята рассмеялись.
— Да! На сто! Но только чтобы обязательно вернуться обратно. Иначе нет смысла. Я должен рассказать, что там внутри. Ведь никто толком не знает этого…
— А правда, что внутри земли, в самом центре — шар из чистого золота? — спросил Димка. — Говорят, только оно расплавленное…
— Золото — ерунда, — отмахнулся Сергей Михайлович.
Плеск воды заставил ребят обернуться. По ручью, шлепая босыми ногами, брела Лена.
— Ленушка, иди сюда, к тебе гости пришли.
Очень хорошо и ласково сказал Сергей Михайлович это «Ленушка».
— Никто так не умеет находить необыкновенные вещи, как Ленушка, — сказал Сергей Михайлович, беря девочку под руку. — Она — прирожденный следопыт. Вверх по ручью они вместе с Тоней нашли ванну, выдолбленную в камне. Там вполне теплая вода и можно купаться. Кроме того, она всегда знает, где мои очки.
— А где ваши очки? — смеясь, спросила Лена.
— А правда, где? — Сергей Михайлович похлопал свободной рукой по карманам куртки. — Наверное, в палатке.
Очки он держал в другой руке. Дужкой они упирались Лене в бок. Она потянула за дужку.
— Так и знал!
Сергей Михайлович выглядел очень рассерженным. Лена смеялась.
Ребята так и не поняли: игра это или на самом деле Сергей Михайлович всегда терял очки. Но они видели, как покорно нагнулся Сергей Михайлович, когда Лена потянулась надеть ему очки, и поняли, что он добрый и любит Лену.
— Папа скоро придет? — спросила Лена.
— Наверное, завтра, Ленушка. А мы тут с ребятами разговорились… Они золотом интересуются.
— Расскажите им про цунами, дядя Сережа.
И Сергей Михайлович рассказало цунами — волне, которая приходит из океана и смывает целые города. Эту волну, которая возникает при землетрясениях под водой, почти не заметно вдали от суши. Но она способна пересечь океан. Когда волна подходит к берегу и попадает на мелководье, она вырастает до сорока метров в вышину. Она смывает на своем пути все… И если берег пологий, вода забирается далеко на сушу — бешеный поток, под его ударами рушатся самые крепкие постройки. Отступая, вода уносит людей и обломки в океан.
— А потом находят эти города? — спросил Юрка.
— Конечно, — сказал Сергей Михайлович. — Только не города, а то, что от них осталось. Города приходится строить заново.
— Главное — найти… — туманно сказал Димка.
— Чего их искать! — удивился Сергей Михайлович. — Они на карте есть.
— А которых на карте нет?.. — допытывался Димка.
— Раз на карте нет, — значит, вообще нет.
— Дядя Сережа, — сказала Лена, — я вас все хотела спросить: в Одессе бывает цунами?
— Нет, Ленушка, — мягко ответил Сергей Михайлович, — в закрытых морях не бывает цунами. Черное море — закрытое.
Из тайги донесся треск сучьев. Трое мужчин, заросших, облепленных пухом, вышли на поляну.
— Чертова паутина! — сказал один. — По всему лесу летает. Здравствуйте, товарищ начальник.
— Здравствуй, Леша. Как дела?
Леша махнул рукой с таким видом, будто дела — хуже некуда.
— Участок закончили…
— Молодцы! А что ты такой сердитый?
— Да паутина же! Пока шли, все глаза позалепило.
Леша снял шапку, сосульками рассыпались густые волосы. Из-под бровей блеснули глаза — совсем молодые. Он выглядел очень солидно со своей бородой, но лет ему было не больше тридцати.
— Будем лагерь переносить? — спросил он.
— Дня через три. А где Строганова потеряли?
— Там он, со всем барахлом остался, — ответил Леша и повторил громче: — слышишь, Лена, батька твой имущество караулит. Тебе привет прислал.
Пока, сняв куртки, пришедшие плескались у ручья, Сергей Михайлович снова подошел к ребятам.
— Ну, Ленушка, скоро будешь прощаться со своими приятелями. Через три дня перебираемся на новое место.
— Вы далеко уходите? — спросил Петька.
— Километров на пятнадцать.
— Вы придете к нам? — спросила Лена.
— Не знаю… — покачал головой Петька. — Если бы дня на два-три… За один день не успеть. Мы лучше завтра зайдем. Можно? — он взглянул на Сергея Михайловича.
— Можно. Обязательно можно. А пока давайте закусим. Как там у тебя, Антонина?
— Кипит, — отозвалась Тоня.
На маленьком столике у палатки в алюминиевых чашках дымился борщ. В котле лениво булькала картошка с тушенкой. Поели и борща и картошки.
— Вот как мы живем, — приговаривал Сергей Михайлович: — И первое и второе…
— А бывает — ни первого, ни второго, — откликнулся Леша. — Аж кишки в животе громыхают, как пустая посуда.
— Бывает, — согласился Сергей Михайлович. — Вот, хлопцы, жалко, что уходим, мы бы из них, — он кивнул на ребят, — геофизиков сделали. Есть у них в лицах что-то бродяжье. Только они, кажется, в летчики собираются… А уж если на земле что-нибудь открывать, то не меньше, чем алмазы или золото, так? А ведь золото, хлопцы, — это металл прошлого.